ОПЫТ ПРОТИВ
ЭКСПЕРИМЕНТА
Образование, построенное на
стандартах, представляет угрозу национальной
безопасности России и Америки
Таково мнение лучших директоров самых
знаменитых отечественных и американских школ
 Дебора Майер – директор
пилотной муниципальной школы города Бостона, она
создала и многие годы возглавляла знаменитую
школу на Манхэттене Central Park East. Вице-президент
Союза школ. За свою работу в восточном Гарлеме в
1987 году Дебора Майер получила престижнейшую
стипендию Фонда МакАртура. За все время
существования этой стипендии ее присудили
только одному школьному педагогу – Деборе Майер.
“Никогда еще в истории нации не было
эксперимента столь потенциально опасного для
жизни миллионов молодых людей, как нынешняя
реформа по введению стандартов, способная
нанести существенный ущерб системе образования
и, может быть, даже экономике”.
За последние два года число учеников,
исключенных из начальных и средних школ Чикаго
за неуспеваемость, возросло почти в два раза. Тем
временем городские власти принимают новые
законы, чтобы решительнее проводить реформы во
имя улучшения «стандартных показателей». Каковы
результаты? Отметки за тесты в течение последних
трех лет улучшились, как нам сказали, всего на 3 –
4 процента.
Я знаю, как ответят защитники этого движения:
«Хорошей реформой всегда можно злоупотребить.
Наши предложения служат лишь для того, чтобы
помочь детям и обеспечить справедливость».
Я не согласна. Даже искренний защитник детей,
справедливости и общественного образования не
добьется успеха, если будет стремиться к
улучшению только при помощи стандартов. Стандарт
означает передачу власти посторонним людям,
чиновникам, что подрывает способность школы
развивать, например, гражданское сознание
учеников.
Стандартизация превращает учителей и родителей
в строгих судей, наблюдающих как бы извне за
процессом обучения.
Движение стандартизации основано не на
заблуждении. Оно базируется на твердом
представлении о целях обучения и о развитии
личности как о постепенном приспособлении к
существующим авторитетам. С нашей точки зрения,
это представление в корне ошибочно. Мы
ориентируемся на иную модель демократического
общества. Опираясь на собственный опыт работы в
школе, я покажу, что это «другое представление»
не утопия.
Реформа по введению стандартов
Реформа состоит из огромного количества
деталей. Но в итоге все они крутятся вокруг
четырех взаимосвязанных механизмов. Во-первых,
официальный документ, стандарт, подписанный
экспертами из разных областей. В нем обозначено,
что каждый ребенок должен знать и обязан делать,
чтобы соответствовать определенному уровню
знаний по предмету. Во-вторых, учебный курс –
учебники и обязательные программы, которые
должны обеспечить достижение этих знаний.
В-третьих, набор тестов – способ изме
рить, насколько дети достигли уровня,
записанного в стандарте. В-четвертых, система
наград и наказаний, беспощадная к детям, которые
провалили тест.
Содержание тестов охватывает широкий круг тем.
При этом изначально предполагается абсолютное
знание всего. Но дело не в содержании тестов. Если
их даже подкорректировать, они все равно поведут
нас по ложному пути. Чтобы увидеть порочность
самой системы, мы должны задаться вопросом,
почему стандатры вообще были введены.
Почему ввели стандарты?
1. Цели. Считается, что можно прийти к
единому определению того, что является хорошим
уровнем образования для 18-летнего человека.
2. Основа. Сформулировать определение «хорошего
образования» лучше всего могут эксперты –
учителя, политики, лидеры индустрии и ученые, –
действующие в рамках системы государственного
контроля.
3 Оценка. Стандарты для всех возрастов будут
переведены в объективные тесты, что даст
возможность выяснить рейтинг детей, школ,
районов и стран.
4 Принуждение. Санкции, меры наказания и
поощрения также нуждаются в стандартизации,
чтобы они не зависели от субъективно
заинтересованных групп: родителей, учителей,
местной власти. Только централизованная система
может противостоять давлению людей, находящихся
ближе всего к детям, – тех, кто привык к низким
стандартам.
5. Справедливость. Разработанный экспертами
стандарт, представленный в виде тестов, – лучший
путь к достижению справедливости и равноправия в
сфере образования. У всех учеников будут
одинаковые возможности, к ним будут
предъявляться одинаковые требования. Это
особенно важно для школ с небогатыми ресурсами.
