ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ МЕРИДИАН

Если школа не отвергает слабых – она становится сильнее!

Демократические школы стремятся объединиться,  чтобы поддержать друг друга, обменяться опытом.  Совсем недавно российские демократические школы встречались в Астрахани, и наша газета подробно рассказывала об этом форуме. Примерно в то же самое время в Новой Зеландии на свое ежегодное собрание съехались американские и западно-европейские педагоги. Одна из них, Дерри Ханам, рассказала о том, по каким критериям и как можно исследовать демократические школы, чтобы оценить их преимущества (возможно, и слабости) по сравнению с традиционными. Хотя декорации беседы весьма экзотичны, но тема близка и нашим учителям.

В высшей лиге все равны?

В конце 2000 года я принимала участие в конференции в Шеффилде, в Англии, где услышала речь бывшего министра образования Великобритании Дэвида Бланкетта. Он заявил, что правительство создает особую систему школ, которые смогут обеспечить действительное равенство возможностей всем ученикам независимо от их социального происхождения.
Как государственный школьный инспектор, я вижу много обычных средних школ, где процесс ориентирован на достижение высоких учебных результатов, а дети, не соответствующие по разным причинам предложенным стандартам, становятся неугодными. Еще бы, ведь они своими низкими оценками мешают школе войти при аттестации в «высшую лигу», дающую разнообразные преимущества. Критерий вступления в лигу – количество учеников, получивших высшие отметки на выпускных экзаменах (в 16 лет).
Ученики, которые не сумели добиться отличных результатов, совсем не глупы и понимают, что происходит: вопреки официальной школьной риторике они не представляют большой ценности для учителей и одноклассников, они никому не нужны. У многих снижается самооценка, появляются различные комплексы. Не желая терпеть пренебрежение взрослых, дети начинают прогуливать или вести себя столь безобразно, что исключение из школы становится неизбежным. Эту систему высших «лиг» и униженных детей министр поддерживает. Но при чем здесь равные возможности?
Вспомнив свои личные впечатления и сопоставив их с речью г-на Бланкетта, я сделала то, что ни один выступающий не должен позволять себе по отношению к министру: я озадачила его противоречием между словами, произнесенными с трибуны, и реальными действиями министерства. Честно говоря, я ожидала обычных политических уверток и ловкой перемены темы. К моему великому изумлению, он серьезно посмотрел на меня и спросил, что я могу предложить. Я объяснила, что из 80 проверенных мною школ только три устояли перед давлением аттестации и действительно попытались создать условия для того, чтобы все ребята участвовали в принятии важных решений. Педагоги там – люди творческие, самостоятельные, они всегда готовы выстраивать договорные отношения с учениками. В этих школах много разнообразных внеурочных занятий, которыми управляют в основном сами дети. Вообще там ученики всерьез руководят школой вместе с учителями. Я уверена, что это поднимает самооценку ребят и рождает у них стремление учиться в гораздо большей степени, чем вечные упреки за двойки. Посещаемость в этих школах выше, а исключенных меньше. Как ни странно, результаты экзаменов у них тоже достаточно высоки, по крайней мере выше, чем в среднестатистической школе. Следовательно, желанный уровень достижим для любого ребенка, у которого есть стимул учиться и нет серьезных проблем со здоровьем.

Заказ на 25 тысяч

Ответ г-на Бланкетта удивил меня еще больше: министр пообещал разобраться в сложившейся ситуации. Через неделю мне позвонил Бернард Крик (сейчас сэр Бернард), советник министра по вопросам городского образования, и сообщил, что г-н министр относится к нашей дискуссии крайне серьезно и спрашивает, не соглашусь ли я провести исследование по данной проблеме. Конечно, у такой озабоченности судьбами образования были вполне политические причины. Приближались выборы, и министр боялся возможных выступлений оппозиции… Что ж, возможно, это и есть влияние народа на правительство. Словом, впервые в жизни у меня был сильнейший стимул поработать на политика – 25000 фунтов перевели со счетов министерства на счет нашего комитета, и мы засучили рукава. Мы отобрали из 3700 школ Англии 50, о которых можно сказать – «более демократичны, чем обычные». Сопоставив еще множество социально-экономических факторов, мы в конце концов остановились на 12 школах – сельских, городских, столичных и провинциальных – и решили понаблюдать за учебным процессом в них.
Были проведены опросы и собеседования среди преподавателей и административных работников. 38 учителям и 240 ученикам предложили установить масштабность, глубину и активность участия ребят в общественной деятельности школы. Сразу стало очевидно, что уровень самооценки у наших «подопытных кроликов» выше, чем у их сверстников в других учебных заведениях.
Мы тщательно проработали огромное количество документации и статистику за последние три года, чтобы сравнить показатели посещаемости, количество исключенных, результаты экзаменов в отобранных нами школах и средних государственных.
Эта нудная бумажная работа подарила мне ценный опыт сотрудничества с государственной школьной инспекцией. До этого я часто выступала в роли противника чиновников, в частности, была экспертом в команде юристов, которая спасла школу Саммерхилл от закрытия, на чем настаивала та самая инспекция. Оказалось, что передо мной не монстры и консерваторы, а высокопрофессиональные, добросовестные работники, аналитики высокого уровня.
Я не буду останавливаться на деталях и хронике всех наших открытий. Но это было потрясающе – получить первую распечатку данных от инспекции, написанную их казенным, непререкаемым языком, и узнать, что отобранные нами школы постоянно показывают лучшие результаты, даже лучше, чем мы ожидали. Выяснилось, что в школах, где нет разделения учеников на сильных и слабых, нет культа рейтинговой системы, где общество активно заботится о своих членах, – там ребята получают более высокие баллы, чем в школе, где царствует жесткая конкуренция.
Пропасть между демократической школой и обычной ширится с каждым годом. По количеству исключенных лидировала среднестатистическая школа, в то время как в школах, построенных на принципах совместного управления, даже если они расположены не в самых благополучных районах, бывали случаи, когда ни одного ученика не отчисляли в течение нескольких лет. Посещаемость была примерно на одном уровне, у некоторых школ дела шли лучше, у некоторых хуже. У нас не было времени искать данные для более глубокого анализа.
Мои гипотезы о демократических школах с общественным управлением подтвердились на примере этих 12 отобранных учебных заведений. Мы показали, что отношения между людьми и уровень самооценки ребенка зависят от степени прочности основ демократии в школе.

Стоит ли спасать «Титаник»?

Конечно, здесь, в Новой Зеландии, на форуме демократических школ мои выводы никого не удивляют. Тем не менее есть повод для раздумий. Многие участники не без причины считают, что государственная система образования исчерпала свои ресурсы, а мои предложения напоминают попытки переставить шезлонги на борту «Титаника» ради спасения корабля. Возможно, они правы. Возможно, некоторые школы так разрушительно влияют на самооценку учеников, что прогулы становятся самым рациональным решением этой проблемы. Возможно, отличники, прекрасно сдающие государственные экзамены, не обладают другими важными качествами. Но факт остается фактом: в государственных школах учится большинство нашей молодежи.
Да, любые изменения в государственной системе образования, по сути, способны лишь чуть дольше поддержать ее на плаву. Но нельзя не признать, что определенный прогресс здесь все же возможен. Исходя из своего опыта, я могу утверждать, что прогрессивные модели существуют. Проблема в том, как их воспроизвести.
Я думаю, мы скоро сможем обсудить последствия внедрения наших «Программ по активному участию учеников в решении общешкольных проблем и совместной деятельности» в систему среднего городского образования. Наконец хотя бы одна масштабная исследовательская программа будет испытана в реальной жизни во многих школах. Раньше у нас не было подобных экспериментов.
Министр Бланкетт тоже доволен: поддержав нас, он показал, что активно участвует в развитии государственного образования и при этом стоит на самых демократических позициях.
Конечно, не все проходит гладко. Мы встречаем непонимание и даже противодействие со стороны многих учителей. Однажды, измучившись и отчаявшись, я бросила необдуманную реплику, которую с тех пор часто цитируют, в том числе в Интернете. Я сказала, что изучать демократические подходы к образованию в школе – все равно что читать приглашение на праздник в тюрьме. В этом есть доля правды. Но если говорить честно, педагоги все больше увлекаются работой по демократизации своих школ, видят преимущества такого движения. Благодаря им ситуация в некоторых средних школах меняется.

P.S. Просьба о совете или помощи. По поручению Кэмбриджского университета и министерства образования Великобритании я изучаю международную литературу на предмет сходных учебных экспериментов. Я буду очень рада получить информацию от людей, занимающихся подобными проблемами. Мои координаты: derry@demo51.freeserve.co.uk.