БИОГРАФИЯ НОВОЙ ШКОЛЫ
ЧЕТВЕРГОВЫЕ ШКОЛЫ 

Москва, Абрамцевская ул. Лицей “Троице-Лыково”

“Считается, что взрослые учат, а дети учатся.
Но в этой необычной школе все учатся друг у друга.”

Начать с жалостливой нотки? А потом перейти к бравурному маршу. Нет, не к маршу конечно же. Итак...
Все жалеют о деревянном домике. Все – и ребята, и взрослые. Когда лицей жил в одноэтажном флигеле усадьбы Троице-Лыково, то и деревянные стены, и старинный парк еще издали, как камертоны, настраивали подходящего на задумчивый, философический лад. Хотя какой может быть философический лад у пятидесяти ребятишек, которым три, пять, десять лет? Педагоги уверяли, что очень даже может. Они и занятия с детьми выстраивали серьезными вдумчивыми погружениями, да не простыми, а с архиидеями: “Дом”, “Сад”, “Человек”, “Стихии”.
Все жалеют о тех временах, когда были “смелыми, гордыми и глупыми”. Потому что когда дело начиналось, можно было назваться частной школой и люди шли на новое, необычное. И помещение давали с радостью, и помогали. Первые лицейские учителя далеко не все были профессионалами.
– Наш лицей задумывался как семейная школа, – говорит заместитель директора Дмитрий Константинович Тютерин. – Поэтому среди наших педагогов было очень много родителей. Но чтобы выжить, мы стали профессионалами, заслуженными учителями, отличниками народного образования.
Три года назад лицей переехал в помещение бывшего детского садика. Говорят, что два раза переехать – все равно что один раз сгореть, а вот со школой этого не случилось. Почти все ребята и учителя потянулись из Митино и Строгино в Лианозово. Каждое утро привозит их сюда школьный автобус и каждый вечер развозит назад по домам.
Мы сидим в уютной маленькой учительской, лето, сегодня нет экзаменов, и молодой заместитель директора, с утра вместе с ребятами сломавший по велению санэпидемстанции перегородку какой-то там ненесущей конструкции, рассуждает о школе и песочнице. О том, что маленьких детей родители приводят в школу по “песочной” рекомендации: играют малыши вместе, мамы болтают, и одна начинает хвастаться школой, в которую пошел ее ребенок. Слово за слово, и вот уже другая мама ведет своего ребенка в лицей.
Получается конкурс. Частным школам он на руку, потому что легко отобрать уже готовых детей и “поднатаскать” их в вуз. Потом выпускник легко поступает в институт, а со второго курса уходит – не туда попал.
Лицейские же педагоги стараются, чтобы ребенок осознал, зачем ему надо учиться. Очень терпимо относятся к тем, кто нерадив в учебе. Берут и ребеночка-дизлексика, и дисграфика. Берут того, кого в обычной школе могут просто затюкать.
Когда такие ребята заканчивают одиннадцатый класс на настоящее “отлично” – радуются все. А ведь сколько было тревог, сомнений, недопонимания.
В лицее считают, что их внутренний оценочный уровень значительно выше, чем в традиционной школе. И этим гордятся. Проверено: если ребенок из лицея перешел в обычную школу с тройками в дневнике, то через две недели обязательно приедет похвастаться оценками “отлично” на страничках ученического “кондуита”. И в институте такая же картина. Как говорят сами ребята, в лицее учиться интересно, но трудно. Может быть, это и есть искомый баланс?
Классы в лицее небольшие, по 12–15 человек. В каждом свой воспитатель. Он заботится о микроклимате, работает с каждым учеником индивидуально, помогает ребятам выстраивать личные отношения. Здесь, может быть, рождается золотая середина между воспитанием и обучением – цель лицейских поисков.
Входишь в школу и сразу замечаешь – какие молодые лица в учительской. Молодая школа. Это сейчас так редко! Заместитель директора сам заканчивал лицей еще тогда, когда тот был в деревянном флигеле сказочного усадебного парка.
Но что же думают те, кого молодежь называет «отцы и матери – основатели»? В той, 95-го года, статье Елена Юрьевна Проценко, директор лицея, говорила о магнитном поле любви, которое создается в школе и притягивает к себе детей и взрослых.
Да, доверие, доброжелательность, видение уникальности каждого ребенка и взрослого отсюда никогда не исчезали. Но школа выросла, вместо 50 ребят и 16 учителей она стала домом для 150 учеников и 70 педагогов, психологов. Объединить такую большую команду вокруг одной идеи года, четверти стало нереально. Сейчас каждый класс придумывает свою “идею года” и живет в ней, у каждого класса появилось свое лицо.
Изменились и творческие недели, которыми были в середине девяностых увлечены «отцы-основатели». Тогда учитель мог предложить ребятам целую неделю не ходить на уроки (!), а исследовать, например, творчество Толкиена. Или составлять энциклопедию моды. Или даже собаку дрессировать. А в конце недели защитить свою работу перед ребятами, учителями и воспитателями. Это было так не по-школьному, так увлекало и ребят, и взрослых. Ростки творческих недель со временем стали проектным пространством школы, в котором ученикам уже никак не хватало недели в году, чтобы сделать качественную работу. Так появились проекты личные и коллективные сроком четверть, полгода, год.
– Тогда, в 90-е годы, мы были такие уставшие от школьного стандарта: урок, урок и еще раз урок. И вдруг можно все: долой уроки, да здравствуют погружения! – говорит директор лицея Елена Юрьевна Проценко. – Захотелось работать по-другому. Не важно как, важно, что по-другому.
Но со временем лицейские педагоги увидели, что это «по-другому» много дает, но многое и отнимает. Началась тоска по качеству образования. И пошел как бы встречный процесс. Дети, которые попробовали учиться «по-другому», стали тосковать по урокам, говорить: «Мы творчеством уже наелись, теперь давайте спокойно поучимся».
Когда заместитель директора, воспитатель седьмого класса Дмитрий Константинович думает о школе вообще, у него рождается ассоциация: школа – это как человек бегущий. Когда он рисует образ своей школы, получается – человек бежит да еще подпрыгивает на ходу. Изо всех сил старается подпрыгнуть повыше. Знаете, как дети – а вдруг взлечу! Выше, чем в том далеком, девяносто пятом.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"