РИДЕИ И ПРИСТРАСТИЯ
ЗАМЫСЕЛ И ПРЕДЧУВСТВИЕ

Гладкость бумаги и густота туши

Для детей и взрослых, начинающих новый учебный год, 1 сентября – это не в последнюю очередь день, когда извлекаются все покупки, сделанные раньше, начинаются новые тетради, записные книжки, ежедневники. До этого времени они просто ждут своего часа, как елочные или именинные подарки.
Время школьных базаров соединяет Запад с Востоком. Разделяя написанное на бумаге на «что» и «как», все равно обычно мы имеем в виду не материальное, не осязаемое. Только август и сентябрь заставляют забыть о «как» и «что», потому что главным становится «на чем» и «чем». И ничего нет естественнее в это время, чем тысячелетней давности восторг японской фрейлины перед чудесным запахом новой рисовой бумаги, то, как она радовалась новой тушечнице и точному движению кисти. Великая фрейлина Сэй-Сёнагон была права, считая, что красота и смысл написанного определяются гладкостью бумаги и густотой туши...
Или тем, сколько лиловых бабочек помещается на блестящей обложке новой тетради. Или цветом привычных линеек и клеток – будут ли они сиреневыми, голубыми, черными?..
Во всяком случае, то, что за лето успеваешь соскучиться по учению, дает себя знать совершенно бессознательно и на животном каком-то уровне – через запах, цвет, осязание. Нельзя же утверждать всерьез, что в самом начале августа голова переполнена гениальными мыслями, а душа жаждет открытий и познаний. Наоборот, всякая мысль о занятии чем-то умным вызывает законное отвращение. Особенно в середине отпуска и в тридцатиградусную жару. Но вот выходишь на улицу и вдруг обнаруживаешь в двух шагах от подъезда полосатую палатку и в ней вместо ожидаемых яблок, персиков, бананов россыпи знакомых мелочей. Через несколько минут у палатки собирается разновозрастная толпа, вряд ли озадаченная желанием пойти учиться, или учить кого-то, или собирать к 1 сентября детский рюкзачок. Приходят просто на запах – свежей бумаги, типографской краски, слипшихся клеенчатых обложек, отделяемых друг от друга с легким треском... И вот так за месяц до первого звонка начинаются «первые звоночки».
Взрослых у этих палаток не меньше, если не больше, чем детей. Причем движет ими не один только родительский интерес. Хотя, застигнутые врасплох, они быстро что-то сочиняют если не о детях, то о внуках, племянниках, младших братьях. Да неправда: пятнадцатилетняя племянница вряд ли выбрала бы такую темно-синюю тетрадь с металлическими застежками, как у старинного фолианта, и с серебряным обрезом. Скорее уж вон ту, в джинсовой обложке. Но как не понять и не простить сразу все поколения наших сограждан, в свое время недоигравших в эти восхитительные игрушки!
Тонкие и толстые тетрадки нашего общего – всех нынешних взрослых – детства делились на «серые» и «атласные». На серой бумаге было удобно писать, на атласной – красиво, поэтому первые предназначались для черновиков, вторые – для классных и домашних работ. Впрочем, и те и другие стоили одинаково и покупались оптом – пятьдесят или сто сразу, «на вырост». И так было ясно, что ничего не изменится – останутся те же блеклые обложки, зеленоватые, розовые, серые, синие, с портретами вождей и классиков, с таблицей умножения или правилами дорожного движения на задней стороне. Правда, с переходом из средних классов в старшие тонкие тетрадки сменял коричневый и синий коленкор толстых. Потом коленкор и клеенку заменил картон. Это произошло почти одновременно с исчезновением промокашек, давным-давно уже ставших ненужными в стране, перешедшей на шариковые ручки и основательно забывшей о том, что такое клякса... Всех делавших и не делавших кляксы в свои школьные годы объединяют теперь необязательные покупки на школьных базарах. Но даже в эпоху блеклых обложек и промокашек начало нового учебного года совпадало с началом новых тетрадок и запахом чистой бумаги.
Фрейлина Сэй-Сёнагон, жившая в благословенную эпоху Хэйан, тысячу лет назад знала, что физиологическое удовольствие от письма определяет смысл и ценность написанного. Вместо нематериального вдохновения поводом для творчества у нее служила стопка новой бумаги, которую необходимо было заполнить иероглифами. Главное – начертание знака. Мысль и логика придут вслед за движением кисти.
Нечто похожее происходило и происходит 1 сентября. Новые тетради, купленные заранее, ждут этого движения, которое опережает чувства и мысли, когда еще и учиться не хочется, и учить, но рука уже сама тянется к бумаге и ручке. Ощущение новизны приходит позже. Вслед за датой, написанной на чистой странице новой тетрадки...