ЛЮБИМЫЙ ГОРОД

В городском саду

Одно из безусловных достоинств Орла – его озелененность. В городе огромное количество различных сквериков, садов и парков. Самый же главный – Парк культуры и отдыха на улице Максима Горького. В прошлом Городской сад.

В 1779 году была учреждена Орловская губерния. По этому поводу в городе прошли торжества: “На реке Оке… на льду был сделан род амвона, возвышенное место. На нем стоял бык с золотыми рогами, вместо мяса под кожей весь начиненный жареными поросятами, гусями, индейками и курами и опять зашитый… По окончании обедни отправились все на лед, и первый губернатор, Александр Васильевич Гревс, отдал приказ выстрелить залпом из шести орудий, которые стояли на левом берегу реки Оки… и тогда прошел по всему городу колокольный звон, и стали кричать ура, и принялись за быка: всякий желал оторвать быку голову, а кто оторвет быку голову, тому сулили 25 рублей. Тут являлись разные силачи попеременно, и наконец оторвал быку голову орловский мещанин Василий Федорович Чепурин. А по оторвании головы сорвали с быка кожу и расхватали дичь всю, и начали пить вино, ибо тут на этот случай были расставлены подрезы. Это гулянье продолжалось до глубокой ночи”.
Спустя некоторое время, в 1798 году, на нынешней улице Максима Горького, дом № 45, было отстроено ведомственное жилье – так называемый Дом вице-губернаторов. Это место уже пользовалось славой, мягко говоря, пикантной и при этом относящейся к деятельности городского вице-губернатора. О той славе рассказывал купец и этнограф Дмитрий Борисов: “В городе Орле завелась секта фармазонов, в которой участвовали чиновники города, как вице-губернатор и Манцев Николай Тихонович, ибо он был в те годы губернским прокурором. И построили они себе обществом молитвенный дом. Строитель этого дома был подрядчик Семен Савич Малыгин, орловский купец. Дом этот был построен, где теперь в 3-й части новый собор и губернаторский дом, в промежутках. Рассказывал строитель этого дома Семен Савич Малыгин, он был построен большой двухэтажный, каменный. Нижний этаж находился весь в земле и разделялся на три комнаты. Первая комната находилась прихожая, вторая и третья – моленные. Во второй комнате ничего не было, а только была она выштукатурена, покрашена голубою краскою. Вторая настоящая комната окрашена была зеленою краскою и обита черным сукном. В этой комнате в углу самом, к полуденной стороне была выкопана яма глубиною 10 аршин, и сверху этой комнаты, напротив этой ямы находился блок. Эта яма была выкладена камнем, и имела эта яма длины 4 аршина и ширины полтора аршина. И был у них сделан столярный гроб, обит черным бархатом, и в гробе был положен скелет или состав человеческих костей. А сказывал Малыгин, что якобы кто приходил к ним в их веру, и они его принимали, и на гробе его клали, в яму эту на веревках опускали. А для чего, не знал, а только в этой же комнате были портреты всех тех людей, которые в сей секте находились”.
Действительно, нечто подобное было в те годы в Орле.
Впоследствии Дом вице-губернаторов превратился в дом собственно губернаторов и соответствующим образом сменил название.
А в 1823 году напротив дома открылся так называемый городской публичный Шредерский сад (Шредерским он был назван не в честь садовников или же спонсоров, а по фамилии орловского губернатора Николая Ивановича Шредера, в правление которого возникла эта достопримечательность). К открытию сад иллюминировали плошками, а для увеселения жителей города пригласили военный оркестр.
Вскоре в Орел приехал по своим делам директор Московского общества сельского хозяйства г-н Маслов. Осматривая достопримечательности города, он оказался в городском саду. Сад поразил его настолько, что московский гость превознес его в своем докладе: “Публичный сад, расположенный против губернаторского дома на берегу реки, сад открыт для всех… Множество прекрасных цветов, дорожки вычищены и укатаны, кустарники и деревья разнасажены со вкусом. Такой сад и в столице был бы очень хорош. В саду сделаны два небольшие парника, на которые многие смотрят с любопытством, как на диковинку”.
В действительности парники были задуманы не как диковинка, а как наглядное пособие для сельских жителей. Но большинство орловских земледельцев были не готовы воспринять подобную науку.
Многие считали городской орловский сад лучшим из числа губернских городов. Здесь было множество увеселительных приспособлений: танцевальный зал с “беседкою для музыкантов”, кофейня, романтические мостики, цветник. А на одном из деревьев обустроили оригинальный павильончик по продаже вин. В 1896 году дирижер Черниговского полка А.Фелькенштейн сочинил вальс под названием “Орловский городской сад”. Мало кто из садов был удостоен такого внимания.
Николай Лесков вспоминал, как в раннем детстве ходил сюда с няней прогуливаться: “Мы садились над мелководной Окой и глядели, как в ней купались и играли маленькие дети”.
Украинская писательница Марко Вовчок хвасталась в письме своему мужу: “Вчера утром были в саду и в магазинах, где Богдасю очень понравились вол и четверка коней. Четверку мы и домой принесли с собою, и по саду возили городскому, шумели и смеялись”.
Леонид Андреев предавался романтическим мечтам: “Все-таки в Орел очень хочется, хочется в городском саду погулять, не знаю, есть ли еще где в провинции такое любопытное место, как наш городской сад, он принадлежность только одного Орла. Бывал я в разных городах, но подобного учреждения не встречал. Коротко говоря, сад наш представляется единственным местом, где сосредотачивается орловская общественная жизнь”.
А Иван Бунин вспоминал об одном из народных праздников, устроенных в саду: “Меня поразила несметная от тесноты, медленно двигающаяся по главной аллее толпа, пахнувшая пылью и дешевыми духами, меж тем как в конце аллеи в сияющей цветными шкаликами раковине томно разливался вальсом, рычал и гремел во все свои медные трубы и литавры военный оркестр. Перед раковиной, на площадке бил раскидистый фонтан, орошая водяной пылью с очаровательным запахом цветы, как я потом узнал, они назывались просто “табак”.”
Словом, орловский сад вошел не только в историю, но и в литературу, притом мировую.