ТЕОРЕМА СОЦИУМА 
 

Новые парадигмы восприятия прошлого

В России пока не сложилось представление о себе как о многонациональной стране со своей собственной историей и будущим. Тем временем в бывших республиках СССР активно разрабатывается новый образ России

В 1988–1991 годах не только историки, но и широкая общественность активно обсуждали деформации межнациональных отношений в СССР, в первую очередь преступления и теоретическую несостоятельность сталинизма в национальной политике страны. Историки метрополии, мэтры столичных институтов сделали очень многое для того, чтобы не только внушить обществу неприятие сталинского унитаризма, но и придать сугубо негативное значение самим понятиям “империя”, “имперское мышление”. Появляются публикации историков, в которых процесс образования Российской империи представляется цепью перманентных преступлений царизма против народов.
К моменту роспуска СССР в декабре 1991 года исторический образ России – страны-агрессора всех времен и при всех вождях в республиках Советского Союза был демонизирован до немыслимых размеров.
После распада СССР изучение и восприятие истории народов Союза претерпевает в России серьезную метаморфозу. Прежний комплекс вины перед наказанными народами, сугубо отрицательное отношение к имперскому прошлому исчезают из сферы государственной политики и идеологии. Это было вызвано прежде всего резким ослаблением геополитического влияния России в странах СНГ и Балтии. Часть политической и интеллектуальной элиты не пожелала смириться с подобным развитием событий (вспомним хотя бы попытку Верховного Совета РФ подтвердить российский федеральный статус Севастополя в июле 1993 года). Поэтому на государственном уровне начинаются попытки создать в России новую программу национального воспитания.

«Антирусский синдром причудливо переплетается с представлением об уникальности национального опыта Грузии и его безусловном общемировом значении. Исторические и культурные достижения России оцениваются как гораздо менее значимые, на фоне которых очевиден приоритет Грузии и грузин как страны и народа с более древними традициями государственности, с укорененностью христианства, более богатой портретной галереей деятелей национальной истории и культуры, более яркой и выразительной этнокультурой. Этот синдром исторического и культурного превосходства над Россией, естественно, никогда не проявлялся на страницах официальных изданий, но всегда был остро осознаваемым элементом “своей” истории».

Ю.АНЧАБАДЗЕ, кандидат
исторических наук, старший
научный сотрудник Института
этнологии и антропологии РАН

В отличие, скажем, от Казахстана (где ради достижения конкретных геополитических и экономических результатов последовательно создается исторический образ страны как главное звено “Великого шелкового пути” и мост, соединяющий Азию с Европой) в России нет такого цельного образа ни на уровне исторической науки и образования, ни на уровне СМИ.
С одной стороны, такое положение дел вполне закономерно, поскольку интеллектуальная элита России расколота на либералов и почвенников, центристов и радикалов и историческое самосознание народа не может найти устойчивые, объединяющие нацию составляющие. С другой – отсутствие цельного исторического образа, без которого любой стране весьма трудно найти самооценку, адекватную ее национальным интересам, ставит Россию в затруднительное положение во взаимоотношениях со своими партнерами по СНГ. Они-то, движимые стремлением как можно быстрее занять свое место под солнцем в Европе или Азии, как раз активно работают над своим имиджем и не страдают комплексами покаяния или неполноценности. Только последовательная государственная политика может обеспечить крушение мифа о тюрьме народов и поиск цельного исторического образа.
Современному исследователю изучение истории народов бывшего СССР гораздо лучше удается в работе над публикациями документов. Можно вспомнить выпущенную в 1996 году Институтом славяноведения и балканистики книгу “Бессарабия на перекрестке европейской дипломатии. Середина ХV века – 1940 год. Документы и материалы”, работы Н.А. Дьяконовой и М.А.Чепалкина “Границы России в ХVII–ХХ веках”, А.Г.Кузьмина «Кто в Прибалтике “коренной”?». Эти исследования, с одной стороны, расставляют на свои места территориальные и этнические проблемы, разрушая тем самым различные националистические концепции, а с другой – они лишены чувства или желания какого-либо национального реванша.

«В массовом сознании сложился образ врага в лице Турции и образ защитницы – России. Естественно, все концепции и даже факты, противоречащие такого рода мировосприятию, отметались или просто замалчивались. На исследование же той части армянской политической мысли до геноцида 1915 года, которая была ориентирована на Турцию, просто было наложено табу (кстати, в значительной степени это табу существует и сейчас). Память о геноциде, таким образом, оставалась почти единственным легальным способом сохранять культурно-историческую “самость” в советское время, что и привело к характерному для армян ощущению беззащитности перед “вечным врагом” – все это и принято теперь именовать комплексом геноцида».

А. ИСКАНДАРЯН,
директор Центра кавказских исследований,
Б.АРУТЮНЯН,
доктор исторических наук, декан исторического факультета Ереванского государственного университета

Однако появляются книги, не только крайне резко оценивающие “сепаратистов”, но и подвергающие сомнению, а то и отрицанию национальную идентификацию тех или иных народов. Так, М.Б.Смолин, составитель сборника документов “Украинский сепаратизм в России”, считает, что “национально мыслящие русские люди обязаны ради будущего русского народа ни под каким видом не признавать прав на существование государства “Украина”, “украинского народа” и “украинского языка”. История не знает ни того, ни другого, ни третьего – их нет. Это фетиши, созданные идеологией наших врагов”. Еще более резкие высказывания, только уже в адрес казахов, можно почерпнуть из книги Н.В.Гунькина “Казачий кулак против экспансии инородцев”.
Распространение таких изданий заполняет информационный вакуум, образовавшийся потому, что во многих учебниках и учебных пособиях нет качественной информации о национальных отношениях в России, нет и научно-популярной литературы на эту тему. Можно встретить диаметрально противоположные трактовки истории межнациональных отношений в Российской империи и СССР в школьных учебниках.
Исторические образы России в Украине, в Беларуси, в странах Балтии, Казахстане, Армении и Азербайджане представляют интерес не только чисто историографический, но и аналитический. Просчитать эволюцию восприятия исторического образа России в этих странах необходимо и для взвешенной самооценки геополитических перспектив Российской Федерации на постсоветском пространстве, а также для определения ее реального участия в культурной жизни этого пространства.

«Власть рассматривает историческую науку как некий рычаг для решения общественных проблем, а не только как академическую науку, призванную на поиски истины.
А это, в свою очередь, определяет исторический поиск... Казахской историографии ставится задача написать историю казахов как одну из составляющих в воплощении “казахской идеи”. Но здесь возникает несколько препятствий. Казахстан уже не является территорией, населенной только казахами, и отдельные этносы также стремятся познать свою историю. Произошли цивилизационные изменения и в самом понятии казахского народа, он трансформировался как этнос, он уже не кочевой народ».

Мурат СЕМБИНОВ,
кандидат исторических наук,
доцент Алма-Атинского университета

Цитаты взяты из статей сборника “Национальные истории в советском и постсоветском государствах”

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"