СИТУАЦИЯ

Эта привычная педагогика отчуждения...

Раздельное обучение здоровых детей и детей с особыми потребностями –  самый простой выход. И самый неудачный для всех

По данным Министерства образования, в специальном коррекционном образовании нуждаются примерно 1,25 миллиона детей школьного возраста.
На 1 января 2002 года 281,5 тысячи из них посещают 1943 коррекционных учреждения, 1360 из которых – школы-интернаты.
Около 250 тысяч детей учатся в специальных классах, организуемых в общеобразовательных школах. 36 тысяч обучаются на дому

В последнее время много говорят об интегрированном обучении и социальной адаптации детей с ограниченными возможностями. Проводятся “круглые столы”, исследования, создаются рабочие программы… И тем не менее детей с особыми потребностями предпочитают обучать отдельно или не обучать вовсе.
Мы обратились к представителям управлений образования некоторых регионов с вопросом, какие школы-новостройки приспособлены для обучения детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата и есть ли примеры интеграции учащихся с различными заболеваниями в общеобразовательные массовые школы.

В Кировской области, в Республике Татарстан в новых школах ни пандусов, ни других приспособлений для этой категории учащихся не предусмотрено и в ближайшей перспективе не предвидится.
В Тульской области из-за демографического кризиса в последние годы вообще не ведется строительство новых общеобразовательных учреждений – в нынешнем году была сдана лишь школа-интернат на 300 мест для детей-сирот.
Выходят из положения за счет сети коррекционных учреждений: есть спецшколы и детские сады для слабослышащих, для детей с нарушениями интеллекта и интернаты для больных ДЦП в Туле и в других городах. В некоторых массовых школах и детских садах создаются классы и группы для слабовидящих детей, для ребят с задержкой психического развития (ЗПР).
В Ростовской области общеобразовательные школы не оборудованы для обучения детей с особыми потребностями. Но показательно, что в нынешнем году здесь была принята программа “Поддержка развития коррекционного обучения”, в рамках которой планируется выделять более 1 млн рублей ежегодно на открытие классов коррекционно-развивающего обучения в школах, на развитие психолого-медико-педагогических центров и психологических служб в общеобразовательных учреждениях.
В Республике Татарстан потребности в образовании детей с ограниченными возможностями покрываются за счет коррекционных школ открытого и интернатного типа. Поэтому, по свидетельству заместителя министра образования республики Веры Боговаровой, специалисты и не ставят перед проектировщиками новых школьных зданий задачу оснастить их современными приспособлениями для инвалидов.
А помимо специальных условий, как считает Вера Александровна, нужны индивидуальные программы для обучения таких детей, а это весьма затратно.
«Педагогические вузы и колледжи, – говорит директор нижнекамского центра “Надежда” Нина Буханова, – продолжают готовить учителей, не умеющих работать с больными детьми. Да и само общество пока еще не способно понять и принять чужую беду, и поэтому проблемы инвалидов решаются в последнюю очередь либо не решаются вовсе».
«Мы считаем, что это очень опасная тенденция нашего общества – организация отдельных образовательных структур для детей с ограниченными возможностями, – говорит Ольга Дроздова, менеджер по связям с общественностью региональной общественной организации инвалидов “Перспектива”. – Эти дети должны учиться в самых обычных классах, общаться со своими сверстниками, с теми, кто не имеет серьезных проблем со здоровьем. Причем для тех, кто хорошо видит, слышит, легко передвигается, это так же важно, как и для тех, кто нуждается в большей помощи и заботе. Люди бывают разные, и если мы не научим наших детей понимать и принимать это, мы никогда не сможем стать действительно цивилизованной страной.
А научить – можно. Равно как и решить сугубо технические проблемы, мешающие людям с ограниченными возможностями нормально жить в обществе.
Вот письмо одной из наших учениц, Юлии Симоновой:
“...В 10 лет я стала инвалидом и с пятого по десятый класс находилась на домашнем обучении – не могла посещать школу на инвалидной коляске. Конечно, самостоятельную учебу дома не сравнишь со школой: нет звонков на уроки, нет классов, парт, перемен, а самое главное – исчезло общение, радости и разочарования, которые разделяешь с одноклассниками. Лишь спустя пять лет, будучи одиннадцатиклассницей, я снова испытала те чувства, которые были потеряны мною.
После сложного конкурса мне представилась возможность провести целый год в США как студентке по обмену. Сразу после прилета в штат Вашингтон у меня широко открылись глаза от восторга. Я самостоятельно могла доехать до школы на автобусе, оборудованном автоматическим подъемником; перейти дорогу, не прося окружающих ввезти меня на бордюр; с легкостью, не волнуясь о пандусах, посещать различные общественные места. Всего через три дня учебы у меня появилось много друзей, с которыми мы весело проводили свободное время, ходили по магазинам, в кино. Оказывается, это так хорошо – просто ходить в школу! Помимо меня там же учились два человека, передвигавшиеся на колясках, слабовидящие и слабослышащие ребята, дети с синдромом Дауна. Отношение к людям с ограниченными возможностями со стороны остальных учеников было абсолютно нормальным...”

– Количество детей, нуждающихся в специальном образовании, зависит не от дурного характера чиновников, а от той цели, которую ставит государство, – считает Николай Малофеев, директор Института коррекционной педагогики РАО. – В разных странах по-разному понимают цели обучения ребенка-инвалида. Если исповедуется система равных гражданских прав, политкорректности – разрабатываются особые программы образования, устанавливаются другие требования по отношению к этой категории, – тогда необучаемые исчезают.
Если мы изменим стандарт обучения, подстроим его под возможности каждого ребенка, статистика нуждающихся в специальном образовании резко сократится, а классы коррекции, число учащихся в которых исчисляется сотнями тысяч, закроются. Ведь на Западе таких классов нет. Просто после тестирования на определенном этапе обучения часть детей идет по облегченному образовательному маршруту с преобладанием спортивного, трудового, творческого профиля. И тогда человек состоится как личность: он станет прекрасным слесарем, актером, спортсменом, но он никогда не узнает высшей математики, планиметрии... Если он захочет, то сможет продолжить свое образование после школы – с помощью репетиторов, экстерном или самостоятельно...
А мы беремся дать всем высочайший уровень знаний, а это непосильная задача.