ЮБИЛЕЙНЫЕ VI
СОЛОВЕЙЧИКОВСКИЕ ЧТЕНИЯ
ЧЕЛОВЕК СВОБОДНЫЙ
«Легко ли быть свободным?»
Московский Дом учителя. 30 августа.
Малый зал 12.00 – 13.30
 Сколько
помню, и в прежние времена, и в нынешние ни одна
конференция не заканчивается без призыва:
творческих вам успехов! А кто не встречал,
например, такого заголовка в педагогической
печати: “От творчества одного к творчеству
коллектива!”
У меня в трудовой книжке не одна благодарность
«За распространение передового опыта». Но в
жизни было с творчеством непросто...
Легко ли быть свободным? Да и может ли учитель
быть свободным? У него как минимум два фронта
ответственности. С одной стороны, администрация
– от завуча до министра. С другой – дети, класс.
Преодолевать административное давление ох как
непросто. И у меня были срывы – однажды долго
болела в середине учебного года, после того как в
течение месяца у меня в классе по два-три урока в
день сидела комиссия – 5–6 человек из Института
усовершенствования учителей. Но эту несвободу
можно выдержать при одном условии: учитель
свободен с детьми. А что это значит? В классе нет
обиженных, угрюмых, растерянных, ничего не
понимающих учеников. У учителя есть методика, с
помощью которой он может вести ребят от успеха к
успеху, а не констатировать их провалы. И тогда
приподнятое настроение и у детей, и у учителя. И
работать легко. Нет тяжести на совести оттого,
что кого-то выгнали из класса, из школы – все
вместе, все друг другу нужны. Если учитель может
научить всех, тогда он свободен. И ему легко.
Как-то услышала: «Захожу в класс, как в клетку с
тиграми». А одна учительница начальных классов
предпенсионного возраста, выпустив третий,
сказала, что пойдет в группу продленного дня,
потому что еще раз пройти букварный период ей уже
не под силу.
А я в эксперименте по подготовке к школе и
букварь, и математику первого класса прохожу,
занимаясь с дошкольниками раз в неделю на двух
30-минутных уроках, родители здесь же в классе, в
амфитеатре или рядом с детьми, – всего 38 уроков, а
1 сентября на партах у ребят уже учебники 2 класса.
И это при том, что я никогда не допускаю отбора и
отсева, учу всех. И никогда не посягаю на
внешкольное время ребенка: могу работать без
домашних заданий, учу на уроках, не рассчитывая,
что дома родители должны что-то доделывать, снова
объяснять, помогать решать. Во второй половине
дня дети должны не над уроками сидеть, а гулять,
читать интересные книги, ходить в самые разные
кружки – разве школа покрывает все поле детских
интересов, почему же всё, кроме школы, надо
отсекать непомерными домашними заданиями?
Говорят, Лысенкова изобретает время.
Да, на сложение и вычитание с переходом через
десяток у меня не 4 часа, как это положено по
программе, а 70. Если в третьем классе на глагол
отводится 41 час, то у меня в большой перспективе
– 140 часов. Не 50, а 150 – на склонение
существительных.
Завуч из Казани, учительница русского языка,
которой приходится принимать классы после
начальной школы, написала как-то мне в письме: 50%
детей не знают склонения существительных, 75% – не
знают склонения прилагательных, а спряжения
глагола не знает никто. А я добавлю еще: и
действий с многозначными числами.
Это так, потому что за 41 час тему «Глагол» освоят
только самые способные, а за 140 часов – все! Так
сколько же у Лысенковой дети учатся в начальной
школе, если только на прохождение одной темы
время увеличивается в несколько раз? На год
меньше, чем все: получают год в приданое. Надо
опережать! Овладевать методом опережения. Тем
более опережать, если в классе слабые ученики.
Мне говорят: это вам так разрешают, а нам кто
разрешит?
Легко ли быть свободным? Никто и мне не разрешал.
Но творчество – это убежденность, подкрепленная
результатами. Если учитель верит, что его
методика помогает ученикам, и может
продемонстрировать это на результатах, то любые
заслоны можно пробить.
Сейчас, когда школа все больше и больше детей
переводит сначала в классы коррекции, а потом и
вовсе теряет их по пути, избавляясь от неугодных,
когда число детей, которые нигде не учатся,
растет, поставлен вопрос о разгрузке программ. От
безвыходности, оттого, что всех научить не умеем.
Но ведь точно такая же ситуация была при переходе
на новые программы в 1968/69 учебном году. С
контрольными работами по итогам года 94% детей не
справились. На президиуме Академии
педагогических наук стоял вопрос о том, что
уровень требований надо снизить, программы
облегчить. Но тогдашний президент академии –
Всеволод Николаевич Столетов сказал, что
упрощать программу – это не выход.
А выход знала я. Выход, при котором можно, не
сдерживая сильных, выводить слабых. В моей 811-й
школе, где начали использовать методику
опережения, цифры были противоположны тем, что
получили по стране: у нас 94% детей справились с
итоговыми работами.
Значит, дело не столько в программах и учебниках,
а в том, что они не подкреплены работающей
методикой.
Делайте опоры, выстраивайте опережение,
выращивая каждую сложную тему, отводя на нее по
пять минут на уроке задолго до того, как она
подойдет по программе. Сильные схватят эту тему
глубокого опережения, как только вы о ней
заговорите, а слабые к тому моменту, когда надо
будет писать проверочную работу, тоже будут
отвечать бойко и напишут контрольную. Никого не
потеряем, ни у кого за спиной не оставим тяжелого
груза непонятых, неосвоенных тем и разделов,
которые мешают двигаться вперед.
«Всем не хватает времени, а Лысенкова купается во
времени!» – писал Соловейчик.
А главное, мне легко быть свободной. Потому что я
делаю свободными детей: они успешно идут по
школе, учась в 5-м, но по 6-му, в 6-м, но по 7-му, в 10-м по
11-му, а те, у кого получится, поступают, имея год в
приданое, те, кому нужно еще время, могут
проучиться свой законный 11-й год.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|