Сеансы магии с математическим
обоснованием
Можно ли отличить науку от
псевдонауки?
Как отделить научное знание от плотного
облака мифологии, которое его окружает? Этим
вопросом задается Владимир Губайловский в
статье «Строгая проза науки» в декабрьском
номере «Нового мира» и делает попытку выработать
критерии отличия науки подлинной и мнимой.
«Первым признаком того, что перед нами
псевдонаука, является, как ни странно, яркость и
новизна утверждений. Если человек опровергает
всю существующую историю и хронологию, если он
легко решает все проблемы развития человека и
социума или, скажем, объявляет ошибкой теорию
относительности и заодно квантовую механику и
восстанавливает в правах теорию эфира, если он
предлагает единый язык для описания всех
возможных процессов и систем от теории
информации до истории Верхнего и Среднего
Египта, уже один этот размах и масштаб должны
обязательно настораживать. Яркость и новизна,
конечно, сопутствуют любому настоящему открытию,
но практически всегда эту новизну может
почувствовать и оценить только очень
ограниченный круг специалистов – людей, хорошо и
подробно знакомых с проблемой, тех, кто так или
иначе к этому открытию причастен.
Массовое сознание способно реагировать не на
сами научные открытия, а на их популярные
интерпретации – на знания, полученные из
вторых-третьих рук. Физик, может быть, и напишет
популярную историю своего открытия, но это
далеко не первое дело, которым он озабочен.
Гейзенберг описал свои интуиции квантовой
механики через тридцать лет после того, как их
пережил. Только что совершенное открытие
некрасиво, совсем как новорожденный младенец.
Кто узнает в нем будущего героя и мыслителя? Да
никто, только отец и мать будут верить в то, что их
ребенку уготовано великое будущее. Неяркость или
неброскость, своего рода скромность настоящих
глубоких достижений человечества объясняются
довольно прозаически – логикой и методологией
науки. Чем открытие глубже, чем серьезнее
изменения, которые оно приносит в существующую
структуру знания, тем более подробной и
тщательной верификации оно требует.
«Блеску и нищете современной науки» целиком
посвящен №7 (последний вышедший в 2002 г.) журнала
«Отечественные записки». Специалисты обсуждают
широкий спектр самых острых проблем, которые
сегодня волнуют как самих ученых, так и внимающее
им общество: от информационной непрозрачности
отечественной научной системы и
нерегулируемости исследований в области
биотехнологий до методологического кризиса
научного знания в целом. Симон Кордонский в
статье «Кризисы науки и научная мифология»
пишет: «Технологизированная наука в XX веке
превратилась в такой же атрибут корпораций и
государств как армия и службы безопасности. Это
весьма масштабная деятельность, формализованная
в исследовательских подразделениях корпораций и
в разного рода престижных университетах,
государственных академиях и институтах. В основе
экспансии технологизированной науки лежит
многократно доказанный тезис: превращенное в
товары знание может давать весьма большие
прибыли, создавать эффективное оружие и средства
защиты от него…
Создание массового товара в технологизированной
науке весьма сложно организованный процесс, в
котором просто наука и ее институты
рассматриваются как некий склад. В нем, по
представлениям научных предпринимателей,
находятся вещи, вещества, приспособления и идеи,
которые можно при надлежащем оформлении продать.
Знание для тиражирования и продажи сначала
изыскивается на складе как некоторый эффект,
воспроизводимый в эксперименте или наблюдении…
В государствах и корпорациях иерархичность
организации науки и принципиальная, основанная
на политике предоставления грантов близорукость
привели к тому, что внутренние механизмы и
структуры получения и воспроизводства знания
изменились – вплоть до нефункциональности в
собственно научных отношениях. Процедуры
верификации и фальсификации в
технологизированной науке стали производными от
процедур представления и продажи знания. Главное
– не получить новый результат и новое знание, а
добыть деньги на продолжение работ и приобрести
публичную известность, которая также может
конвертироваться в гранты. В результате, начиная
примерно с 50-х годов ХХ века, технологизированная
наука осваивала склад – идеи, концепции, эффекты
и принципы конструирования экспериментальных
установок, полученные предыдущими поколениями
ученых. За последние десятилетия не открыт ни
один объект и не сформулировано ни одно
концептуальное представление, сравнимые с
открытием гена, молекул, теплоты, информации и
разработкой соответствующих теорий. Можно
констатировать, что уже довольно долго огромный
механизм технологизированной науки крутится
вхолостую, выдавая наружу – в политику и
экономику – нечто мелкое, локальное,
превращаемое в товары и политические ценности с
большим трудом и только в результате масштабной
рекламы. Многочисленные грандиозные проекты,
такие как ПРО и Анти-ПРО, новые ускорители,
термоядерные реакторы, проекты создания
бактериологического, химического, плазменного и
прочего оружия – практически не дали выходов в
экономику; не дали политических преимуществ
правительствам тех стран, ученые которых убедили
их в необходимости проведения такого рода
исследовательских и конструкторских работ».
К драматичнейшей проблеме сегодняшнего дня –
самоопределению, суверенитету, отделению наций
– обращается Роберт Евзеров в статье «Не призыв,
но право» («Дружба народов», № 11). Эта
содержательная статья заполняет многие белые
пятна в наших представлениях о самоопределении
наций. Например, за всяким ли народом
международные законы признают право на
самоопределение вплоть до отделения? «“Право
народов на самоопределение”, включая и
образование самостоятельного государства, по
международно-правовым нормам признается не за
всеми этническими общностями. Например, оно не
принадлежит этническим группам, которые
называют “коренными народами”. По
международному праву таковыми являются
аборигены, автохтонное население и их потомки,
которые сохраняют свой особый образ жизни
(например, народы Севера в России). Признав за
ними групповые права, конвенция Международной
организации труда (1989 г.) одновременно указывала,
что использование в ней термина “народы” не
означает, что к ним применимы права, которые
обычно связывают с этим термином. Право на
самоопределение обычно не признается за
этническими группами, которые считаются на
территории своего проживания “национальными
(этническими) меньшинствами”. Даже не будучи там
количественно меньшинством, они являются, как
правило, частью своего этноса, обладающего своей
территорией и национальной государственностью в
другом месте. К меньшинствам относятся также и
этнические группы, меньшие, чем этническое
большинство в государстве, находящиеся там в
недоминирующем положении или обладающие
этнокультурной спецификой и желающие ее
сохранить. Не признается право на
самоопределение за диаспорами».
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"