ДОМАШНИЙ АРХИВ 
ОДИНОКАЯ ТЕТРАДЬ 

Еще чуть-чуть побудем старомодными

РИСУНОК НАТАЛЬИ РАКОВСКОЙ ИЗ ДЕТСКОЙ СЕРИИ

У сегодняшнего снега невесомая поступь и волшебные поступки. А у людей – легкая походка и тяжелые покупки. А дома зимой стоят как заколдованные, в свежих сугробах, в сиянии окон. Мы идем мимо них по переливчатому, волнистому снегу.
Зимою хочется идти по узеньким протоптанным дорожкам между высокими, сутулыми сугробами. Смотреть на близкий снег, слышать его скрипы и вздохи и думать о своих друзьях и о том, что придешь сейчас домой – напьешься горячего чая, заберешься в глубокое кресло и согреешься хорошей книгой.
И вот когда поставишь чайник на газ и вспомнишь про одинокий вечер, кто-то позвонит в дверь. И откроешь своему доброму товарищу, и можно теперь отогреваться вместе. Глоток горячего напитка и неспешная фраза. Теплота и понимание. А стекла станут заиндевать, наливаться густым молоком, скрывая от нас, что снаружи совсем стемнело.
К свету лунной лампы добавляются домашние настольные светильники. Снежные страницы продолжаются книжными. Впереди долгий вечер со снегопадом за окном, с книгами и тетрадями на столе. Кто-то негласный и неясный, в белом снежении, в тихом шелестении подсказывает простую и неопровержимую истину, что это тоже ведь счастье: жить в ладу и в гармонии с собственной душой и миром за окном.
Нас утешает снег. Он усмиряет тревожные мысли. Он смягчает острые углы вывесок и суровые выражения лиц. Он залечивает все разбитые дороги… И все возки на полозьях прошлого столетия, все ночные метели из книг русской классики проносятся сейчас через наши души, и вызывают какие-то смутные и нездешние воспоминания, и выявляют незримые следы на просторах души. И надежды еще не истаяли, и чаяния еще неистоптаны, и счастье кружится совсем близко и запушивает окошечко старинного возка, что бережно везет нас в глубь синего зимнего времени, где живут наши бабушки и вяжут нам пестрые варежки. И свечки горят в знакомых подсвечниках.
Какое огромное значение имеет зима для русской литературы, для нас, для нашей земли. Как снег жалеет каждый кустик и любое бессонное окошко. Как облагораживает он наши души и вечно живет в старых книгах на домашних полках, желанно встречаясь на знакомых страницах. И мы чувствуем необъяснимую сопричастность к судьбам героев романов и стихов, когда летит снег у нас и у них и связывает прочными белыми нитями два времени – прошлое и настоящее; два мира – вымышленный и действительный.
...Кто-то идет в ночи через метель. Возле луны рябят осеребренные облака. В неверном свете фонарей летят крупные хлопья. Но кажется, что это скомканные листки отрывных календарей минувших годов выбросили разом на ветер. Потому что метель относит нас далеко назад. И вот уже не видно современных домов и машин. И вот уже мы, маленькие, сонные и как во сне, едем в возке, облепленном снегом. А рядом завывает то ли время, то ли волки, то ли вьюга… Впрочем, это же ночная метель обгоняет нас и звучит впереди печально, и нежно, и плавно, как музыка Свиридова. И зовет, зовет нас к себе и куда-то заведет сейчас в нереальность. Но среди прежних сугробов и мелодий все неведомое, невстреченное узнается сразу. Так, при виде потрепанной книги в чужих руках вдруг вспоминаешь: точно такую же читали тебе в детстве. И помнишь все ее радости, рисунки и чернильное пятнышко на первой странице.
Кажется, что на ресницы налип снег. Они такие тяжелые, что размыкаются с трудом. И долгий вековечный звук метели стелется по душам неспящих людей. А снег спешит и шепчет сразу все колыбельные на свете, подслушанные у чужих окон, чтобы в одну мятежную ночь общим порывом унять “волнения страсти”, утешить всех людей нежной истиной, что нет ничего невозможного, невозвратного, что снова возникнут следы на свежих тропках и вспыхнут окна в декабрьскую стужу, что сохранились слова участия и терпения и “еще быть может” и любовь, и дружба, и чудо встречи и понимания. И даже надежда для того, кто давно утратил веру в нее, но еще не разучился стоять у окна и смотреть, и любить теперешний бесконечный снег, и чувствовать себя рядом с ним смиреннее, счастливее и почти стариннее.
Еще чуть-чуть мы побудем старомодными. Не отвлекайте нас, пожалуйста, от нашей задумчивости. Не стряхивайте с нас снег в тесной передней.
..Я помню, как это было: карандаши лежали на столе, стол стоял у окна. Болело горло, и меня не пускали на улицу. А на улице падал снег, и был он белый, как новенький альбом для рисования. До Нового года еще был целый месяц, альбом еще не начинался, а за окном кружился снег...

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"