Это важно и для малообеспеченных семей, потому
что они получают шанс дать своим детям
действительно хорошее образование.
6. Эффективность обучения. Регулярные проверки и
автоматически следующие за ними санкции,
поощрения или наказания, заставят приложить
усилия, а это самое важное в обучении. Когда
учитель так же, как и ученик, знает, что именно у
него не получается и каковы последствия неудачи,
система наград и взысканий становится
действенным инструментом.
Кризис?
Реформа по введению стандартов началась
в 1983 году, в ответ на широко распространенную
точку зрения о том, что Америка находится в
ситуации экономического кризиса, в значительной
степени обусловленного плохими школами. Учителя
и новаторы образования были объявлены главными
врагами. По мнению многих, американское
образование нуждалось в новом осмыслении.
Теперь, спустя почти 20 лет после того, как
аналитики обнаружили кризис в американском
образовании, наша экономика поднялась на новый
уровень, наша производительность труда,
возможно, одна из самых высоких в мире. Если
успехи в экономике действительно связаны с
хорошим образованием, тогда американских
учителей следует поздравить и кто-то должен
испытать смущение за ложную тревогу. Ничего
подобного! Идеи о том, что школы в упадке,
по-прежнему живы. Прогрессивных учителей часто
обвиняют в экспериментах на детях. Но никогда еще
в истории нации не было эксперимента столь
радикального и потенциально опасного для жизни
миллионов молодых людей, как нынешняя реформа по
введению стандартов, способная нанести
существенный ущерб системе образования и, может
быть, даже экономике.
Настоящий кризис
Объявление о падении американского
образования и о его разрушительной роли для
нашей экономики было ошибкой. Но кризис
образования существует, и он глубже, чем мы
думаем. Этот кризис можно увидеть в том, что:
– у нас самый низкий уровень активности
избирателей по сравнению с любой другой
современной индустриальной страной;
– совершенно не защищены многие слои населения
(мы тратим меньше, чем большинство иностранных
держав, на заботу о детях, на медицинское
обслуживание, семейный отдых);
– высокий процент преступности делает нас
врагами самим себе.
Социальные и политические проблемы заставляют
задуматься о кризисе в человеческих отношениях.
У нас отсутствует чувство ответственности за
другого и порядочность в личных отношениях.
Главная причина, я думаю, – изолированность
молодежи от взрослого мира, она все больше
замыкается в рамках своей субкультуры.
Многие изменения в нашем обществе содействовали
этому отчуждению. И прежде всего в сфере
школьного образования. Наши школы стали слишком
большими, слишком стандартизированными,
изолированными от мира, порождающими
непонимание между поколениями.
Несмотря на оторванность школы от общества,
государство по-прежнему контролирует
образование. К примеру, распорядок дня и
расписание года определяется чиновниками штата
– порой поминутно, для каждого предмета в
отдельности. Чиновники определяют, когда некий
Джонни будет готов перейти из 3-го класса в 4-й.
Государственные школы превращаются в
разновидность бюрократической конторы, которую
проверяют на соответствие определенным нормам. В
жизни ребенка авторитетом становятся не хорошо
знакомые ему взрослые люди, а чуждая внешняя
сила.
Мы все больше теряем уважение и доверие детей.
Какой же ребенок захочет говорить с людьми,
которые ничего не решают сами, а лишь транслируют
чужие распоряжения?
Пути выхода
Итак, если предложения реформаторов
вытекают из ошибочной оценки ситуации, то
реальный кризис, о котором я говорю, требует
совсем другого подхода.
1. Цели. В демократическом обществе существует
множество определений «хорошего образования» и
«хорошо образованного человека». Необходимо
признать это многообразие. Открыто заявленные
противоречивые взгляды благотворно влияют на
развитие общества.
2. Основа. В фундаментальных вопросах образования
эксперты должны ориентироваться на общественное
мнение. Для воспитания очень важно, чтобы
подросток находился среди разных взрослых –
учителей, родителей и просто людей своего круга,
обладающих достаточной властью для решения
важных проблем. Детям необходимо видеть, как
рассуждают, взвешивают, выбирают цели и средства
те взрослые, чью жизнь ребенок может себе
представить, на кого хочет походить. Детям
необходимо видеть, как взрослые поступают в
случае разногласий.
3. Оценка. Стандартные тесты слишком примитивны
для определения знаний детей и уровня школ.
