РОДИТЕЛЬСКАЯ ГАЗЕТА
НА КНИЖНОЙ ЛЕСТНИЦЕ

Пьер Бурдье.  О телевидении и журналистике

М.: Прагматика культуры, Институт экспериментальной социологии, 2002

Известный французский социолог, политический мыслитель и «левый» публицист Пьер Бурдье умер в начале 2002 года. Это уже вторая книга, вышедшая в России после смерти ученого. В основе нынешнего сборника – лекции, прочитанные в Коллеж де Франс в середине 90-х.
Его книга – это своего рода психоаналитический (или социоаналитический) сеанс, где автор, словно медиум, озвучивает «подсознательное» телевидения и журналистики. По мнению Бурдье, ТВ подвергает большой опасности искусство, науку, а также политическую жизнь и саму демократию. Принято считать, что журналисты (в том числе телевизионные) доносят до широкой аудитории новейшие достижения писателей и ученых, а также предоставляют возможность этим писателям и ученым лично выступить в эфире. Все это фикция, полагает Бурдье: телевизионщики приглашают в студию не всех интеллектуалов подряд, а только тех из них, кто управляем, телегеничен, политкорректен и предсказуем. То есть тех, кто не слишком авторитетен в своем профессиональном сообществе, но у кого хорошо подвешен язык и кто благодаря этому имеет высокий рейтинг. Таким образом, сложнейшие науки и искусства, загнанные в телевизионный формат, подвергаются «невидимой цензуре», обусловленной техническими особенностями ТВ, зрительским рейтингом и коммерческими интересами владельцев канала.
Но с другой стороны, рассуждает социолог, без телевидения в наш век не обойтись: только оно обеспечивает широчайшую известность: «Число зрителей вечернего выпуска новостей больше, чем совокупное число читателей всех утренних и вечерних газет Франции». А урожай известности, собранный с голубых просторов экрана, затем можно конвертировать, например, в научные гранты или тиражи книг. Получается замкнутый круг. Оттого-то интеллектуал, приглашенный на ТВ, не может, по Бурдье, не ставить для себя таких вопросов: «Готов ли я придать своей речи форму, доступную всем? Стоит ли она того, чтобы быть услышанной всеми? Должно ли выступление быть понятным для всех?» Пресловутая независимость журналистов, убежден Бурдье, тоже не более чем мираж: все они в действительности являются «марионетками необходимости». Передачи о культуре на ТВ, по наблюдению автора, безнадежно заражены морализмом и конформизмом, а подлинное искусство всегда элитарно и радикально. Одним словом, телевидение «не самая благоприятная среда для выражения мыслей», но вполне пригодная для популяризации идей в самой общей их форме. Например, идеи борьбы с телевидением. Или американской гегемонией в телебизнесе (в одной из глав Бурдье рассказывает, как на Олимпиаде-88 программа легкоатлетических состязаний составлялась так, чтобы сделать их прямую трансляцию максимально удобной для телезрителей США). Вообще в книге много интересных рассуждений и наблюдений, в большинстве своем применимых и к российским СМИ. Аргументы Бурдье подчас настолько убедительны, что после его книги не хочется и телевизор смотреть, и журналистикой заниматься…