ДЕТСКОЕ ЧТЕНИЕ 
 

Оказывается, новая детская литература, как и взрослая, тоже уходит в Интернет! Правда, во всемирной Сети детских журналов и газет пока не так много, их можно пересчитать по пальцам. Один из самых известных – журнал “Пампасы” (адрес в Интернете – http://epampa.narod.ru ), его создал два года назад писатель Юрий Нечипоренко. Про “Пампасы” нельзя сказать категорически, будто это журнал именно и только для детей. Скорее это журнал про детство. Про то, как надо писать для детей: “как для взрослых, только гораздо лучше”. А еще, чтобы говорить с детьми, нужно не забывать себя в детстве, свой мир, свои ощущения, свои поступки и переживания первых лет жизни. Может, поэтому в “Пампасах” так много воспоминаний. Но это не какие-нибудь мемуары умудренных опытом авторов, а попытки рассказать спустя много лет о том, что ты чувствовал ребенком. А может, из таких попыток плыть против течения времени и рождается наш диалог с детьми?

Дворняжка

Кто в детстве не мечтал иметь Собаку?
Я мечтал... Я хотел, жаждал, желал и не раз упрашивал папу, намекал:
– Па, а почему бы нам не завести Собаку?
– Соседи будут возражать...
– Ну и что, отчего это мы должны их слушать, почему надо им подчиняться – я не понимаю: ведь Собака будет наша, мы живем в отдельной квартире, я могу держать ее под кроватью...
Но у папы один ответ – соседи...
Может, с ними поговорить? Вдруг удастся их уломать, хотя бы некоторых, а потом поставить вопрос на голосование. Вот, например, мой крестный, Федор Петрович, – разве он будет возражать против Собаки? А директор шахты Гордукалов – он же совсем не появляется во дворе, его можно и не спрашивать, и его сын Толя – мой первый друг. Если еще уломать парочку соседей, то нас будет большинство и мы заведем Собаку...
Соседи у нас вообще не очень злобные, но соседки противные: торчат все время во дворе и за мной следят. Чуть что – донесение папе. То им не нравится, что стреляю из воздушной винтовки, то – что жгу костер, что строим с друзьями халабуду, играем в футбол...
Словно они – цари, а я – их подданный народ, который можно угнетать. Я обдумывал планы мщения – разбить стекла, влезть в сарай, что-нибудь стырить, сочинить листовку или ночью нарядиться привидением...
Я не хотел быть бесправным народом, я хотел устроить революцию и свергнуть этих некоронованных монархов-пенсионеров.
И вот однажды к нам во двор приблудилась Собака. Пес был очень почтительным и так тактично поджимал хвост, приближаясь к соседкам, чистящим картошку, варящим борщ, моющим кастрюли у своих летних кухонек, что даже их, этих заплесневелых деревянных теток, он очаровал. Может быть, им не хватало чинопочитания – им нужен был такой подданный, который бы ползал на брюхе у их ног, радовался, когда ему бросали кость...
Со мной у Жулика были совсем другие отношения – мы были связаны взаимопомощью и партнерством: он приносил стрелы, которые я пускал из лука, играл в мяч – делал все без подобострастия, с достоинством.
– Дворняжка, – сказал папа, когда его увидал.
– Почему дворняжка, дворняга? Так пренебрежительно! Лучше сказать “дворянин” – это самый честный и преданный друг дворянского звания. Я – рыцарь, а он – мой паж, оруженосец, верный дворянин – так я объяснял это странное прозвище. Папа же говорил, что дворняга – это собака, в которой намешано много кровей, беспородная.
Насчет породы – точно никто не знает, у кого какая порода, да и вообще порода – это хорошо или плохо? Потому что у нас породой называли камни, которые окружали уголь в шахте, и там порода как раз была не нужна – ее выбрасывали на свалку. Вблизи шахты возвышался террикон – целая пирамида этой самой породы. А вот уголь – он нужен всем, он нарасхват, – его бросали в печь, он там ярко раскалялся и всех согревал.
Жулька был черный, как уголь, и он был мне тоже очень нужен.
Быстрый, верткий пес по понятливости и усердию не уступал породистым собакам. С блестящими глазами он принимал и приветствовал все мои начинания.
– Жулька! Пойдем в лес!
И вот я уже шагаю в окружении пса – в окружении верной свиты. Он все время бегает вокруг, не теряя ни минуты даром, – что-то обнюхивает, узнает. Быстро оставляет свои метки: задрал лапу – и пометил мимоходом дерево или столб по дороге.
Если у вас никогда не было Собаки, то вы не представляете даже, какое это богатство, потому что на вас смотрят с завистью все мальчишки и спрашивают:
