ДЕТСКОЕ ЧТЕНИЕ 
 

Оказывается, новая детская литература, как и взрослая, тоже уходит в Интернет! Правда, во всемирной Сети детских журналов и газет пока не так много, их можно пересчитать по пальцам. Один из самых известных – журнал “Пампасы” (адрес в Интернете – http://epampa.narod.ru ), его создал два года назад писатель Юрий Нечипоренко. Про “Пампасы” нельзя сказать категорически, будто это журнал именно и только для детей. Скорее это журнал про детство. Про то, как надо писать для детей: “как для взрослых, только гораздо лучше”. А еще, чтобы говорить с детьми, нужно не забывать себя в детстве, свой мир, свои ощущения, свои поступки и переживания первых лет жизни. Может, поэтому в “Пампасах” так много воспоминаний. Но это не какие-нибудь мемуары умудренных опытом авторов, а попытки рассказать спустя много лет о том, что ты чувствовал ребенком. А может, из таких попыток плыть против течения времени и рождается наш диалог с детьми?

Гуси, гуси

Мы неслись с папой по деревенской улице на мотоцикле. И всюду были гуси, и гуси усиленно кланялись нам и задирали клювы вверх – будто салютовали. Казалось, вся дорога, вся улица была обсажена гусями.
Я спросил у папы:
– Почему это гуси нам кланяются?
– Да это они воду так пьют – набирают в клюв, а потом задирают его вверх, и вода стекает, как по трубе.
Убедительно, конечно, но только непонятно: почему они не могли, как человек, просто глотать эту воду? И чего бросились все воду пить, чуть только нас увидали?
Мы приехали к бабушке.
У бабушки свой дом в деревне – хата. И пахнет в хате побелкой чистой, печью пахнет и глиной, а еще пахнет солнцем и тенью. Солнцем пахнет, как горячим хлебом, а тенью – как молоком и сметаной...
В проемах дверей в хате висят гардины длинные – от пола до самого потолка, а на них розы огненные расцветают. Бабушка принарядилась к нашему приезду – у нее на платье тоже розы крупные красные, и когда она идет, кажется, что полыхает пламя.
Бабушку мою зовут Домна. Такого имени я ни у кого и никогда не слыхал. Домна – это значит дом, наверное...
Когда папа приезжает к бабушке, он от нее никак не отлипает: все время с ней разговаривает, ходит за ней, как привязанный, сидит рядом – и все время только с ней проводит, не бывает папы самостоятельно. Поэтому у меня нет уже отдельно папы и бабушки, а есть папа-бабушка, они, как одно целое, всплескивают руками, что-то мне говорят, если я себя не так веду, в общем, становятся неразделимыми. И этот папа-бабушка меня к себе прижимает, передает с рук на руки, баюкает, спать укладывает. А если я потерялся – кричит в два голоса, бегает. Или смеется на разные лады, хохочет, если я что-то сделаю, на его взгляд, забавное.

Гуси мне не давали покоя, несмотря на папино объяснение. И вот как-то раз, улучив минуту, когда папа-бабушка от меня отвлекся, я выскочил из-за стола, выбежал во двор, где у бабушки жили, разгуливали и питались важные гуси-господа. В этот момент они опять начали, конечно, кланяться. Они стояли вокруг старой широкой сковородки, которая служила им поилкой. Они окружили ее и кланялись до земли, совали клюв в сковородку, вынимали его, высоко задирая вверх головы. Они что-то даже клекотали от удовольствия. Я внимательно их изучал. Было полное впечатление, что это они делают передо мной и для меня. По очереди совали носы в лужицу воды на дне, лужицу, в которой плавали шелуха всякая, пух и скорлупа – бог знает что плавает в этих замечательных деревенских лужицах!
Самое интересное, что вода не убывала, может быть, гуси не пьют воду, а только клюв мочат для отвода глаз? В этом надо разобраться, и я присел на четвереньки, наклонился, вытянул шею и попробовал дотронуться губами до воды. Получилось! Я набрал немного в рот, а потом, прогнувшись, задрал нос кверху и попытался, как гуси, запрокинуть лицо, подставив его солнцу, жмурясь от наслаждения, попробовал воду эту деревенскую, теплую, сладковатую – она течет по губам, почти не попадая в рот, горло. Оказывается, так трудно пить! Как же это они умудряются, погагатывая, с таким явным удовольствием делать это?
Я открыл глаза – снизу ко мне протянулись несколько длинных, как змеи, белых гусиных шей. Они удивленно, с разных сторон разглядывают меня и покачивают головами... Гуси качают головами, а на крыльцо уже выскочил папа-бабушка, всплеснул руками и запричитал:
– Что же это ты, сыночек, воду с гусями пьешь! Да какая же там грязная вода! Да попросил бы ты нас – разве бы мы тебе не дали!
Папа-бабушка обступает меня, гуси разбегаются, я бурчу недовольно, что вот, мол, захотелось воды попить, а они были заняты, что я не хотел их отрывать...
Папа-бабушка смеется – он удивлен и обескуражен. Может быть, ему даже стыдно, что у него такой грязнуля сыно-внук, свино-внук.
Но с тех пор они будут рассказывать, напоминать друг другу и повторять еще сотни раз всем родственникам, что пил я с гусями воду. И в рассказе этом будет сквозить не только осуждение и любовь, но и удивление. Они присматриваются ко мне, к новому поколению, и думают: что же это такие дети пошли странные? Им бы самим никогда не пришло в голову пить воду с гусями и спать в обнимку с собаками. Действительно, все люди теперь такие станут или это только их сын, их внук таким уродился?
А вы как считаете?

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"