УЧЕБНИКИ

Полет... под почвой

Очень посредственно-арифметическая усредниловка о России

В.Ф.Шаповалов. Россиеведение:
Учебное пособие для вузов. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 2001. – 576 с.

Замысел учебного пособия грандиозен. Еще до революций 1917 года в России выходил многотомник под названием «Россия», где было собрано огромное количество географических, геологических, этнографических, краеведческих данных обо всех частях страны. Судя по всему, нашему автору тот многотомник не пригодился, но примерно то же самое замыслил В.Ф.Шаповалов – уже на новом этапе исторического развития. Он в первых строках массивного труда сообщает, что хотел бы «познакомить читателя с основными чертами России как особого цивилизованно-культурного образования, раскрыть место и значение России в составе мирового сообщества, обнаружить черты отличия и линии взаимосвязи с иными цивилизациями прошлого и современности» (с. 3). Что говорить – в благородстве задач и добросовестности исполнения автору не откажешь. В результате всего этого появилось объемистое сочинение, в котором проводится в качестве основной вот какая идея: «Россия представляет собой самобытную цивилизацию, обладающую множеством специфических механизмов самоподдержания и саморазвития. Характер этих механизмов отличает ее от других обществ (цивилизаций) и изменяется значительно медленней по сравнению с тем, как происходят очевидные перемены. Россия не является простым собранием изолированных индивидов, связанных между собой лишь формальной связью» (с. 4). Читателю самому предоставляется отыскать в пределах России такого индивида, который не поверил бы без доказательств этим утверждениям. Но наука – россиеведение – дело серьезное, и потому эти мысли надо доказывать. Ладно, попробуем проследить за мыслью автора, которая охватывает в одиннадцати главах множество интереснейших вещей: и «особенную стать» России, и ее природные характеристики, и многонациональность России, особенности труда и предпринимательства, специфику российского секса, западное восприятие России, искусство и культуру, общество и личность, религию и верования в России, а также ее место в мировом сообществе. И это еще не все! В отдельных параграфах затронуты жгуче актуальные вопросы современной жизни в России, написано об этом живо и ярко – словом автор владеет прекрасно, чувствуется набитая рука и огромный преподавательский опыт.
Но чего-то не хватает. Чего же?
Уже на первых страницах труда известного поборника россиеведения В.Ф.Шаповалова встречаем непростительную для учебного пособия опечатку – цивилизационный подход назван… цивилизованным.
Уж не фрейдистская ли оговорка? Оказывается, и не оговорка никакая – не различает маститый философ этих понятий. Неоспоримые доказательства – в главе о сущности цивилизационного подхода, который составляет основу авторской методологии, представляющей собой (по крайней мере автор нас в этом неоднократно уверяет!) предмет его особых забот. Именно эта ориентация, по-моему, и составляет изначальный порок, который делает большой, почти шестисотстраничный труд Шаповалова столь легким на вес. Читаем.
О том, о сем… И критика ельцинской администрации, и критика ее критиков. И выступления в пользу того и в пользу другого…
Целые страницы из цитат и ссылок… ни о чем. Ну чем, спрашивается, может обогатить читателя знакомство с таким рассуждением: «Особенно характерен постоянный поиск ответов для России, поскольку вся история России – это почти непрерывное движение в разных направлениях – на север, на восток, на запад, на юг, это освоение огромных пространств с ранее неизвестными или непривычными природно-географическими условиями. Даже в сегодняшних (после 1991 г.) границах России сохраняются значительные неосвоенные территории, что само по себе примечательно, если учесть тотальную обжитость и освоенность Западной Европы и США. Конечно, оставшиеся неосвоенными российские территории в основном почти непригодны для жизни человека. Однако важен сам факт наличия свободного пространства как факт, присутствующий в ментальности и оказывающий влияние…» (с. 95). И вот такими пассажами сплошь усеяна толстая книга. Потому она и толстая. И была бы еще толще, если бы при перечислении «разных направлений» не были досадно упущены северо-восток, юго-запад…
Не раз я уже замечал, что особую приверженность методологическим позициям, выраженным такими требованиями, как комплексность, системность, интегративность, целостность познания, демонстрируют специалисты, неспособные хоть что-то осмыслить целостно и системно. Почему? Потому что все эти пассажи о системности, комплексности, целостности лишь дымовая завеса для тех, кто на самом деле додумать ничего не может до стадии идей. Если идей нет – рассматривай предмет хоть «объектно» хоть «аспектно» – результат будет один и тот же – эклектика. А вот ее-то уж надо маскировать всякой дымовой завесой. Чем больше при этом рассуждают о системности, комплексности, целостности, тем больше оснований считать, что дело ограничится «компаративистским» рассуждением о бузине в огороде сравнительно с дядькой в Киеве. А для гуманитария при обращении к общим историческим процессам это кончается обычно весьма скромно – сравнительной оценкой цивилизаций. То есть так называемым цивилизационным подходом. В отличие от А Б – совсем, совсем не то! И всё.
Не буду – не пугайтесь, читатель – в газетной рецензии приводить аргументы для критики цивилизационного подхода – критики, ставшей общим местом в рассуждениях теоретиков культуры и философов истории. Их общий вывод: цивилизационный подход в наши дни не может дать ничего, кроме пустой болтовни – то занимательной, то скучной. Но на действительное хоть-чего-то-ведение этот материал не тянет. И пусть наш автор ориентировался на соответствующие западные и североамериканские образцы по страноведению. Нет пока никакого россиеведения как «интегративной» науки, и с появлением учебного пособия В.Ф.Шаповалова она – увы! – не появилась. Но почему, почему же? Да просто потому, что сила мышления, его напряженность, познавательная воля, связанная с умственными усилиями, проявляются в выдвижении общих идей относительно причин и истоков, фундаментальных основ исторического развития. Если в этом вопросе нет ясности – призывы преодолеть «беспочвенность сознания и мышления», с которыми солидаризируется наш автор в другом месте, выльются в нечто весьма небезобидное. Ведь эта беспочвенность понимается автором как «одностороннее увлечение общими идеями» с их умозрительным характером, «пренебрежение ко всему конкретному, живому, близкому, осязаемому». Вот оно! Общие идеи виноваты…
Перестроечная и постперестроечная публицистика плюс пресловутая «русская философия» – вот и весь нехитрый скарб нашего цивилизационщика. Видеть в наши дни причины катастрофического хода российской истории в ХХ веке глазами авторов сборников «Вехи» и «Из глубины» – значит ничего в современной России, да и вообще в России, не понять. Позавчерашними глазами Россию не осмыслишь. Может быть, действительность отнюдь не такова и этот портрет на самом деле на автора не похож – так тоже часто бывает.
И все же… Бросается в глаза отсутствие в довольно крупных списках литературы к каждой главе и в постраничных сносках подлинно научных (одна ссылка на один иностранный источник – давно переведенный у нас! – в главе о восприятии России за рубежом) источников по целому ряду дисциплин, без которых синтетическая картина невозможна. Статистическими данными автор оперировать не любит, а социологическими методами не владеет. Вот почему у него русские люди, российское население и российский характер рисуются так… абстрактно – вообще, без конкретизаций. И потому весь текст состоит из оговорок: русскому человеку свойственно, с одной стороны, одно, а с другой – совсем, совсем другое…
В итоге получается… Да ничего не получается. Какая-то усредненная невнятица. Убожество (простите за грубость ради точности!) исторических представлений автора поражает: и весь исторический путь России, и отечественные события последнего времени Шаповалов рассматривает с воистину обывательских позиций. Тотальный отказ от «большевистских» догм (под эту рубрику у него подпадает весь марксизм и вся левая мысль вообще) ведет к игнорированию теории классов и самих реальных классов, которых в книге Шаповалова вроде бы и вовсе нет! Во имя чего отказ? Изучая Россию, автор не отстаивает ни одну из идей, которую не отстаивали бы (в отличие от него со страстью и потерями) целые поколения. Он, в частности, исповедует в самом общем идеологическом плане умеренное почвенничество с вкраплением западничества, но такого, в котором не происходит забвения ценностей и национальных духовных (под ними чаще всего понимаются религиозные и церковные) богатств. И кто бы от этого отказался? Никто, ибо все благо: и теплый камелек в стужу, и легкий ветерок в жару… Летать – оно вроде бы лучше, чем ползать. Но нам-то предлагают что-то совсем особенное.
Полет… под почвой.
Несмотря на призывы к использованию строгой методологии, как раз строгой методологии-то в учебнике В.Шаповалова и нет. Ни четких определений основных понятий, ни точных данных об исследовательских процедурах, ни концептуальных систем – ничего такого, без чего рассуждения о России превращаются в рассуждения о русской лени вообще, о влиянии просторов на характер вообще и т.д., – и в помине нет в толстой книге Шаповалова. Вот характерный образец – определение мифа. «…Под мифом мы понимаем, – пишет Шаповалов, – устойчивую систему стереотипов, основанных по преимуществу на вере и не подверженных осознанной рефлексии при обычном («нормальном») течении жизни» (с. 346). Недоумевающий читатель, вдумавшись, так и останется с открытым ртом: не только миф, но и добрая половина Вселенной помимо мифа подпадет под это определение.
Видимость системности в методологии «Россиеведения» создают бесконечные пункты и подпункты – все эти «во-первых, во-вторых». Однако это всего лишь видимость, ибо почти во всех случаях с ходу к этим «во-первых, во-вторых» можно прибавить и «в-третьих», и «в-двадцать третьих»…
Пора подвести итоги. Портрета России не получилось. А вот портрет автора рисуется довольно четко, и главная черта этого портрета – расплывчатость. Получилось противоречиво, а наш автор противоречивости очень не любит и журит Ю.М.Лотмана за использование противоречивых сопоставлений для характеристики литературных классиков. Но сам-то каков? Впадает в противоречия, того не замечая.
Методологическая наивность автора, выразившаяся в некритически воспринятом цивилизационном подходе и его использовании где надо и где не надо, оставила ему одну возможность – выявить крайние взгляды и найти среднее арифметическое. Получается очень средне. Попросту посредственно. Очень среднее. Очень средненькое арифметическое…