– Это что, ваша Собака?
Каждый ваш выход, каждая прогулка превращаются в ритуал, становятся событием – как путешествие Испанского Короля. Потому что вы уже не просто так – “мальчик шатается без дела”, а с важным видом шествуете как Человек – Рыцарь, Гранд... Это чудесное времяпровождение, это куча новых возможностей! Например, крикнешь: Жулька! – и тут как тут появляется из-за угла, дерева, из-под земли Тот, Кто все время слышит тебя, Кто слушает, Кто любит... Как много сразу появляется в жизни с комком черной шерсти на быстрых лапах! Собака – это богатство, это еще одна голова или рука. Это такая удача! Жулька лает и бросается на воробья – я его увещеваю, делаю внушение: воробья не надо трогать, сейчас мы заняты, спешим в лес, не стоит отвлекаться...
И так продолжалось... месяц или два, неделю или две – не помню, помню только, что соседям Жулька, несмотря на всю свою уникальную уживчивость и дар почтительности, быстро надоел. Или они начали завидовать мне, что он любит меня сильнее, чем их, – и моему счастью пришел конец. Я и не знаю до сих пор, как они извели его: отравили или сдали, предали, продали моего оруженосца, пажа, друга...
Была осень, шел дождь, текли лужи по двору, и мой крестный, Федор Петрович, назвал пса Кабыздох – я взбесился, наговорил ему массу гадостей, даже рычал на него:
– Нельзя так обзывать Собаку – сказать Кабыздох – это значит пожелать смерти, я тоже могу выйти на середину двора и кричать на всех соседей: Кабыздохи!
Федор Петрович принялся успокаивать меня, он говорил, что Кабыздох – это шутливое прозвище, это так у них в детстве всех собак называли. А вообще он ничего не имеет против пса, только тут ему не место, потому что он гадит и гоняет кур.
– Это все неправда, вранье, потому что он не гоняет, он воспитанный и ходит аккуратно в общий туалет во дворе, я сам ему показал и приучил...
В общем, дело – швах. Если даже крестный ополчился на нас... Проклятое слово “кабыздох” тревожило, свербило в душе.
В тот день, когда пропал Жулька, у меня вырезали аденоиды – это какие-то мелкие гланды или подгланды. Тогда все были уверены, что их надо обязательно удалять – будто человек набит ненужными органами, и их надо по мере жизни вырывать. Я сопротивлялся, конечно, но был составлен заговор из врачей и папы – он тоже меня уговаривал, а я ему верил... И меня повели в больницу, чтобы больше горло не болело, как говорил папа, а Жульку не взяли: будет мешать, в больницу собак нельзя!
Там какой-то дядька сначала полез ко мне в рот шприцем: делал укол “заморозки”, а потом щипцами стал там ковыряться – все хотел ухватить поудобнее. Вырвал, но не до конца. И опять мне “морозили” горло, и опять принялись рвать...
Но тут я сам вырвался от них и больше уже не дался. А папа меня защитил: потому что сколько же можно – так из человека могут все вырвать. Скажут, что печенки мешают, в которых кто-то сидит, или язык не такой – шибко острый, и вырвут за милую душу. Дай им только волю – они все повырывают. Но папа меня пожалел – он переживал за меня и сам мучился.
А когда мы вернулись назад, во двор, то тут и обнаружилась эта подлость: Жулька куда-то пропал! Я заглянул в будку, потом пытался его позвать, кричать ртом, распухшим от заморозки, но оттуда выходили одни слюни с соплями. Я понимал, что это крах, я прислонился к столбу и заплакал: меня ободрали, обокрали – свели куда-то и убили мою Собаку.
Лишались ли вы когда-нибудь королевского сана, здоровья и любимого существа в одночасье? Тогда, наверное, вы меня поймете и мне не надо будет долго описывать, как я выл, понимая, что весь мир, все вокруг – обманщики, все против меня. Понимаете: все пропало...
С тех пор многое изменилось в нашем дворе: крестный умер от рака, сошли в землю и мои “враги” – соседи и соседки. Многое исчезло из жизни, и никогда, наверное, больше не чувствовал я себя таким Рыцарем, никогда не был окружен таким вниманием, защитой и любовью со стороны сильного и преданного существа. Ободрали меня тогда, изнутри и снаружи ободрали... И хотя я и сейчас иногда стараюсь вести себя так, будто у меня есть дворец, есть друг и паж – не очень-то и получается. Наверное, потому, что совсем недолго рядом была в детстве моем эта замечательная, умная, великая Собака, которая научила меня чувствовать себя Человеком рядом с ней, обыкновенной дворняжкой.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"