СЕЛЬСКАЯ ШКОЛА
Какие темы считаются традиционными в
разговорах о сельской школе? Безденежье, слабая
материальная база, повальное пьянство родителей.
Среди утешительных – более-менее налаженная
трудовая подготовка школьников, потому что если
и ее не будет, тогда все рухнет, на ней-то в
значительной мере держится деревенский
образовательный процесс. Но это черные, слишком
черные краски, как тучи, плывущие по серому
осеннему небу. Хорошо, что не везде и не всегда
так. Есть школы, которые пытаются не только детей
учить, но и влиять на социальную обстановку в
селе, коренным образом изменяя ее. В прошлом
выпуске «Сельской школы» ( № 64 от 21
сентября этого года) мы только начали разговор об
этом. Сегодня он продолжается. Сегодня – картины
из жизни школ, весьма далеких от всевозможных
центров, даже областных. Якутия, Карелия,
Красноярский край – достаточно удаленные точки
на карте. И тем не менее, не ожидая помощи из
большого города, местные учителя сами оказывают
ее своим односельчанам. Превращают родное село в
место, где можно счастливо и достойно жить.
Игидэйский Перевал
Здесь не просто дают детям знания, а
создают тот мир, в котором эти знания могут
пригодиться
С прошлого века и до перестройки школа
именовалась «очагом культуры», «единственным
культурным центром села» (выражение довольно
сомнительное – кто видел село с несколькими
центрами?). Таковой сельская школа кое-где
остается, от безвыходности. Но те, кто только
сейчас это понял, намереваются в плановом
порядке превратить все школы в культурные
центры, ищут прошлогодний снег. Потому что
сменилась жизненная ситуация, и сельская школа
из единственного центра культуры стала
единственным на селе местом занятости – больше
работать негде. Сельский учитель, а точнее,
учительница теперь единственный на селе
работник, кормилец, а директор школы приобрел,
можно сказать, статус управляющего, помещика без
поместья. Хотя кое-где и поместья уже появляются:
знаю про школу, при которой такое хозяйство, что
туда принимают работать выпускников.
Но понятно, что дать всем работу школа не может. И
остается что делать? – ее организовывать. Мы
хотим зафиксировать эту нарождающуюся,
парадоксальную тенденцию. Новый этап сельского
образования: школа – организатор новых рабочих
мест, центр социально-экономических инициатив.
Идея, кажется, замечательная, но кто будет ее
осуществлять? Нет кадров, которые решают все или
хоть что-нибудь. И откуда взять? Недавно в Якутии
я нашел ответ. Несколько лет назад бывший
выпускник школы наслега (села) Игидэй
Таттинского улуса Илья Аргунов, став директором
родной школы, стал думать, где найти мастеров,
которые бы научили детей какому-нибудь полезному
делу. Положим, кузнечному. А кузнеца, народного
мастера, «ууса», как говорят в Якутии, в реальной
жизни села нет, мифология одна. Так или примерно
так говорили между собой молодой директор школы
и его одноклассник Афанасий Лопаткин, на примере
судьбы которого, кстати, можно увидеть, откуда
берется народный мастер.
Работал человек в Якутске на сувенирной фабрике.
Кончил художественную школу. Захотелось ему,
чтобы на родине тоже произошли какие-то перемены,
вернулся, встретился с Ильей и стал вести в школе
кружок технического творчества. Мастерили то, на
что имелся спрос, – сенокосилки, самоходные
агрегаты, вездеходы повышенной проходимости.
Заинтересовались и дети, и родители. А что,
подумали Илья и Афанасий, если вспомнить, кто у
нас в классе чем занимался, к чему был интерес.
Вспомнили Алешку, у которого была тяга к музыке,
что-то он мастерил. Варвара шила красиво. Софрон
работал на пилораме, а хотел большего. Начали с
разговора, а потом постепенно собрали
одноклассников, и появилось то, что теперь
называется Центр возрождения национальной
культуры «Перевал».
Директора Игидэйской школы Илью Ильича Аргунова,
встретившего нас с младенцем на руках (жена по
делам уехала) на огромной поляне перед школой, я
спросил: «В каком смысле «Перевал»? «Во взрослую
жизнь», – ответил он.
И представил своих народных мастеров. Я посчитал:
три народных мастера Республики Саха (это
тарификационная специальность, утвержденная
правительством), четыре мастера-педагога
(народных умельца), шесть педагогов
дополнительного образования высшей категории…
Да откуда они взялись? А оттуда, из одного
школьного выпуска.
Алексей Хайдунов – человек «без специальности,
без места жительства, без определенных занятий»,
как шутя представил директор своего бывшего
одноклассника. Был кочегаром. Пять лет назад,
когда открылся центр, пришел работать
сапожником. Окончил курсы и учил детей шить
северную меховую обувь. Но влекло к музыке.
Старинные якутские инструменты почти исчезли.
Стал читать, сходил в музей, расспрашивал людей. В
одном селе наткнулся на человека, у которого был
старинный струнный инструмент (позднее это
вылилось в систему – поиск таких людей, народных
мастеров, и обучение у них). Теперь Алексей –
мастер по изготовлению и игре на старинных
музыкальных инструментах, которые он же и
возродил. Изготовляет двухструнную якутскую
скрипку, барабаны от мала до велика, какой-то
совершенно невероятный шаманский инструмент,
похожий на огородное чучело: медные и железные
трещотки, звон монет, бой барабана – детям очень
нравится.
У мастера семь учеников разного возраста –
мальчики и девочки – уже сами делают
инструменты, играют и поют…
Прокопий Быгынанов – в прошлом электрик, сторож,
тракторист (возил в школу дрова). Теперь по
рукописям народного мастера Мандара из Баяги
изготовляет с девятиклассниками якутские ножи.
Спрашиваю: «Не страшновато, что ребята с ножами?»
«Нет, – отвечает Прокопий, – они же с детства
видят. А раньше нож давали четырехлетнему
ребенку, и он висел у него на поясе. Специально не
учили – смотрел за отцом и что-то делал, игрушки
себе вырезал».
Есть еще парикмахеры, ювелиры, мастера по
изготовлению кумысной посуды, которую президент
Якутии, когда хочет сделать кому-то подарок, у них
заказывает. По видеозаписи я посмотрел, как
тринадцатилетние ученики доят в летнем лагере
диких кобылиц и осваивают технологию
изготовления кумыса. Эта маленькая, довольно
удаленная по нашим меркам (день езды от Якутска)
школа изготовляет более десяти
сертифицированных национальных напитков из
кобыльего молока: «черный кумыс» на каждый день,
кумыс с маслом или сметаной, «крепкий кумыс» (с
градусом). Еще – кислое коровье молоко с полынью,
напиток из чаги, березовый сок, смородинный, есть
напиток вроде вина из одуванчиков, как у Рея
Брэдбери. Фантастика? Я рассматривал
изготовленные с помощью компьютерной графики
фирменные этикетки, они наклеены на бутылках
всех этих чудесных напитков, которые пользуются
большим спросом по всей Якутии. Школа вышла на
рынок. Причем с продуктами, производство которых
требует не столько физических усилий, сколько
интеллектуальных (шёкола даже иллюстрирует по
договору детские книжки, издаваемые в Якутске).
Теперь смотрите, что получается: в школе 247
учеников, и каждый получит вот такое
удостоверение, которое учителя разработали и
утвердили вместе с Министерством образования
республики: «прошел двухгодичную подготовку и
получил дополнительное образование по такой-то
специальности». Вроде подмастерья. А может стать
мастером. В Игидэй 903 человека – сколько из них
потенциальных мастеров? Центр возрождения
национальной культуры «Перевал» расположен в
еще заброшенном учительском общежитии. Теперь
его не узнаешь, всюду кипит работа. Мастерские
открыты целый день, и любой человек может прийти
и что-то сделать своими руками.
Давайте посмотрим на школу повнимательнее, со
всех сторон. Это же огромный ресурсный центр:
учителя, родители, выпускники...
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|