В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ 
 

С чего все начиналось, когда все началось,
или какую газету задумал  Симон Соловейчик?

Такую газету!.. Даже те, кто был с “Первым сентября” с самого начала, рассказывают о ее рождении по-разному.
И пусть эти истории порой противоречат друг другу – послушайте их. Чему хотите – верьте, что хотите – проверьте, только не сомневайтесь: обмана в них нет.
Похоже, за десять лет о “Первом сентября” сложились легенды – и ничего тут уже не поделаешь. Такая газета.

Мне кажется, что Симон Львович всегда хотел делать свою газету или журнал. Хотел страстно, как любой творческий человек. Чтобы никто никогда не мог ему говорить, как надо. Как надо, знал только он.
– Мы будем делать газету так, как никто не делает. Потому что писать нужно все наоборот. Например, все говорят: телевизор плохо, а мы давайте напишем – телевизор хорошо. …Или о том, о чем никто не знает.
Симон Львович всегда был занят делом, но во всех рамках ему было тесно. Каждый материал ему приходилось пробивать. А тут свое издание!
Он неисправимый донкихот и романтик: газета переделает мир, общество. Будет где говорить о хороших учителях, и все поймут, какие они хорошие. А в редакции коммунизм: все – за идею, но мы и платить будем.
Когда он позвонил ночью и сказал, что собирается делать газету, я думал, он спросит, не хочу ли я что-нибудь написать, а хотел я всегда. Но он не хотел.
– Мы начинаем газету. Она будет называться «Первое сентября». Хорошее название, правда?
Попробовал бы я сказать, что плохое. Человеку, занятому делом, нужно или помогать, или не мешать.
Но мне оно и правда понравилось. Про себя подумал, что можно, наверное, было бы придумать и лучше, но если бы я это сказал, разговор бы закончился. А зачем мне заканчивать разговор с человеком, которого я люблю.
– По всей Москве в метро будут висеть плакаты.
В метро появились плакаты.
– Хорошие плакаты?
Плакаты были плохие. Никто не воспринимал «Первое сентября» как газету.

Слово «газета» на плакате было самое незаметное. И на беглый взгляд это было напоминание о том, что надо готовить портфели и ботинки – скоро отправлять детей в школу. Цветы, праздник, а не призыв выписывать газету. Там не было слов: вы хотите научиться воспитывать детей, понимать учителей? Читайте газету «Первое сентября».
– Ты, наверное, прав, но все равно все хорошо. Будут просто знать газету «Первое сентября» – уже хорошо.
– А кто будет работать?
– Ну, во-первых, я. Только сам писать не буду. Ты можешь мне порекомендовать людей?
– Делать газету для того, чтобы выразить себя и самому не писать? Ну и зря.
– Ты, наверное, прав, но я так решил.
Очень быстро это решение было отменено.
Порекомендовать людей – пожалуйста.
– Во-первых, могу тебе порекомендовать сына, фотографа.
– У нас фотографий не будет.
– ?.. Фотография иногда больше, чем материал.
Молчит, не слышит.
– У нас фотографий не будет, но сын пусть приходит. И тех, кого ты считаешь можно, – присылай.
– Маша Барабаш, Вита Малыгина, Саша Терехов, Сергей Парамонов, Сергей Шахиджанян, Саша Юсковец, побеседуй с Володей Сафроновым.
Еще человек пять из тех, кого я называл, он отклонил – встречался, но работать не позвал. Многие из них сейчас большие люди в журналистике, но Соловейчик их не выбрал. В основном это были мальчики, девочки – только Маша и Вита. Мы с ним обсуждали, что лучше газету делать мужской. Но все-таки получилось большинство женщин.
– Мы лучшая газета, мы лучшая редакция. И вообще «Вы блестящий учитель, у вас прекрасные ученики».
Кто учитель? Соловейчик. Ученики – вся редакция.
О какой газете он мечтал? Он хотел сделать газету, которая бы отвечала лозунгу: газета не только великий агитатор, но и великий пропагандист. То место, где учитель услышит вдохновляющее и просто доброе слово. «Никогда ни одного учителя мы ругать не будем. Да, есть плохие, а мы не будем».
Мечтал, конечно, о газете, которая будет в каждом доме, где есть дети. Если учитель поймет ученика, он поймет и родителей, а если родитель поймет учителя, то ему будет легче воспитывать ребенка. И в каждом доме, где нет детей, тоже нужна такая газета, чтобы они появились.
Газета должна была заполнить вакуум и иметь культурологическое значение: воспитывать, помогать. Это должна была быть интеллигентная газета с хорошим русским языком. С интересными заголовками. С разными авторами, умными головами, замечательными идеями.
Бороться – нет. Лучше утверждать хорошее, тогда плохое само куда-то денется.
Симон Львович хотел делать газету, которая должна была бы прежде всего нравиться одному человеку – ему самому. А ему то нравилось, то не нравилось. Даже то, что пишет один очень хороший автор – Симон Львович Соловейчик. На кого жаловаться? Этот поиск и борьба, это напряжение и сделали газету живой.
Газету он делал четыре года – не такая большая часть его жизни. Но эта часть, пожалуй, стала главной. Говорят, газета живет один день. Нет. Эта газета стала удивительным фактом нашей жизни.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"