Важные решения, касающиеся учителей и учеников,
всегда должны приниматься на основании
различных мнений и подходов, конечно, адекватных
и заслуживающих доверия. Государство только
следит, чтобы оценивание было гласным, законным и
становилось предметом обсуждения и экспертизы
со стороны всех заинтересованных лиц. Тем не
менее в некоторых случаях неизбежно
установление определенных норм, например, в
отношении дипломов, приема в университеты, но эти
нормы следует делать гибкими, предоставляя
школам максимальную автономию в выборе способа
достижения цели и разнообразных форм оценивания.
4. Принуждение. Все полномочия должны находиться
в руках местной общественности, чтобы школа
зависела от людей, знающих индивидуальные
особенности каждого ребенка, детали каждой
проблемы. Семья и школа не обязаны решать судьбы
детей и оценивать свои достижения, исходя
исключительно из внешних факторов. Достаточно
того, что им приходится учитывать все это,
размышляя о будущем учеников.
5. Справедливость. Первейшая национальная задача
– сократить разрыв между наиболее и наименее
удачливыми, хотя бы в период с девяти утра до трех
дня (пока ребенок в школе), а в остальное время
бедные и богатые дети продолжают учиться, но уже
совершенно разным вещам. В любом случае
необходимо обнародовать, сколько денег
вкладывает в образование ребенка семья, школа и
общество.
6. Эффективность обучения. Повысить
эффективность обучения лучше всего путем
повышения квалификации учителя и улучшения его
взаимоотношений с детьми, то есть фокусируя
энергию обеих сторон – обучающей и обучающейся.
Образование, необходимое гражданину, не может
быть получено в результате использования
стандартной схемы, выработанной где-то в центре.
Альтернативная модель
Наша надежда связана со школой более
индивидуализированной, личностной и неотразимо
притягательной для ребенка, гораздо более
притягательной, чем компьютер или телевизор.
Здесь дети смогут общаться с интересными
взрослыми людьми, которые будут сотрудничать с
родителями и властями. Это означает переход
власти к местным органам и разрушение
бюрократической системы, осложняющей жизнь
школы.
Мы разработали собственный стандарт,
учитывающий требования внешнего мира и наши
представления о том, что ценно и важно. Наши
стандарты предполагают развитие у детей
мастерства, привычки мыслить, трудиться. Другие
школы могут выбрать другие критерии и
разработать другие стандарты. Но все должны
осознанно выработать свой подход к содержанию и
методам образования. Детям необходимо понимать
предъявляемые требования, признавать их
разумными. Ученики тогда считают школу не только
местом получения аттестата, но и местом, где
жизнь строится в соответствии с требованиями,
которые они принимают.
Наши стандарты не принимаются раз и навсегда. Мы
постоянно пересматриваем их, выясняем, насколько
они объединяют нас, каковы новые задачи. Мы
спорим, порой мучительно. И понимаем, что именно
разные мнения помогают определить ценности
образования, меру неизбежных компромиссов.
Очевидно, что дети страшно нуждаются в общении, и
школа может подарить им эту возможность, может
показать путь к культуре – иной, чем та, что
царствует на улице, в метро, в Интернете. Более 90%
учеников нашей школы, дети из очень типичных,
небогатых, неблагополучных семей, получают
аттестаты, поступают в колледжи, многие получают
высшее образование. Бунтуют ли они тем не менее,
как и положено подросткам, восстают ли против
наших взрослых ценностей, стремятся ли утвердить
свою молодежную культуру? Конечно! Терпим ли мы
порой неудачи? Да! Но мы остаемся вместе, потому
что наши взаимоотношения, связь друг с другом
достаточно сильны, чтобы выдержать испытание, и
мы можем дать детям еще один шанс увидеть иной
мир.
Семья, школа, общество сильны только тогда, когда
ведут диалог со всем миром, частью которого
являются. В образовании всегда есть некоторая
доля принуждения. Но при наличии стандарта –
абсолютно внешней и безликой власти ребенок не
может сформировать собственную позицию.
Кто за что отвечает
Если существует много маленьких
независимых школ, не подчиняющихся единому
стандарту, единому центру, как мы узнаем, кто
хорошо работает, а кто халтурит. Можем ли мы
просто верить, не выясняя объективную картину?
Америка когда-то давно изобрела стандартный
нормативный тест. У наших учеников сегодня
больше тестов, чем у ребят любой другой страны
мира. Каждая школа сдает кучу отчетов по поводу
финансов, планов, мероприятий, по поводу малейшей
инициативы. Короче, у нас уже давно чересчур
много контроля, но качество образования от этого
не повысилось.
