РЕЖИССУРА УРОКА 
ЗНАЙ НАШИХ! 

Известно, что Станиславский нередко прерывал свои репетиции знаменитой фразой: «Не верю!».
А чем, дорогие учителя, вы хуже? Что вам мешает, читая сегодняшние материалы, время от времени мысленно произносить эту фразу? И действительно, разве может быть универсальное средство от всех учительских проблем? Ведь таблетка от всех болезней – это чистой воды шарлатанство! И какой нормальный учитель поверит в то, что есть некая универсальная режиссура урока, которая чудесным образом избавит его от любой головной боли (ведь и открытый урок, и погружение в занудную тему, не говоря уж об очередном уроке в классе коррекции, – это ж для учителя сплошная головная боль!).
Но вот читаешь ваши письма – и выходит, что такая палочка-выручалочка есть. И она безотказно помогает педагогу и в старших классах, и в начальной школе, и в детском саду. И годится она для работы как со слабыми учениками, так и с сильными.
Станиславский изо всех сил стремился к правде жизни на сцене. Он произносил из зала свое сакраментальное «Не верю!», когда видел актерский наигрыш. Но в ваших письмах – никакого наигрыша. В них столько подробностей, столько этой самой правды жизни, что Станиславский, попадись ваши письма ему в руки, пожалуй, прикусил бы язычок. И, как тот отпетый двоечник из поселка Черемухово (напомним, что Станиславский в свое время был отчислен из второго класса гимназии за неуспеваемость), воскликнул бы: «Давайте такую фигню делать каждый урок!»

Чуть было не пала духом,
потом разозлилась и вспомнила про...

Как провести и открытый урок, и администрацию

Этой весной «Режиссура урока» помогла мне сохранить уверенность в себе как в педагоге. Вот как было дело.
Месяц назад меня попросили заменить серьезно заболевшего учителя русского языка и литературы в соседней гимназии. Подумав, я согласилась вести уроки в 7–8 классах.
Гимназия непростая, элитная, естественно, платная – со всеми вытекающими отсюда нюансами. Поэтому ровно через две недели администрация стала интересоваться, как я провожу уроки. Это все вполне, как говорится, понятно, но вот форма анализа уроков в основном сводилась к фразе: «Вы все делаете не так».
Не скрою, обиделась: не вчера в школу пришла, да и вообще... Чуть было не пала духом, потом разозлилась и вспомнила про «Режиссуру урока». А тут как раз тема подходящая. Мне очень хотелось посмотреть реакцию моей новой администрации на социоигровой стиль обучения. (Каюсь, урок делала и для завучей тоже.) Я уже себе представляла, как меня будут по их методической схеме разносить, и готовилась получать удовольствие.

Восстанавливаем текст

Урок назывался «Творческая мастерская: тайны рассказа», и проводился он после изучения Чехова в седьмом классе.
Итак, начинается урок. Гости занимают места. Я объявляю, что приглашаю всех в творческую мастерскую, где нам предстоит раскрыть тайны рассказа. (Тему объявляю не только для учеников, но и для гостей.)
Класс (15 человек) разбивается на три команды. Команды придумывают себе названия и пишут их на доске. Приглашаю посыльных и предлагаю разрезанный на части рассказ Чехова «Размазня» (без указания названия). Текст надо восстановить.
Ни разу за все время использования социоигровых приемов я не сталкивалась с отказами учеников работать. Работа закипела. Конечно, шумно. Конечно, активно. Но азартно, радостно и увлеченно!
Звенит колокольчик – окончен первый этап работы. Группы обмениваются двумя экспертами для проверки результатов. Они записывают на листочке свое заключение (отметку не ставят).
Вновь звенит колокольчик. Теперь группы оценивают работу экспертов, используя лексику типа «корректно», «тактично» и так далее. Гимназисты достаточно успешно справляются с этим, хотя совершенно ясно, что хвалить они не привыкли (насколько проще критиковать и порицать!).

Придумываем название

На следующем этапе группам предлагается придумать название рассказу и записать его на доске. Появляются версии: «80 рублей», «Гувернантка» и «Несправедливый расчет». Естественно, что каждая группа свое название защитила, а во время защиты мы выяснили, чем тематическое название отличается от смыслового.
Затем мы сравнили придуманные названия с чеховским. Вполне понятно, что возникла дискуссия: чье название вернее отражает суть рассказа? Конечно, тут же вспомнили названия и других рассказов Чехова, их меткость, лаконичность и вместе с тем многозначность: «Хамелеон», «Лошадиная фамилия», «Злоумышленник» и другие.

Пробуем дискутировать тактично

Новый этап. На столе – наборы карточек, на которых написаны элементы композиции и даны их определения (на каждой карточке – по определению). Команды раскладывают карточки по порядку: экспозиция, завязка, кульминация, развязка и заключение – и определяют в восстановленном рассказе эти элементы.
Работа кипела в том же темпе, с тем же азартом. А все потому, что во всех группах, несмотря на присутствие высоких гостей, возникали споры, разногласия.
Когда команды выслушивали экспертов, то я опять напомнила классу о такте, выдержке, терпении, деликатности.
В конце урока, естественно, развернулась дискуссия вокруг личного отношения каждого к случаю, рассказанному Чеховым. Увы, надо признать, что никто из детей не пожалел гувернантку, не попытался понять причины слабости ее характера, все жестко и однозначно одобрили тот жестокий урок, который преподал ей хозяин.
И никто не заметил, что хозяин извинился за свою вынужденную жестокость. Выходит, ему неловко. А почему?..
Да и горькие слова о том, что легко быть на этом свете сильным, дети не услышали. Растет новое поколение, и оно, как и в чеховские времена, не желает быть ни слабым, ни великодушным.
Подводя итоги урока, я задала отчасти традиционный вопрос: «Какие же тайны рассказа мы сегодня раскрыли?» Ученики, к удовольствию гостей, бойко назвали и элементы композиции, и парадоксальность заглавия, и значимость сюжета для современного читателя.
На дом ученикам было задано попробовать написать «неизвестный чеховский рассказ».

Слов нет!

Звонок с урока. Дети – довольные, возбужденные, что-то бурно обсуждающие – выходят из класса.
А что же администрация? Что скажет про урок? Слов, оказывается, нет. В ортодоксальную схему его втиснуть не удалось. Отделались общими фразами: мол, «интерактивная методика говорит сама за себя». Я поправила: «Это социоигровая методика говорит сама за себя». Однако председатель методобъединения без ложки дегтя обойтись все же не смогла. «Но я такие уроки все же не люблю!» – заключила она.
И не надо! Оно и понятно: вдруг дети не заметят, что мы из кожи вон лезем – учим их? А ну как научатся обходиться без нас? (Что может быть страшнее для «ортодокса»!)
А я такие уроки люблю! На них все умные, способные, всё могут – а значит, и работать хотят. Только на таких уроках и понимаешь, что достучаться можно до каждого.
Так социоигровая педагогика вернула мне уверенность в собственных силах и еще раз убедила в правильности того пути, которым я сейчас иду. И это благодаря встрече с вами, уважаемые ведущие «Режиссуры урока». Спасибо вам большое!

Рисунки Евгении ДВОСКИНОЙ

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"