Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №53/2002

Четвертая тетрадь. Идеи. Судьбы. Времена

ЛЮБИМЫЙ ГОРОД
GENIO LOCI

Доктор Смидович

Один из самых известных туляков – писатель Викентий Вересаев. Он здесь родился, провел детство, юность, неоднократно наезжал впоследствии. Прославился в первую очередь исследованиями (“Пушкин в жизни”, “Гоголь в жизни”). К тому же сочинял весьма достойные рассказы, повести.
Но для горожан гораздо ближе и ценнее был его отец, тоже Викентий, но Смидович (Вересаев – псевдоним писателя). Он был тульским ангелом-хранителем как в прямом, так и в переносном смысле.
Не только душой города, его любимцем и радетелем, но и самым что ни на есть настоящим санитарным врачом
.

Самое, пожалуй, четкое высказывание о докторе Викентии Игнатьевиче Смидовиче принадлежит его сыну-писателю: “Отец мой был врач. Он пользовался в Туле большою популярностью как врач и общественный деятель. Был он человек широко и разносторонне образованный, особенно в области естественных наук, истории, философии и богословия. У него была своя домашняя химическая и бактериологическая лаборатория, ценная минералогическая коллекция; из года в год он аккуратно вел метеорологические наблюдения, много работал по статистике (есть ряд печатных работ)”.
И далее – почти убийственная фраза: “При других условиях из него вышел бы незаурядный ученый”.
А затем – еще один удар: “Единственная область, к которой он всегда относился с полнейшим равнодушием, было искусство и, в частности, изящная литература. Он, например, серьезнейшим образом ставил исторические романы Шардина выше “Войны и мира””.
Увы. При том образе жизни, который вел Викентий Игнатьевич, не оставалось времени ни для фундаментальных изысканий в области науки, ни уж, тем более, для упражнений и усовершенствований в области “изящного”. Перед глазами у Викентия Смидовича был родной город со своими неустройствами. Все время уходило на борьбу именно с ними.
Впрочем, формально город Тула был родным для сына, для Викентия Викентьевича, который, завершив образование в гимназии, уехал покорять столицы и, успешно покорив их, там же и обосновался. А вот Викентий Игнатьевич, посвятив свою жизнь городу на Упе, был здесь вроде как пришлым. Он родился в Каменец-Подольском, детство проводил в Одессе. Лишь после этого семья Смидовичей обосновалась в Туле. Затем – Московский университет и острое желание (в отличие от сына) вернуться в полюбившийся губернский город.
В 1860 году Смидович написал прошение на имя императора: “Всепресветлейший, Державнейший, Великий государь Император Александр Николаевич, Самодержец Всероссийский, Государь Всемилостивый.
Просит окончивший курс в Императорском Московском университете медицинских наук лекарь Викентий Игнатьевич Смидович о нижеследующем:
Известился я, что в г. Туле вакансия ординатора при больнице приказа общественного призрения за увольнением ординатора Остромысленского должна стать свободна, на каковую я желал бы быть определенным, и прилагаю при сем аттестат о звании моем, копии с протокола о дворянстве и метрического свидетельства.
Всеподданнейше прошу, дабы повелено было об определении меня ординатором при больнице Тульского приказа сделать надлежащее распоряжение”.
Царь не возражал, и университетский выпускник отправился на первое свое место работы. Которым вскоре сделался весь город Тула целиком.

* * *
Впрочем, поначалу была просто ординаторская служба. Правда, молодой врач не ограничивался одним лишь назначением лекарств и процедур. Человек сердечный и общительный, он уйму времени (в том числе внеурочного) проводил в простых беседах с пациентами. И в результате часто направлял начальству такие вот, к примеру, сообщения: “Больная А.Ф.Зиновьева ведет жизнь свою весьма бедственно, так что посредством своих трудов едва имеет пропитание весьма скудное, и поэтому она совершенно не имеет никаких средств, к уплате требуемых с нее за лечение в больнице денег, семи рублей пятидесяти копеек”.
Иногда начальство помогало подопечным молодого ординатора. Иной раз игнорировало его извещение. Однако популярность доктора Смидовича в Туле росла.
А Викентий Игнатьевич продолжал свою благотворительность. И уже в ноябре 1864 года его стараниями в городе открылось новое, невиданное учреждение – бесплатная лечебница для приходящих. Газета “Тульские губернские ведомости” поместила рекламу: “Общество тульских врачей сим имеет честь известить жителей г. Тулы, что 1 ноября в 1 час пополудни имеет быть молебствование по случаю открытия лечебницы для приходящих больных в доме аптекаря Баниге на Киевской улице. Прием же больных для подания им советов, а беднейшим бесплатный отпуск лекарств, назначается ежедневно со 2-го числа ноября, от 11 утра до 1 часу пополудни”.
Сам Викентий Игнатьевич начал трудиться в новом учреждении, а затем, когда докторский опыт позволил, возглавил его. Одновременно с этим доктор занимается так называемой общественной деятельностью. А просторы для такого занятия были немалые. В частности, в докладе земскому собранию безо всякого лукавства говорилось: “Все больничные здания до последней мелочи требуют перестройки, невозможно оставлять в них больных, так как их жизни грозит опасность от ожидаемого падения потолка и разрушения стен”.
В домах – духота, насекомые, сырость. Хотя туляки, несмотря на свою санитарную необразованность, заслуживают явно большего. Смидович писал: “Туляки – замечательно добрые люди… Мне нередко приходилось бывать в самых убогих хижинах, хозяева которых едва сами вырабатывают на насущный кусок хлеба и все-таки дают у себя еще приют какой-нибудь беспомощной вдове, сироте или старику. И это делается просто, безо всякого чванства – не выкинуть же сироту на улицу”.
Путей для санитарного усовершенствования тульского быта было всего два. Первый – благотворительность, второй же – просветительство. Доктор Смидович не пренебрегал ни одним. А в экстренных случаях (например, в эпидемию тифа) врачи города под предводительством Викентия Игнатьевича (он довольно быстро сделался их лидером) издавали и официальные приказы:
“1. Прием в ночлежные дома не должен быть ограничен известными часами.
2. Желательно было бы выдавать ночлежникам в определенные вечерние часы кружку сбитня или чашку чая с фунтом хлеба. Беднейшим выдавать билеты в даровую столовую и раз в неделю в баню.
3. На время эпидемии освободить от платы поступающих на излечение в больницу тифозно-больных по простому их заявлению.
4. В возможно скорейшем времени приступить к устройству дезинфекционной печи, которой могли бы пользоваться за известную плату и частные лица”.

* * *
Но более всего Смидовича заботило здоровье самых юных туляков: “От поноса гибнут тысячи детей, особенно летом. Что может сделать врач со своими лекарствами, если за каждой его ложкою ребенку кладут в рот соску с молоком или жеваным черным хлебом? Или каким это образом врач может помочь тифозному больному, если с каждым глотком воды, с каждым вздохом он вводит отраву в свой организм, когда кругом грязь, нечистоты, подчас недостатки? А там, где внешних признаков довольства находится в изобилии, в почве та же отрава, которая сумеет найти себе доступ к кровати богача так же, как и до убогой постели нищего”.
Конечно, Викентий Игнатьевич преувеличивал. В смысле экологии Тула была ничуть не хуже других губернских городов России (и, разумеется, значительно благополучнее, чем нынешние областные центры). Однако этот страх был превосходной двигательной силой для самоотверженного тульского врача. В 1867 году он выходит в отставку и открывает в своем доме частную детскую лечебницу.
С тех пор в карманах доктора Смидовича почти что всегда обретаются всякие сладости (за что он получает прозвание “сладкого доктора”), а популярность достигает такой степени, что разбойники, остановив однажды его с целью ограбления, узнали доктора и с извинениями отпустили.
– Мне по ночам ездить не страшно, – говорил Викентий Игнатьевич. – Тульские жулики – мои приятели.

* * *
А проживал добрый доктор на тогдашней окраине города, в доме 82 по бывшей Верхне-Дворянской (или же Большой Дворянской), ныне улице Гоголя. Вересаев-сын писал о своем детстве: “Тихая Верхне-Дворянская улица… Одноэтажные особнячки, и вокруг них – сады. Улица почти на краю города, через два квартала уже поле. Туда гонят пастись обывательских коров, по вечерам они возвращаются в облаках пыли, распространяя вокруг себя запах молока, останавливаются у своих ворот и мычат протяжно. Внизу, в котловине – город. Вечером он весь в лиловой мгле, и только сверкают под заходящим солнцем кресты колоколен”.
Конечно же свой сад был и у Вересаевых: “Этот сад был для нас огромным, разнообразным миром, с ним у меня связаны самые светлые и поэтические впечатления детства”, – признавался Викентий Викентьевич. И пояснял: “Сад вначале был, как и все соседские, почти сплошь фруктовый, но папа постепенно засаживал его неплодовыми деревьями, и уже на моей памяти только там и тут стояли яблони, груши и вишни. Все росли и ширились крепкие клены и ясени, все больше ввысь возносились березы”.
Трогательны и уютны и воспоминания писателя о домашнем быте: “В комнате было темно. В соседней комнате накрывали ужинать. Я сидел с ребятами на диване и рассказывал им сказку. Эту сказку я им уж много раз рассказывал, но они ее очень любят и все просят еще”.
Или: “У нас в Туле была кошка. Дымчато-серая. С острою мордою – вернейший знак, что хорошо ловит мышей… Она появлялась с мышью в зубах и, как-то особенно, призывно мурлыкая, терлась о ноги мамы… Мама одобрительно гладила кошку по голове; кошка еще и еще пихала голову под ее руку, чтоб еще раз погладили”.
Кстати, и мама у Викентия Викентьевича (то есть жена Викентия Игнатьевича) была человеком в некотором роде выдающимся. Она – основатель одного из первых в нашей стране детских садиков. Еще в 1872 году “Тульские губернские ведомости” поместили ее объявление: “С разрешения попечителя Московского учебного округа я открываю 1 ноября этого года на Большой Дворянской улице, в собственном доме, детский сад от 3 лет до 7. Елизавета Смидович”.
Видимо, доброта и одухотворенность Викентия Игнатьевича действовала на всех обитателей дома.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru