ЛЮБИМЫЙ ГОРОД

Главное училище

Одно из самых привлекательных старинных зданий города Орла – бывшее здание гимназии (Воскресенский переулок, 5). Одно крылечко чего стоит – легкое, затейливое, с оригинальными и трогательными трубками для стока дождевой воды.

В 1795 году на средства Приказа общественного призрения в центре Орла отстроен был особнячок для Главного народного училища. Открытие этого учреждение было торжественным. Выпустили даже специальное роскошное издание – “Собрание сочинений, сделанных на день освящения вновь выстроенного великолепного каменного здания для Орловского главного народного училища, торжествуемого сентября 24 дня 1795 года”. Правда, печатать этот фолиант пришлось в городе Туле – училище в Орле было открыто раньше типографии.
За время своего существования училище сменило множество названий – “4-классная мужская гимназия”, “7-летняя губернская гимназия”, “Орловская мужская гимназия”, “Мужская 1-я гимназия”. И все это время она оставалась одним из самых прогрессивных и вместе с тем светлых учреждений города.
Один из горожан, Н.Русанов (ставший впоследствии революционером-народником), вспоминал: “Быть гимназистом – эта мысль мне очень улыбалась, и я с наслаждением прислушивался к разговорам старших о том, как я в мундирчике буду ходить в белый многооконный дом, помещавшийся рядом с думой, куда отец ездил сначала “магистратом”, а потом по новому городскому положению – гласным”.
Любопытны сочинения, которые писали городские гимназисты. Вот, например, работа некого Б.Холчева (в отличие от предыдущего выпускника он сделался священником) под названием “Летние удовольствия”: “Одной из положительных сторон лета являются летние удовольствия. Эти удовольствия уже по одному тому, что человек оставляет душные и пыльные города с высокими домами, мощеными улицами, большими печалями и малыми радостями и ищет удовольствий среди полей, лесов, лугов; словом, проводит все время среди природы, матери человечества, – не только важны, но и ценны для человека… Гулять же мне приходилось большею частью одному; заберу себе книгу, завтрак, добреду по душистому полю до леса, а там или читаю в тени, или лягу на траву да прислушиваюсь, как деревья между собою разговаривают, как птицы перекликаются; гляжу на прозрачное синее небо, и нежная, приятная нега разольется по телу, и хочется, чтобы все и всегда было так прекрасно, чтобы везде была такая гармония, чтобы на душе всегда было так спокойно; хочется все любить, ласкать, все кругом кажется близким, понимающим меня, и угрюмые сосны с печальными березами глядят приветливее, будто и их оставили угрюмость и печаль; а кругом тишина летнего знойного дня”.
Естественно, что гимназисты участвовали и в общественной жизни Орла. Вот, например, воспоминание поэта М.М.Лазаревского о том, как через город для перезахоронения провозили гроб с телом Тараса Шевченко: “В Орле гроб встретили ученики гимназии; полковой хор играл похоронный марш, скомпонованный капельмейстером из песни “Не ходи, Грицю, на вечерицы!”. Тело было с торжеством проведено за город”.
Правда, по утверждению писателя Лескова (тоже выпускника этой гимназии), не все в ней было так уж идеально – дескать, “духота всегда была страшная, и мы сидели решительно один на другом”. Правда, и он иной раз признавался в положительных чертах гимназии. К примеру, в такой: “Был среди других учителей человек необыкновенной прямоты и чистоты Валериан Варфоломеевич Бернатович, которого ученики его помнили и благодарили всю жизнь за то, что он умел дать их характерам известную крепость”.
Без сомнения, орловская гимназия была одной из лучших в государстве. Неудивительно, что из нее вышло огромное количество известнейших людей. Помимо уже перечисленных – писатель Л.Андреев, художник Г.Мясоедов, астроном П.Штернберг и этнограф П.Якушкин. Последний даже был “воспет” писателем Максимом Горьким в “Деле Артамоновых” (правда, под несколько измененной фамилией: “Был господин Япушкин – притворялся бедным, – хитрый! – ходил пешком с коробом за плечами, будто мелочью торговал, а сам все, что видит, слышит, – записывал. Писал, писал, да к царю: гляди, говорит, твое величество, о чем наши мужики думают! Поглядел царь, почитал записи, смутился душой и велел дать мужикам волю, а Япушкину поставить в Москве медный памятник, самого же его – не трогать, а сослать живого в Суздаль и поить вином, сколько хочет, за казенный счет. Потому, видишь, что Япушкин еще много написал тайностей про народ, но только они были царю не выгодны. И требовалось их скрыть. Там, в Суздале, Япушкин спился до смерти, а записи у него, конечно, выкрали”.
О нем же (опять в зашифрованном виде) писал и Некрасов в поэме “Кому на Руси жить хорошо”:

Да был тут человек
Павлуша Веретенников…
Горазд он был балясничать,
Носил рубаху красную,
Поддевочку суконную,
Смазные сапоги;
Пел складно песни русские
И слушать их любил.

Павел Иванович Якушкин, можно сказать, был европейской знаменитостью. Правда, и здесь возникали проблемы с идентификацией личности. Лесков, к примеру, видел, как портреты его однокашника продавались в городе Париже, но почему-то имели подпись “Пугачев”. “Я убеждал одного из палерояльских торговцев, – сетовал Николай Семенович, – что изображенное лицо совсем не Пугачев, а современный русский писатель Якушкин, но француз мне не поверил и сказал, что он лучше знает”.
Наибольших же высот среди выпускников гимназии добился премьер-министр Петр Аркадьевич Столыпин. Кстати, его оценки были вовсе не блестящими: Закон Божий – 4, русский язык и словесность – 3, логика – 3, латинский язык – 3, греческий язык – 4, французский язык – 5, немецкий язык – 4, математика – 4, история – 4, география – 4, физика и математическая география – 5.