Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №84/2002

Вторая тетрадь. Школьное дело

ШКОЛА ДЛЯ УЧИТЕЛЯ
ГУМАНИТАРНЫЙ ФАКУЛЬТЕТ

Светлана БЕЛОВА, кандидат педагогических наук,
доцент Волгоградского педагогического университета

Урок на планете людей

Опыты жизни сквозь опыт литературы

В личностном становлении человек, переболев индивидуальной “особостью”, приходит к пониманию значимости сначала других, а потом – вообще жизни, культуры, мира, красоты, добра, гармонии. Я тоже, двигаясь по этой траектории, пытаюсь понять свое бытие в педагогической профессии, свои уроки, учеников, нашу школьную реальность, проблемы образования...
Сначала для меня, учителя литературы, было однозначно эгоистичное: “я и ученики”. Потом произошло открытие совместно-бытийного: “они и я”.
Но, кажется, уже наступает подлинная уверенность в себе, утверждая истину: “только они”.

Диалог с Пушкиным

На школьной доске написано: “Они сошлись...” – это мое приглашение десятиклассников к диалогу.
Вначале давайте выясним: а зачем ты, дорогой ученик, пришел на урок? “Так надо”? Кому? Родителям? Учителю? Обществу? То есть ты говоришь (учимся понимать взгляды и позы друг друга): “Меня привели сюда, а я вообще-то сейчас не здесь. У меня, мол, есть дела поважнее, чем сегодняшний урок, и думать я собираюсь про них, но вам, уважаемый учитель, я вообще-то мешать не буду – объясняйте свою тему, руководите моими мозгами и руками, а вот сердце мое не трогайте».
Я тебя правильно услышала? Поверь, это не придирки, хочу выяснить: разговаривать буду с просто присутствующими или с заинтересованными людьми, которые знают цену любому жизненному уроку, в том числе уроку школьному? С личностями вопрос о мотивационных приманках отпадает, как и вопрос дисциплины. Но я не возражаю и против тех, кто пришел по обязанности. Только хочется, чтобы они себя в этом качестве осознавали. А потом делали выбор: надо действительно учиться или делать вид, что учишься. Мне же мое учительское самолюбие подсказывает: не хочу играть в школу, а хочу образованием (и самообразованием) заниматься по-честному.
Поэтому и диалог с каждым учеником на уроке буду выстраивать по-разному. С теми, кто учится из-под палки, кто сам себе не хозяин, мне с точки зрения дидактики проще: более или менее усвоят все, что ни предложишь. Есть и другие – те, кто учится азартно, серьезно, зная, какие в будущем материальные и моральные дивиденды они получат от своих знаний. Эти накачивают свои интеллектуальные “мышцы”, изучая способы достижения лидерства и конкурентоспособности в обществе. Им Пушкин нужен, чтобы продемонстрировать при случае эрудицию. Я для них тоже «нужный» человек, который должен обеспечить поступление в престижный вуз.
У меня за годы преподавания сложилась своя классификация: “ум и сердце”, “только ум”, “спящие сердце и ум”, ребята готовые и не готовые к диалогу. Если выражаться научным языком, то дифференцировать следует по-другому, но мне важна моя классификация, потому что именно через готовность к общению я воспринимаю свою педагогическую миссию и каждый урок.
Им, таким разным, я очень хочу показать то, что открылось мне и что определило мою профессиональную позицию: мы все, многие и разные, объединены совместным бытием. По-моему, задача гуманитарного образования и, в частности, изучения литературы – помочь ребенку осознать, что человек остается бездомным на планете людей, если не приходит к пониманию жизни как единства раздельности и взаимопроникновения. А значит, главное – учиться не тому, чтобы красиво говорить, быстро соображать, правильно решать, а быть человеком – и не в абстрактных рассуждениях, а в своем классе, во взаимодействии с конкретными людьми. Учиться отвечать за свой выбор и поступок: за молчание, за слово, за действие. Перед собой отвечать: этот выбор мне прибавляет человеческого или убавляет.
Такие задачки – из моего “задачника” тоже. И я тоже ученица у наших общих учителей – жизни, культуры, литературы. Моя учительская роль ограничивается лишь тем, что я предлагаю вопросы, а отвечать на них или нет – выбор за вами, и оценки вы тоже сами себе поставите. Мне кажется, как раз с моего умения находить (слышать, чувствовать) ваш, мой или, точнее, наш общий значимый вопрос и начинается урок. Кстати, вернемся к нашему уроку.
Итак, “Они сошлись...”. Цели урока: понять философию человеческих отношений в художественном мире романа “Евгений Онегин”. Выделить особенности портретных характеристик героев пушкинского романа и особенности авторского отношения к ним, а заодно поучиться “читать” человеческие характеры. Раскрыть пушкинскую логику в художественном изображении проблемы человеческих отношений и вступить с классиком в диалог, пополнив свои философские, литературоведческие, житейские, интеллектуальные и духовные представления. Они сошлись, две составляющие цели, – научиться понимать художественную культуру и себя как становящуюся с помощью этой культуры личность. На доске, под названием урока, пишу строки из анкет ребят, не называя их имен: “Я буду по каким-то причинам не готов к уроку” и “Я не видел до сих пор ничего интересного в литературных произведениях, но хочу увидеть”. Важная проблема: поиск смысла того, что я делаю. Так давайте и начнем его искать уже на сегодняшнем уроке.
Продолжим фразу “Они сошлись, и...” или “Они сошлись, чтобы...”. Представим картинки из жизни: “...и разошлись”, “...и полюбили друг друга”, “...и поженились”, “...и вызвали друг друга на дуэль”, “... сошлись, чтобы вместе сделать важное дело”, “... чтобы вместе спастись от одиночества”, “...чтобы убить друг друга”... Сколько встреч в нашей жизни происходит! Мы встречаемся со случайными попутчиками и забываем об этих встречах. Иные встречи делают нас лучше, чище, счастливее. А от некоторых мы, как машины в результате аварий, “разбиваемся” и долго еще потом собираем себя по частям. Вспомните, мои дорогие собеседники, человека, встреча с которым оставила в ваших сердцах приятные, светлые воспоминания, или того, при воспоминании о ком возникают неприятные ощущения. Если вам интересно разобраться в лабиринте человеческих отношений, то этот урок – ваш, и тогда вы услышите художественный язык Пушкина, обогатите свой разум, интуицию и образное мышление.
Понятно и актуально: люди нередко несут зло друг другу. Но почему? Дело в обстоятельствах или в самих людях? Сошлись Онегин и Ленский. Дуэль была предопределена, потому что они “волна и камень, стихи и проза, лед и пламень”? Обратимся к портретным характеристикам героев, обратимся к тексту. “Человек-маска” встретился с “человеком-душой” (“душою прямо геттингенской”). Пушкину было угодно, чтобы Онегин убил Ленского, а не наоборот. Почему? Почему слышится ирония в голосе автора? Снова погружаемся в текст и натыкаемся на “провокации” автора: “Мы почитаем всех нулями, А единицами себя”; “Врагов имеет в мире всяк, Но от любви спаси нас, Боже!”; “Кого ж любить? Кому же верить?”; “Любите самого себя”. Пушкин утверждает или приглашает читателя к спору?..
Урок продолжается... Будут и другие уроки – из этой же серии, например, “Странный человек” Печорин: я думаю только о себе” (“Герой нашего времени” М.Ю.Лермонтова). Очень трудно рассказывать о таких уроках – все важно: эмоция, улыбка, слово, молчание, ошибка, отношение и личностный опыт. Кажется, что учебный предмет исчезает, но это только на первый взгляд. Литературоведческие понятия, операциональные умения, связанные с анализом художественного произведения и написанием текста, никуда не исчезают – они встраиваются сами собой в процесс переживания той или иной проблемы, которая вырастает из проблематики жизни детей. Таков мой взгляд на учебное занятие, на котором, как мне кажется, важно не количество переданного учителем предметного материала (с этим лучше и квалифицированнее справится компьютер), а тот живой опыт диалога с ребенком, с миром, с культурой, опыт взросления в профессии, опыт работы над собой, который у конкретного педагога уникален.

Зачем я иду на урок

Сегодня среди педагогов не утихают споры вокруг школьного урока. Со времен Я.А.Коменского его содержание и форма претерпели существенные изменения. Идут поиски более совершенных систем обучения, чем классно-урочная. Но пока жив в школьном расписании урок, нам, педагогам, необходимо, на мой взгляд, использовать все его возможности. Как учителю, ограниченному стандартами, планами и программами, научиться работать не только на прагматический (зуновский), но и на личностный результат, как учесть мир объективный (школа, предмет, общественные нормы) и мир субъективный (внутренняя жизнь участника образовательного процесса), учесть разум и чувство, научиться видеть человека, а не только ученика?
Счастлив тот педагог, который может внутренне зажигаться, вдохновляться от творения дела (урока, предмета, отношений). Для этого надо совсем немного – понять, что ты идешь в класс не затем, чтобы научить, заставить, проконтролировать, а затем, чтобы поставить перед собой и детьми самые важные жизненные вопросы.
Если перевести это на язык конкретных действий, то можно увидеть: какие темы (названия уроков) находит учитель, чтобы помочь детям осознать значимость предмета (культуры); какие вопросы он несет в класс, чтобы объединить вокруг них учеников; какие виды заданий он предлагает; как снимает психологические барьеры детей.
Мне, например, важно не заставить старшеклассников писать сочинения, которые они при желании легко научатся списывать, имея под рукой множество вариантов продаваемых сегодня шпаргалок, а помочь им сделать открытие, что их жизнь будет чуточку счастливее, если они научатся писать собственные тексты. Поэтому урок из серии занятий, посвященных работе над сочинением, называется “Моя шпаргалка”. И начинаем мы его с того, как сделать текст актуальным: с написания своей поздравительной открытки для конкретного человека, со способов собирания в свою копилку слов и образов.
Конечно, ребятам еще предстоит долгий путь примирения самобытности и со-бытийности, индивидуального и социального. И мне важно напоминать им постоянно: “Мы одной крови...”. Поэтому я нередко пишу им письма. Возможно, кто-то из моих коллег назовет это “телячьими нежностями”, которые снижают учебную планку урока. Возможно. Но я позволяю себе иметь собственный взгляд на урок и, исследуя уже много лет проблемы личностно-гуманитарного образования, могу утверждать, что только в диалоге происходит полноценное становление личности, приобретается способность управлять своим внутренним миром, способность быть автором, проектировщиком собственной жизни. Диалог – это способ согласования, соотнесения своего и чужого, способ бытия. Именно поэтому я измеряю все свои уроки критерием диалогичности: происходил ли диалог ребенка с культурой, с другим человеком, с самим собой.
Кто-то, возможно, будет утверждать, что уроки, о которых я размышляю, – из области психотерапевтических сеансов, и не надо, мол, отбирать хлеб у психологов. Согласна: существуют границы педагогической этики, и нельзя вторгаться в личность без ее на то разрешения. Но как же помочь ребенку накапливать опыт быть человеком, если не прикасаться к его внутреннему миру? Естественно, не надо на уроке вытаскивать из детей их сокровенное, не надо снижать культуру учебного предмета до уровня обсуждения бытовых, житейских ситуаций. Это само собой разумеется. Я о другом. Имею ли я право, зайдя в класс к десятиклассникам, предложить вот такую, например, самодиагностику, результаты которой не обязательно озвучивать поименно, но которую учитель должен иметь в виду?

Самодиагностика

1. В начале урока
Я выбираю

2. В конце урока
“Я понял(а), что...”
“Мне было интересно...”
“Мне не понравилось...”
Размышления над этими вопросами помогут ученику разобраться в себе: находится ли он в позиции заинтересованного отношения к уроку, к собеседникам, к культуре, своему образованию или в позиции отчужденности? Не для родителей, не для учителя – для себя ответить: почему я хочу или не хочу искать смысл той или иной деятельности? Что мешает мне заниматься делом?
А мне ответы помогут подготовиться к следующему уроку-диалогу.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru