ТАЙНИКИ ПРОФЕССИИ 
 

Начало октября – подходящее время для разговоров о смысле учительского труда. Не только потому, что все поздравляют нас с профессиональным праздником – Днем учителя, но и потому, что прошедший сентябрь уже принес нам свои первые уроки, есть над чем подумать. То ли мы делаем, так ли, для того ли, о чем мечтаем?

Педагогика Мухи

Или маленькие заметки о больших образовательных возможностях

Как часто меня спрашивали: «Да что же такое эта пресловутая педагогика малых групп и общения? И как ты это делаешь?» Я не очень хорошо знаю, как я это делаю! Что определяет мои педагогические действия? Так думал я одним прекрасным осенним утром, сидя перед открытым окном, и вдруг... «взж... взж... взж...» Я увидел муху... И понял, что принципы, по которым я строю работу в классе, могут быть сведены к педагогике... Мухи!

Нужно, чтобы ребенок мог увидеть Муху, мог ее рассмотреть.

Рассмотреть – это значит иметь свой взгляд на вещи, точку зрения, с которой будешь рассматривать. «Опусти глаза, но не своди их с тех направлений, на которые я тебе указываю». Таков был принцип традиционного обучения. «Верните себе ваш собственный взгляд» – этот революционный педагогический девиз предстоит еще всюду отстаивать. Нужно, чтобы дети вернули себе свой взгляд. Или чтобы мне удалось им его вернуть. Об этом ничего не написано в учебниках по педагогике.

Нужно, чтобы ребенок мог подойти к Мухе, положить голову ей на плечо, а затем улететь на ее спине ввысь к зеленым облакам.

Пространственные перемещения чрезвычайно важны. Я уверен, что простой факт встречи с информацией может вызвать в ребенке ряд пространственных перемещений и изменений, ускользающих от нашего понимания. Необходимо, чтобы они стали возможными и нормальными; им нужно максимально содействовать...

Нужно, чтобы ребенок мог поговорить с Мухой, спеть ей или записать на магнитофон песню о Мухе, пойти в художественную мастерскую и нарисовать картину о путешествии с Мухой, или же присесть в укромном уголке и написать стихотворение о Мухе, или отправить ей письмо.

Укромный уголок сам по себе успокаивает. Где в классе, в школе, в многоквартирном доме, в городе ребенок может хотя бы на некоторое время ощутить защищенность, успокоиться для осознания самого себя, чтобы никого не было вокруг него, чтобы он мог помечтать, подумать о своем языке и речи, стать самим собой без всякого давления?

Нужно, чтобы ребенок мог поймать Муху, положить ее в коробочку, спрятать в своем письменном столе или оторвать ей крылышко, чтобы узнать, сможет ли однокрылая Муха летать.

Я уже слышу возмущенные голоса друзей животных, бичующих отрывателей крыльев.
Но есть вероятность, что рядом с моим ребенком и Мухой окажется кто-то, будь то ребенок или взрослый, кому станет больно от боли, причиненной Мухе, и кто об этом заявит ребенку; и тогда, может быть, в будущем ребенок выстроит такую свою мораль, которая не позволит ему отрывать что-либо кому бы то ни было.

Нужно, чтобы ребенок смог принести Муху к умывальнику, бросить ее в воду и посмотреть, умеет ли Муха плавать.

Если ребенок может позволить себе дойти до умывальника и закупорить раковину, беспредельный объем информации, заключенный в умывальнике, становится достоянием ребенка, используется им и начинает постепенно способствовать усложнению и реорганизации самого ребенка... И однажды вы с удивлением увидите у него в руках книжку, например, по зоологии. Вы, конечно, решите, что это результат ваших замечательно организованных уроков чтения, а на самом деле это все благодаря... закупоренной раковине и Мухе!

Нужно, чтобы ребенок мог встретить по дороге приятеля, чтобы вместе с ним положить в раковину умывальника веточку и посмотреть, как можно спасти тонущую Муху.

В хаосе Океана Возможностей можно отыскать Море Встреч с другими, подобными тебе и отличающимися от тебя. Важно, чтобы в бесконечности дорог такие встречи были бы интересны и ученику, и учителю.
Сколько раз в конце рабочего дня я отдавал себе отчет в том, что на сегодняшнем своем пути я не встретил ни одного ребенка. Весь день я руководил, организовывал, исправлял, планировал, проводил мероприятия, поучал... и только.
А эти встречи, может быть, и есть та высшая необходимость, без которой невозможно настоящее образование. Для этого нужен самый тщательный отбор тех взрослых, которые были бы способны стать Учителями. Иначе...

Нужно, чтобы ребенок мог принести свою Муху в научную лабораторию, рассмотреть ее в лупу, встретить там свою подругу, которой может прийти в голову рассмотреть глаза этой Мухи в микроскоп, найти каталог оптических приборов, остановить проходящего мимо товарища и попросить объяснить непонятное слово из каталога, глядя в выбранный микроскоп, нарисовать глаза Мухи, ворсинки на ее лапках, найти в энциклопедии главу о гигантских мухах или мухах цеце, а может быть, в томике стихов – поэму о розовых мухах или в толковом словаре – объяснение происхождения выражения «сделать из мухи слона».

Речь идет об исследовательской лаборатории, о пространстве, наделенном специальным инструментарием. Там не «занимаются деятельностью», там обрабатывают информацию и сведения по тем личным проблемам, которые возникли у самого ребенка. Я никогда не понимал, в чем состоит польза различных тетрадей, пособий и учебников, загромождающих письменные столы, парты и портфели. Постоянная реорганизация и переинтерпретация своей информации, основанной на своих чувствах, эмоциях и переживаниях, на своем жизненном опыте, – это и есть истинное знание, это единственный путь к личностному знанию.

Нужно, чтобы ребенок мог спрятать свою Муху в спичечный коробок, положить его в свой письменный стол, чтобы разговаривать с нею когда захочется. Потом вместе с учителем, который захочет ему помочь, построить для Мухи красивый домик в старом стенном шкафу...

Мухи и комары, смех и слезы, мечты и события, если позволить им свободно жить в нашем мире, если принять их как они есть, будут непрестанно инспирировать изменения в этом прекрасном и яростном мире, в окружающей образовательной среде. Но при этом они и сами будут усложняться, порождая другие события, другие мечты, другую действительность, взывая к жизни другую информацию...

Нужно, чтобы ребенок мог рассказать о своей Мухе на общем собрании своим одноклассникам, и тогда, может быть, кто-то в ответ сообщит ему о забившемся за шкаф пауке или попросит показать Муху. Возможно, кто-то предложит ему разводить мух и вместе построить муховодческую ферму, кто-то сообщит, что в одной из соседних школ выпускают газету, посвященную мухам... Тогда мой ребенок сможет найти себе партнеров в своем стремлении к муховедению.

Муха кроме следов на стекле оставит свои следы в жизни ребенка, в его памяти, в общей памяти класса. Тогда класс станет общим местом пересечения бесчисленных следов встреч-обменов. И эти следы будут сильно отличаться от удобных, но бесполезных, заранее напечатанных следов рабочих тетрадей с печатной основой.

Нужно, чтобы кто-то сказал моему ребенку, что Муха испытывает боль, если ей отрывают лапку; нужно, чтобы в дискуссии о пытках над бедными мухами участвовали и другие дети, чтобы это обсуждение можно было записать на магнитофон, отправить кому-нибудь еще, чтобы узнать и их мнение.
Нужно, чтобы ребенок смог создать и исполнить с кем-нибудь «мушиную» музыку, станцевать танец Мухи, организовать и провести праздник Мухи.

Примирить реальный мир и придуманную действительность, иметь возможность вновь и вновь создавать собственные миры – это необходимо каждому ребенку. Как учитель, я не должен и не хочу этому препятствовать, хотя это будет вызывать у меня немалые сложности. Во-первых, потому, что я самый окультуренный и цивилизованный человек в классе, пытающийся убежать одновременно и от мифа, и от реальности. Миф страшит тем, что возвращает меня к моменту рождения, к тропам, по которым я мог пройти, но не прошел; к тому, что могло бы произойти, но не произошло. Реальность пугает тем, что я вижу вокруг себя в этом мире, в строительстве которого я сам принимал участие, но который почему-то стал таким сюрреальным... Во-вторых, потому, что мне очень трудно решиться позволить ребенку совершенно бесконтрольно улететь из класса на спине Мухи. Тем более что у меня всегда есть возможность гордо предъявить свои знания относительно шести лапок и фасеточного зрения. Но, может быть, все-таки получится это путешествие? И если бы после возвращения мне удалось помочь ребенку рассказать о нем, было бы замечательно. Но ведь я непременно буду стремиться облечь его впечатления в практический результат (например, в текст как итоговый продукт), хотя истинной ценностью на самом деле может являться само путешествие. Вот почему, прежде чем описывать путешествия и использовать их в высокопедагогических целях, неплохо бы сначала помочь им состояться.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"