Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №6/2003

Четвертая тетрадь. Идеи. Судьбы. Времена

ТЕОРЕМА СОЦИУМА 
 

Отто ЛАЦИС,
доктор экономических наук

Устойчиво, без альтернатив

Заместитель главного редактора газеты «Новые известия» постоянно участвует в работе симпозиума «Куда идет Россия» в совсем ином качестве – не как журналист, а как ученый. На сей раз доклад Отто Лациса открыл юбилейную сессию и первым начал подводить итоги десятилетия: так к чему же пришла Россия? По мнению ученого, пришла к тому же, с чего и начинала: к монополизму власти. Только уже другой, не коммунистической.

Сегодня мы в очередной раз пытаемся вырваться из ловушек, которые поджидали российскую власть и российское общество, пожалуй, на всех этапах их истории. Беда в том, что на протяжении всей этой истории, и особенно истории ХХ века, власть в нашей стране была монополизирована одной политической силой, будь то монархия, партия коммунистов или иная. А монопольная власть не уходит, она может только рухнуть, ввергая всю страну в социальную катастрофу. Новая власть в катастрофической ситуации вынуждена вводить чрезвычайные меры, чтобы защитить граждан, но ничто так не способствует установлению новой монопольной власти, как режим чрезвычайных мер.
Попытка выбраться из этой ловушки не была удачной ни для царя, ни для Временного правительства, ни для большевиков. И на развалинах власти большевиков люди, вставшие во главе страны, тоже были вынуждены думать о выживании граждан – в результате возникла новая монополия власти, но пока не полная, не такая всеобъемлющая, как была у большевиков.
Монополия коммунистической номенклатуры держалась на трех опорах: государственная собственность на средства производства (служившая формой корпоративной собственности бюрократии); безрыночная экономика; монопольная политическая власть партийно-чиновничьей номенклатуры, юридически узаконенная (благодаря Конституции) вечная власть одной партии при безальтернативных выборах руководства этой партии и депутатов Советов.
Этот строй при всех его очевидных недостатках смог просуществовать три четверти века благодаря тому, что обеспечил решение основной цивилизационной задачи России в тот период: переход из аграрной цивилизации в индустриальную и соответственно переход основной массы занятого населения из сельского хозяйства в промышленность и сферу услуг. Дело осложнялось необходимостью обороны от внешней угрозы и неизбежностью догоняющего развития. Но именно монополизм власти определил ту непомерно высокую цену, которую пришлось заплатить обществу за индустриализацию и качество результатов, в полной мере обнаружившееся несколько позже. Тем не менее задача была выполнена, и режим рухнул в тот момент, когда не смог обеспечить решение следующей цивилизационной задачи: переход от индустриального общества к постиндустриальному.
Политический монополизм большевиков рухнул в одночасье, еще прежде, чем установились рыночные отношения. Но вскоре выяснилось, что осталась не решена проблема разделения власти и собственности. Это очевидное обстоятельство постоянно подвергается критике как слева (бизнес слишком влияет на власть), так и справа (государство слишком вмешивается в экономику). Практически государство получило возможность с помощью залоговых аукционов «назначать» миллионеров.
С развитием демократии ситуация могла бы измениться, но началась чеченская война, а война, как известно, способствует установлению режима чрезвычайщины, никак не демократического.
Так сложилась квазимонопольная система нынешней России: вроде бы все демократические институты в наличии, но действует, как машина с отжатым сцеплением: мотор работает, а машина никуда не едет.
Новый монополизм власти вовсе не требует пересмотра Конституции, достаточно изменить саму практику. Так, нет нужды возрождать систему цензуры с особыми органами и чиновниками – достаточно надавить на главных редакторов, и они, не желая ссориться с властями, сами будут исполнять роль цензоров собственного издания.
У нас нет гражданского общества, есть только гражданская толпа, которая требует отмены реформы жилищно-коммунального хозяйства, в то время как надо бы требовать как раз проведения реформы вместо замены ее простым повышением цен на жилье. Сознание этой гражданской толпы вообще достаточно специфично. Все социологи отмечали, например, парадокс сверхвысокого рейтинга президента при весьма низкой оценке деятельности правительства и всех остальных органов власти.
Это сознание маргиналов. Маргиналы есть в любом обществе, но только у нас ускоренная индустриализация превратила в маргиналов большинство, в очень короткий период переселившееся из деревни в город. Человеком урбанистической культуры считается как минимум родившийся в городе; но лишь в 1967 году число рожденных в городе превысило число рожденных в деревне. Маргиналы породили соответственную культуру, не слишком демократическую по самой своей природе.
Если мы хотим качественных изменений в сложившейся ситуации, необходимо укреплять и развивать не вертикаль, а горизонталь, горизонтальные связи, характерные для гражданского общества.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru