РОДИТЕЛЬСКАЯ ГАЗЕТА
С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ПАПЫ

Вчерашняя начинка сегодняшнего дня

Привычный вопрос: “Что нового?” Стандартный ответ: “Ничего”. Эту ситуацию взрослые превращают в трагедию обыденности, а дети – в праздник жизни

В современной фото- и видеоаппаратуре есть такая интересная штучка – зум. Или, адекватнее сказать, зуум. А если проще – возможность мгновенно приблизиться к объекту или удалиться от него. Уйти в перспективу.
Ты опять пожарила мне сырники на подсолнечном масле. Чашки надо мыть тоже с мылом. Твое полотенце – второе от двери. Этот унылый ряд каждый читатель продлит практически до бесконечности.
Оттуда же – дай дослушать. Будто важно, какая сейчас погода в Уренгое или как именно ответит бойкий игрок на очередной вопрос викторины. Помню, отец порывался что-то сказать, а мы с матерью оборвали его в угоду телевизору. Теперь отца давно нет. А телевизор есть.
Господи! Как вот это все мелко – не то чтобы в сравнении с вечностью, а в мало-мальской перспективе. Мысленно воспарив на высоту полета воробья, уже теряешь вкус к дискуссии о чашках и сырниках. И можно приучиться держать пресловутый зуум в голове. Добившийся этого эффекта человек становится ровнее и осанистее, как большой корабль на мелководье. Его уже не сбить с толку сырником – он отбивается легким движением брови. Полотенце, правда, все равно путает, но свои встречные претензии снимает. Как говорил Пригов, вокруг него светло и пусто. Или, если угодно, пусто и легко.
Проблема в том, что останется в жизни за вычетом вот этого планктона, текучки. Не в идее жизни (идея – супер, просто замечательная), а в жизни как таковой. Как писали одно время на плакатах в США, именно твоей.

Муж и отец (это один человек) приходит с работы, оттрубив от темна до темна – впрочем, это не так уж удивительно в наших северных широтах. Так или иначе убив день.
– Что нового? – спрашивают его из недр квартиры. Он замирает на одной ноге, неожиданно поймав этот незамысловатый вопрос в лоб. Восприняв его буквально, как в первый раз. А что было нового? Вроде бы в курилке прозвучал один свежий анекдот, но по заказу его не вспомнить. Остальное... это, по сути, философский вопрос. Пара сосисок в буфете была в каком-то смысле новой (не той, что вчера) и даже свежей, но уж больно похожей на вчерашнюю пару. Да и вся начинка дня подозрительно напоминает эту пару сосисок.
Нет, кристаллизуется некоторая новость, но она обретет черты ближе к будущей среде. Если выгорит. А пока и ежедневно стандартный ответ:
– Ничего.

Ничего нового. Цикличность заложена в самом механизме нашего существования. В утре, начинающемся со звонка будильника. В расписании занятий в музыкальной школе, висящем на кухонной стене. Папа, по вторникам мы заходим в канцтовары. Вот так, оказывается, я живу. А что хуже того – под этой навязчивой цикличностью упрятана гнилая поступательность. Это только кажется, что день не отличить ото дня. Завтра ты на день старше, чем сегодня. Ты хотел нового? Что ж, оно тебя ожидает впереди. Настанет день, когда ты не догонишь автобус, не поднимешь сумку с овощами. Выбирай – инфаркт или инсульт. Что значит «увольте»? Ты же хотел новостей.
Бунт против текучки настолько обсосан в культуре, что скучно лишний раз мусолить эту тему. Время от времени клиент и житель мегаполиса меняет квартиру, жену и работу, чтобы хоть ненадолго ощутить прелесть новизны. В крайнем случае переставляет мебель или приобретает новую электронную цацку. Хорошая встряска – эмиграция. Есть любопытные авторские варианты. Например, завести интригу с женой научного руководителя. Разом обгадить себе жизнь с двух базовых сторон.
Мужчина среднего возраста (как правило, бунтует именно он), разрывая очередную паутину, как бы молодеет в собственных глазах. Ну и что же, что ушел из семьи? Это побочный эффект, сынок. Зато теперь я буду тебя лучше понимать. Зато обычно не получается.
Нам кажется, что мы увязли в потоке мелочей, а наши дети – нет. И именно этот поток, текучка – подлинные приметы возраста, а вовсе не морщины вокруг глаз. Морщины можно подтянуть, а жизнь не подтянешь. Но ведь и дети живут изо дня в день, и почему-то их это не особенно тревожит. Ну, если быть точным, то, что не нравится один раз, не нравится и в цикле. Например, рано вставать. А то, что нравится сегодня, нравится и завтра, и послезавтра. Например, дворовый футбол, «Симпсоны», компьютерная игра. Сколько можно одно и то же?! А если нравится? Характерный пример – излюбленное блюдо ребенка из утра в утро устают готовить родители. Ребенок бы ел и ел. Разнообразие – то, чего не хватает именно взрослому. Но не потому, что ребенок живет разнообразно.
Более того, его ежедневно возобновляющиеся обстоятельства, как правило, избраны не им. Два близких друга папы состоялись в итоге тысячи мелких знакомств. Два близких друга сына выбраны им из пяти сверстников, играющих во дворе. Тем не менее ребенок, как правило, доволен жизнью. Поколебавшись, мы должны признать – это психологический трюк. Оптика взгляда.
В культуре созданы пластичные и по-своему трогательные картины ада. Его отчего-то легко себе представить. Рай гораздо труднее поддается нашему воображению. Само то, что целую вечность ты проведешь примерно в одних и тех же условиях, да еще и не тобой организованных, крупно настораживает взрослого человека. Что там очень спокойно и хорошо, звучит голословно. Ну например. Ну например, лютня. Да я, знаете, не фанат лютни.
Поверьте, я бесконечно далек от того, чтобы смеяться над раем и вечным блаженством. Я скорее смеюсь над собой. Над тем, как далеко ушел от образа вечности в себе. А что если текучка – это и есть вечность, точнее, самое близкое ее воплощение?
Почему нет? Цепочка фундаментальных жизненных событий, снабженных датами, – это уж заведомо не вечность. Это время. А вот возобновляемое ежедневно пластичное бытие – это нечто большее. И вычитая его из жизни – действенно или мысленно, – мы получим пустоту, нуль, потому что выплеснем младенца вместе с водой. Именно в этой ежедневной пластике мелких поступков, улыбок, междометий воплощается настоящий контакт детей и родителей, впитывание повадок, интуитивное подражание.

И может быть, мудрость – это не свод умозаключений о жизни, а свет, превращающий ежедневную рутину в ежедневное счастье? Оптический эффект.