ЛЮБИМЫЙ ГОРОД
ПРОГУЛКА

На трех берегах

Прогулка по Орлу – занятие не скорое. В большинстве бывших губернских городов России так называемый исторический центр скомпонован компактно. Иногда, как, например, во Владимире, он вообще весь умещается на одной улице. Иногда – на двух, на трех. Так или иначе, основные достопримечательности (торговые ряды, губернское присутствие, гимназия, кафедральный собор, крупнейший книжный магазин, памятник Ленину и пр.) сосредоточены в пределах нескольких кварталов.
Здесь все по-другому. Город расположен на слиянии двух рек – Оки и Орлика. Таким образом, он делится на три части. Железнодорожный район, Советский район и Заводской район.
Где центр? Везде.
И там, и там, и там находятся объекты, на которые нелишне обратить свое внимание.

Железнодорожный район

Начинается город с вокзала. Один из писателей-орловцев, Иван Бунин, о нем писал уважительно и при этом немного загадочно: “Думал я о том, что вот, как это ни странно, скоро и цель моего путешествия, тот самый Орел, которого я еще почти никак не представляю себе, но который уже одним тем удивителен, что там, вдоль вокзала – великий пролет по всей карте России”.
Это цитата из “Жизни Арсеньева”. Герой того же романа описывает и сам объект: “Случалось, я шел на вокзал. За триумфальными воротами начиналась темнота, уездная ночная глушь… Полевой зимний ветер уже доносил крики паровозов, их шипение и этот сладкий, до глубины души волнующий чувством дали, простора, запах каменного угля. Навстречу, чернея, неслись извозчики с седоками – уже пришел московский почтовый? …Буфетная зала жарка от народа, огней, запахов кухни, самовара, носятся, развевая фалды фраков, татары-лакеи… За общим столом – целое купеческое общество, едят холодную осетрину с хреном скопцы… В книжном вокзальном киоске было для меня всегда большое очарование, – и вот я, как голодный волк, брожу вокруг него, трясусь, разглядывая надписи на желтых и серых корешках суворинских книг. Все это так взволновывает мою вечную жажду дороги, вагонов и обращается в такую тоску по ней, с кем бы я мог быть так несказанно счастлив в пути куда-то, что я спешу вон, кидаюсь на извозчика и мчусь в город, в редакцию”.
А упомянутые Буниным извозчики хитрили: многие из них были подосланы гостиницами, и в отличие от нынешнего времени, когда вокзальные таксисты норовят взять с пассажира раза в три побольше денег, чем другие их коллеги, те извозчики могли везти вообще бесплатно. Но в свою гостиницу. Реклама орловских отелей снабжалась такими приписками: “Для удобства приезжающих ко всем поездам высылаются комиссионеры с экипажами. Желающие ехать на трамвае (попадались и такие, трамвай на заре прошлого века был манящим новшеством. – А.М.) легкий багаж могут передавать комиссионеру для доставки в гостиницы бесплатно. Покорнейше прошу гг. приезжающих не обращать внимания на разговоры извозчиков, так как они не получают комиссионных и потому стараются уговаривать ехать в ту гостиницу, где они получают”.
Увы, в Великую Отечественную войну вокзал разрушили. Один из мемуаристов писал о вокзале военного времени: “Орловский вокзал, некогда большое красивое здание, представляет собою груду развалин, вернее, три груды, ибо между центральной его частью и боковыми крыльями – зияющие провалы. Лишь с большим трудом можно из этого хаоса обломков воссоздать основные очертания, и то, призвав на помощь отдельные архитектурные детали и, главным образом, собственное воображение.
Первое, на что обращаешь внимание, выходя из вагона, – большой лист фанеры – объявление, гласящее о том, что “на станции есть кипяток, камера хранения, парикмахерская и комната для раненых”.
И действительно, все это есть. За исключением, повторяю, самой станции, точнее, вокзала”.
Другой мемуарист добавлял: “Вокзал представлял собой груду кирпича с некоторыми участками уцелевших стен и с зияющими пустотой проемами. Вокзалом было подвальное помещение, переполненное людьми и забитое всевозможной поклажей, через которое мы и вышли на городскую территорию”.
Естественно, что восстанавливать вокзал было бессмысленно. И то, что видят приезжающие в город в наши дни, – новое здание, отстроенное в 1950 году.
От вокзала в центр города уходит Московская улица. И она упомянута в “Жизни Арсеньева”: “Я пошел по городу. Сперва, как вчера, вниз по Болховской, с Болховской по Московской, длинной торговой улице, ведущей на вокзал, шел по ней, пока она, за какими-то запыленными триумфальными воротами, не стала пустынной и бедной”.
И дальше: “Вернулся опять на Московскую. Когда же спустился с Московской, к Орлику, перешел старый, деревянный мост, дрожавший и гудевший от едущих, и поднялся к присутственным местам, по всем церквам трезвонили, и вдоль бульвара, навстречу мне, на паре больших вороных… прокатил в карете архиерей”.
До 1927 года Московскую улицу украшали триумфальные Московские ворота. Их возвели в 1786 году специально для встречи Екатерины Второй. Но матушка-императрица посетила город лишь на следующий год и подъехала с противоположной стороны. Увидела обильную иллюминацию, поморщилась: дескать, зачем все это. Встречающие были оконфужены.
Правда, впоследствии Московские ворота все-таки использовались по прямому назначению – для парадных встреч высоких визитеров. Особенно после прокладки сквозь город железной дороги. Вот, например, как приветствовали в 1903 году великого князя Михаила Романова: “Город Орел для встречи дорогого гостя широко распахнул вековые двери своих исторических Московских ворот, утопавших в массе зелени и флагов всевозможной величины, начертав крупными сине-красными буквами на стороне въезда в город с вокзала радушное русское приветствие: “Добро пожаловать!””
Собственно от ворот и начинался центр города. Правда, такая перемена не всегда радовала путешественников. Николай Лесков писал в романе “Некуда”: “Спокойное движение тарантаса по мягкой грунтовой дороге со въезда в Московские ворота губернского города вдруг заменилось несносным подкидыванием экипажа по широко разошедшимся, неровным плитам безобразнейшей мостовой”.
А ведь хотели как лучше, мостили.
Сегодня на месте триумфальных ворот – обыкновенная площадь, а сразу за нею – изящнейший домик, этакое открытие города (Московская улица, 44). Среди городских краеведов он известен под именем “Дом у Московских ворот”. Он был построен в середине девятнадцатого века, и размещались тут трактир и лавочка (что, в общем, можно заключить из самого внешнего вида памятника).
Далее по той же стороне памятник авиаконструктору Н.Поликарпову (конструктор, как играющий ребенок, пытается запустить маленький самолетик), кинотеатр “Родина” (он же – магазин бытовой химии), здание гостиницы “Орел” (сооруженное на месте другой гостиницы – “Саратов”), а напротив – главный книжный магазин и своеобразное здание в “сталинском” стиле. Его построили в 1936 году, и это был тогда единственный пятиэтажный дом в Орле.
А перед этой исторической постройкой – Сквер танкистов. Тема Второй мировой войны довольно ощутимо присутствует в символике Орла. К этому есть свои причины – город сильно пострадал во время оккупации, а битва под Орлом была одним из важнейших событий в освобождении нашей страны, вошедших даже в советскую литературу. Демьян Бедный писал:

“Сорок третий” год идет.
Потеряв Кавказ, Кубань,
Видит Гитлер: дело – дрянь.
Но орет: – Свое возьму! –
Тут мы всыпали ему,
Дали жару под Орлом!
Вот был немцам костолом!
Уж не едет Гитлер вскачь.
У него дела, хоть плачь:
После нашего огня
Лишь осталось полконя!

Кстати, в честь освобождения Орла и Белгорода в Москве был дан первый за время всей войны салют. Естественно, по требованию Сталина. Генерал армии С.М.Штеменко вспоминал:
«5 августа 1943 года, как только командующие фронтами доложили Верховному о взятии этих городов… генерала Антонова и меня вызвали в Ставку. Сталин только что вернулся с Калининского фронта. Собрались и все остальные члены Ставки.
– Читаете ли вы военную историю? – обратился Верховный к Антонову и ко мне.
Мы смешались, не зная, что ответить. Вопрос показался странным: до истории ли было нам тогда!
А Сталин меж тем продолжал:
– Если бы вы ее читали, то знали бы, что еще в древние времена, когда войска одерживали победы, то в честь полководцев и их войск гудели все колокола. И нам неплохо бы как-то отмечать победы более ощутимо, а не только поздравительными приказами. Мы думаем, – кивнул он головой на сидевших за столом членов Ставки, – давать в честь отличившихся войск и командиров, их возглавляющих, артиллерийские салюты. И учинять какую-то иллюминацию”.
Спустя несколько часов после сталинского внушения последовали
12 залпов из 120 орудий.
Сам салют тоже вошел в поэзию. На сей раз в стихотворение Александра Твардовского:

В привычных сумерках суровых
Полночным залпам торжества,
Рукоплеща победе новой,
Внимала матушка-Москва.

И говор праздничных орудий
В сердцах взволнованных людей
Был отголоском грозных буден,
Был громом ваших батарей.

И каждый дом и переулок,
И каждым камнем вся Москва
Распознавала в этих гулах –
Орел и Белгород – слова.

Так была воссоздана дореволюционная традиция, живущая и в наши дни.
А в Орле на месте, где в былые времена стояла скромная часовня Александра Невского, на следующий день после салюта были захоронены воины, павшие в этом бою. Тогда же на скорую руку насыпали холмик и установили на холмике советский танк, подбитый при освобождении города. В 1944 году танк переставили на низенький бетонный постамент. В 1963 году постамент заменили на новый – гранитный, повыше. А в 1968-м заменили и танк. Таким образом площадь, конечно, сделалась торжественнее, но, увы, мемориал, который сейчас был бы просто бесценным, уступил место стандартной модели.

Заводской район

Название района может отпугнуть неискушенного туриста. И уж, во всяком случае, охладить его пыл. Но искушенный путешественник прекрасно понимает, что названия районам давались при социализме, повлияло здесь наличие заводов где-то на окраине, и на центральной части города, принадлежащей к тому району, это название никак не могло отразиться.
Первая достопримечательность – Богоявленская церковь, древнейшее из сохранившихся каменных зданий Орла. Она расположена по правую руку (если встать к Оке спиной).
Далее – Торговые ряды (улица Гостиная, дом № 2). Торговый промысел издавна процветал в Орле. К примеру, в “Историческом и географическом описании города Орла”, составленном еще в 1787 году, написано: “Купечество торгует большею частию хлебом и пенькою, а притом маслом, салом, медом, воском, скотом, кожами, шерстью, щетинами. Скупая… хлеб, пеньку, масло, сало, щетину, кожи в самом городе Орле и вокруг его лежащих селениях, а прочие есть большою частию в малороссийских городах, и отпускают все оное в великом количестве, всякий хлеб рекою Окою на стругах до Москвы, а несколько и до Санкт-Петербурга, выходя из Оки Волгою наверх; другие же товары отвозят водою до Калуги, а оттуда также и прямо: из Орла гужем в город Гжатск, а иногда через Москву до Твери и отпускают из всех тех мест уже водою; скот же гонят также в обе те столицы”.
Неудивительно, что городские ряды были гордостью жителей города. Тем более после события, случившегося в 1785 году: “Был пожар, от которого все Красные ряды погорели, ибо они были деревянные, и на месте их были поставлены каменные”.
Нынешние же ряды были выстроены в 1849 году.
А впрочем, и этих рядов не хватало, и торговля все время выплескивалась за их стены. Некто В.Емельянов описывал город начала двадцатого века: “Центром торговли в Орле были, несомненно, Гостиные (Торговые) ряды, но сама торговля начиналась от Михайло-Архангельского переулка на Карачаевской улице, шла по Гостиной улице, переходила через Оку и заканчивалась в конце Ильинской площади. Торговой была и вся Болховская улица. Это в центре, а весь город был заполнен множеством небольших лавок.
Но магазинами и лавками не ограничивалась торговля в городе. В Орле было много торжищ, которые у нас принято называть базарами, а в некоторых других городах – рынками… Но и лавками не исчерпывались возможности торговли в Орле. У многих перекрестков прямо на земле располагались торговки семечками. Мешок с семечками и стакан – вот и все их нехитрое торговое снаряжение”.
Далее, за перекрестком, на площади Маркса находится банковский колледж (до недавних пор – учетно-кредитный техникум). Он был построен в 1950 году на месте здания дореволюционной гостиницы “Берлин” (переименованной с началом Первой мировой войны в гостиницу “Белград”). Князь В.А.Друцкой-Соколинский о ней вспоминал: “Ну вот мы в Орле. Носильщики выносят наши вещи и грузят их в карету, присланную из гостиницы “Берлин”, а позднее – “Белград”. Гостиница старая, достаточно грязная, с потертой мебелью и затхлым запахом плохо проветренных комнат, но она – лучшая в городе… Напившись чаю, мы с Таней подходим к окну… Напротив нашей гостиницы, как бы раздвигая улицу, возвышается здание городской думы, с каким-то странным не то куполом, не то башенкой. Перед думой – скверик с тополями. На противоположной стороне улицы – ряд магазинов, вернее, лавок. По улице грохочут ломовые, редко проезжает легковой извозчик, снуют немногочисленные пешеходы”.
Кстати, авторы нынешнего архитектурного проекта в общем воспроизвели черты старой гостиницы – случай довольно редкий для архитектуры сталинской эпохи.
Рядышком – старое здание Орловского коммерческого банка, построенное в 1900 году. А напротив – упомянутая Друцким-Соколинским городская дума (ныне – театр “Свободное пространство”). Это одно из древнейших зданий города, оно было построено в 1799 году. Правда, обитатели этого дома часто оставляли желать лучшего. Орловский литератор П.И.Кречетов писал: “Думу составляли исключительно купцы из числа тех, у которых бороды подлиннее и животы пообъемистее… Невзирая на всю несложность городских дел, гласные – купцы собирались в думу неохотно. Они были домоседами и любили больше сидеть около своих крупитчатых купчих… Бывало орловский голова Д.С.Волков чуть не плакал, умоляя, убеждая гласных явиться на заседание думы. Но тщетны были просьбы головы – гласные не являлись, вследствие чего решение даже важных вопросов приходилось откладывать чуть ли не 20 раз”.
Чуть дальше – памятник Лескову, установленный в 1981 году, а за ним возвышается еще одна церковь – Михаило-Архангельская (начало XIX века).
Кстати, именно в ней в 1826 году покоился гроб с телом Александра Первого, когда его перевозили из Таганрога в столицу.

Советский район

Прогулку по Советскому району стоит начать с маленького, но очаровательного мостика через речку Орлик. От него поднимается вверх улица Болховская (в наши дни улица Ленина) – пешеходная и одна из уютнейших в городе. Одна из главных ее достопримечательностей – дом № 16, где до революции располагалось так называемое Купеческое собрание.
Оно было основано в 1869 году, и его члены за 15 рублей в год могли, выражаясь языком устава, “пользоваться удовольствиями” – библиотекой, бильярдом, столами для карт, а также летним театром, устроенным в летнем саду при собрании. Правда, приходилось соблюдать огромное количество сложнейших правил. Например, во время маскарада запрещалось входить в зал с зонтами, тросточками и оружием. За чужой карточной игрой возможно было молча наблюдать, но запрещалось вмешиваться и давать советы. За пребывание в собрании более двух часов приходилось платить дополнительно – так называемый штраф.
Тем не менее это учреждение было довольно популярным. Здесь, к примеру, сам гроссмейстер Ласкер давал для удовольствия просвещенных купцов сеансы игры.
На другой стороне улицы (дом № 19) уютный двухэтажный домик, некогда гостиница, принадлежавшая купчихе Е.Иордан. Несмотря на скромный вид, этот отельчик был одним из популярных в городе. Николай Лесков писал об одном из орловских жителей: “У Иордана в гостинице – он, в саду у буфета – он, в книжном магазине у орлицкого моста – он, и все стоит да знакомым рукою машет”.
Затем здесь открылась библиотека редакции “Орловского вестника”, одна из крупнейших в российской провинции. Иван Бунин писал о ней: “Я заходил в библиотеку. Это была старая, редкая по богатству библиотека. Но как уныла она была, до чего никому не нужна. Старый, заброшенный дом, огромные голые стены, холодная лестница во второй этаж, обитая по войлоку рваной клеенкой дверь. Три сверху донизу уставленных истрепанными, лохматыми книгами залы… Я проходил в “кабинет для чтения”, круглую, пахнущую угаром комнату с круглым столом посередине, на котором лежали “Епархиальные ведомости”, “Русский паломник””.
Напротив – очаровательно провинциальный кинотеатр “Победа”, возникший здесь в 1952 году, и несколько дальше – Драматический театр имени Тургенева. Он стоит на месте городского Дворянского собрания, где “изящные туалеты дам, шитые мундиры дворян и приглашенных почетных гостей дополняли собой величественную картину зала”.
Само здание театра было выстроено всего четверть столетия назад, однако же история орловского театра значительно длиннее. Первый городской театр был крепостным. Он открылся еще в 1815 году, о чем газета “Северная почта” сообщала: “На сих днях открыт здесь театр. Открытие началось торжественным прологом, сочиненным на сей случай господином Ивановым. Многие из здешних актеров и актриса Козьмина имеют такие таланты, кои были бы замечены и в столицах”.
Даже, казалось бы, географически весьма далекий “Украинский вестник” упоминал об орловском новшестве: “Здесь есть трагедия, комедия, опера и балет – и все в таком достоинстве – каким, смело сказать можно, ни один провинциальный театр похвастаться не может”.
Особенное же впечатление производила актриса Аннет Кузьмина, о которой стихотворец Иван Долгорукий писал: дескать, “так хороша в разных своих превращениях, что ей бы и в Москве, между свободными талантами, ударили в ладоши”.
Кстати, лесковский “тупейный художник” служил именно этой сцене: “Он был собрат нашей няне по театру; разница была в том, что она “представляла на сцене и танцевала танцы, а он был “тупейный художник”, то есть парикмахер и гримировщик, который всех крепостных артисток графа “рисовал и причесывал”. Но это не был простой, банальный мастер с тупейной гребенкой за ухом и с жестянкой растертых на сале румян, а был это человек с идеями, – словом, художник”.
Зато о самом театральном помещении Лесков отзывался не лестно: “Ребенком, в сороковых годах, я помню еще огромное серое деревянное здание с фальшивыми окнами, намалеванными сажей и охром, и огороженное чрезвычайно длинным полуразвалившимся забором… Любовь Онисимовна, когда, бывало, что-нибудь захочет рассказать, то всегда почти начинала словами:
– Погляди-ка, милый, туда… Видишь, какое страшное?
– Страшное, няня.
– Ну а что я тебе сейчас расскажу, так это еще страшней”.
Впрочем, в 1861 году у орловского театра появилась новая, фундаментальная “площадка”. Актер В.Давыдов писал: “Вот, как будто сейчас, стоит передо мною небольшое кирпичное здание Орловского театра подле городского сада, с трехъярусным низким залом, с уютными креслами, обшитыми скромным малиновым трипом, с темными небольшими ложами, с узенькими коридорчиками, выкрашенными мелом. Хорошо помню занавес, изображавший вид Орла на реку Оку и заречную даль города”.
Похоже, что о нынешнем, увы, безликом театральном здании никто подобных трепетных воспоминаний не напишет.
Напротив, через площадь Ленина – столь же типовой Дом Советов, а перед ним – памятник Ленину работы скульптора Н. Томского. Это его второе местоположение. В 1949 году памятник был торжественно открыт на площади имени Карла Маркса, а спустя 12 лет гораздо менее торжественно перенесен на нынешнее место.
Впрочем, первый памятник этому историческому деятелю был открыт еще при его жизни, в 1920 году. “Известия Орловского Губернского и Городского Исполнительного Комитета Совета Рабочих, Крестьянских и Красноармейских депутатов” сообщали: “День 7 ноября в Орле… Под марш все подходят к сооруженному в конце театрального бульвара памятнику т. Ленину… Объявляется об открытии памятника… Спадает пелена, и на орловский пролетариат с высокого постамента своим характерным, никогда не забываемым взглядом смотрит бюст великого мирового пролетарского вождя”.
Та же газета подводила под открытие этакую теоретическую базу: “Памятник Ильичу. Постановка памятника при жизни – это честь, которая в мировой истории очень и очень редко кому была оказана. А в наши дни если кто и достоин этого, если кто и заслужил памятника при жизни, то только В.И.Ленин… Орел на памятники вообще очень скуп. К нашей чести, ни на одной нашей улице до сих пор еще не торчал ни один истукан ни одного царя… И это тем более делает нам честь, что мы одни из первых городов России осознали всю великость гения Владимира Ильича и запечатлеем сегодня эту осознанность закладкой его бюста. Ясно, что совершенное им настолько велико, что и без памятника он не будет забыт ни нами, ни нашим потомством в десятках поколений, а в истории имя его вечно… Вот кому ставит памятник пролетариат. Вот что торжественно отпразднуем мы сегодня”.
Так что город Орел – своего рода родина многочисленных советских ильичей.
Далее по улице Максима Горького находится городской сад, напротив которого – библиотека имени Ивана Бунина и так называемый Дом губернаторов. На этом месте старый город и заканчивается. А вместе с этим и прогулка.