Моя школа показывает, насколько возрастает
ответственность, если каждый сам выбирает себе
дорогу. К примеру, наши ученики постоянно
собирают свои работы, создают своего рода
“портфолио” и время от времени представляют его
на рассмотрение (а в старших классах и на
оценивание) внешним и внутренним экспертам.
Критерии оценки, степень продвижения в
образовании абсолютно ясны и самому ребенку, и
его семье, и всякому постороннему наблюдателю. А
качество работы школы легко оценить по тому,
насколько эта школа, ее уроки, ее культура
способствуют дальнейшим успехам ребенка
(поступление в колледж, работа и т.п.).
Мы не претендуем на то, чтобы все шли по нашим
стопам. Я ратую лишь за передачу контроля в руки
местного сообщества, а вовсе не за выбор одного
“правильного” пути развития.
Хотя сосредоточить всю власть на месте тоже
невозможно. Это сразу сделает наши школы
зависимыми от социального состава ближайшего
окружения. Необходимо равновесие. Что-то
решается на месте, теми, кто непосредственно
общается с детьми, а что-то в центре.
Образование и демократия
Если мы действительно хотим учить
эффективно, мы должны вспомнить то, что известно
еще со времен Дьюи и многократно подтверждено в
наши дни: в ситуации абсолютного порядка человек
учится хуже. Нужно отказаться от идиллии
муравейника, где раз и навсегда расписаны все
роли, отказаться от гладко функционирующей (и
тихо жужжащей) школы-фабрики, где все совершается
по плану. Нужно разрешить существование
свободного сообщества людей с непредсказуемыми
разнообразными запросами и сложными
(неоднозначными) управленческими решениями.
Чтобы лучше служить демократии и экономике,
новые школы должны уметь постоянно
перестраиваться и при этом все равно
обеспечивать необходимые для образования
стабильность, сохранение традиций и этических
норм. Вы скажете, это невозможно. Конечно,
невозможно. Школы будет заносить (иногда
довольно далеко) то в одну сторону, то в другую, но
они будут учиться, в том числе и на своих ошибках.
Не нужно бояться крайностей, потому что при
демократическом подходе возникают партия
порядка и партия свободы, и школа растет во
взаимодействии с миром.
А это, в свою очередь, поможет развить две
важнейшие черты демократического общества:
высокую степень толерантности к другим;
готовность принять неоднозначность и
нестандартность мира.
Сообщество, открыто идущее своим путем – со
своими представлениями, обязательствами по
отношению друг к другу, – обладает огромным
потенциалом для настоящей педагогики, настоящей
школы. Такое сообщество расцветает от
несовпадений, от несогласия, которые дают
прочную основу для настоящего неформального
диалога. Новые школы, гораздо более близкие к
понятию семьи, чем к фабрике, с одной стороны,
обеспечат высокую планку отношений между всеми
участниками образовательного процесса, а с
другой стороны, всегда будут готовы
пересматривать свои позиции, вплоть до самых
оснований, потому что цель – не организация, не
школа, а нечто гораздо более серьезное, идущее от
реальной жизни, в которой никто не является
окончательным экспертом. По сути, все это
свойства демократии. Но настоящей демократии, а
не той, при которой более половины граждан не
считают себя способными что-то изменить и
поэтому не принимают участия в выборах. Вот за
что учителя должны брать на себя
ответственность, а не за проблемы в экономике. За
тридцать лет работы в маленьких, но сильных духом
школах я точно поняла, как много может школа.
Может быть, мы и не в силах устранить различие в
тестовых показателях слабых и сильных детей, но
мы можем в значительной степени помочь им
преодолеть этот разрыв в будущей, послешкольной
жизни. Школы-фабрики, появившиеся сто лет назад, с
неизбежностью работали на этот разрыв. Но по
крайней мере раньше выпускники таких школ
отчасти соответствовали устройству мира, где в
основном требовалась грубая рабочая сила.
Похоже, мы и теперь создаем школу для того, чтобы
растить армию грубой силы. Зачем?
Мы могли бы, если бы захотели, служить совсем
другим целям – целям настоящей демократии. Все,
что нам нужно, – чуть-чуть больше веры в здравый
смысл или, другими словами, чуть-чуть больше веры
в демократию.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|