КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА
ВЫСОКАЯ ПЕЧАТЬ

По дороге идут “КАМАЗы”

Григорий Медведев. “Ядерный загар”

“Компетентный и бесстрашно-правдивый рассказ” – так академик А.Д.Сахаров оценил в своем предисловии “Чернобыльскую тетрадь” Григория Медведева, которая была напечатана в “Новом мире” в 1989 году. Как эксперт Григорий Устинович Медведев прибыл на место катастрофы на 12-й день после того, как взорвался четвертый блок.
Через год повесть, а точнее – “опыт художественного исследования” (если брать солженицынское определение жанра “Архипелага ГУЛАГ”), была закончена. Два года ушло на то, чтобы ее напечатать. “Чернобыльскую хронику” (так она стала называться в книжном издании) перевели на множество языков, она получила международное признание и несколько премий за рубежом. “Быть может, впервые мы имеем такое полное свидетельство из первых рук, свободное от умолчания и ведомственной дипломатии”, – писал о Медведеве Сахаров.
Прямая и чуткая правда, напряженно прислушивающаяся к техногенной угрозе и различающая ее шумы и рокотание задолго до того, как она грянет. Повесть Медведева “Операторы” была написана в 1981 году, и острый слух Виктора Астафьева уловил в ней и предчувствие общей беды, и дарование автора, которого он назвал опередившим нас спутником. “Повесть Григория Медведева вся на нерве, – писал тогда, двадцать лет назад, Астафьев. – <...> Прогресс окриком и даже мольбой не остановишь. И возникают свои проблемы у литературы, пробующей сблизить нас с наукой будущего, а значит, и с будущим этим самым”.
Профессионал-атомщик, работавший и на атомном флоте, и на строительстве и эксплуатации атомных станций, Г.Медведев неизменно и последовательно соизмеряет свой профессиональный опыт с человеческой жизнью, помня, что человек смертен и жизнью играть нельзя. Кто бы ни появлялся на страницах его прозы – Курчатов, Берия или дежурный оператор, эта мера присутствует прежде всего, и с нею соотносятся любые реакции и поступки – и приказы министров, и действия рядовых работяг. На территории, где прописаны герои Медведева, без пропусков и допусков не попадешь, и этим – могло показаться на первых порах – держится читательский интерес. Однако уже в те времена это чуть праздное любопытство быстро превращалось в шок перед пропастью, на краю которой стояли медведевские профессионалы и асы – с их мастерством и самоотверженностью. В “Чернобыльской хронике” героическое и жертвенническое начала развернуты как грянувшая трагедия – с пониманием ее высоты и категорическим неприятием ее истоков.
Новая книга Григория Медведева “Ядерный загар”, вышедшая впервые после пятилетнего перерыва в издательстве “МК-Периодика”, открывается и завершается данной в цвете картой радиационного заражения после взрыва реактора на Чернобыльской АЭС, размещенной на форзацах. Документ, география и статистика представлены в книге щедро, жестко, без страха наскучить читателю, купившему беллетристику. Документ образует интригу независимо от того, в слове он выражен или в цифре. Чернобыль, как замечает Медведев в статье “Шестнадцать лет спустя” (1986–2002), стал метафорой. Мы говорим: “Чернобыль в социуме”, “Чернобыль в науке”, “Чернобыль в отношении к ликвидаторам”... Жизнь, а не поэтическое воображение породила образ, распространяющийся, как радиация. “Кто проспит, тот может проснуться под грохот нового Чернобыля”, – предупреждает автор, компетентный и неусыпный. Григорий Явлинский в предисловии к книге Медведева пишет: “Обломки реактора разлетелись куда более мощно, чем казалось. Волна прошлась не только по нашей земле, вызывая все более серьезные разрушения, как политические, так и нравственные. <...> Техническая авария у нас трансформировалась в нравственную, заражая душевным расслаблением, равнодушием, потерей нравственно-ориентированного сознания. <...> Теперь к нам везут со всего света ядерные отходы. И мы принимаем это”.
Небольшой рассказ “Теплое бревно”, законченный 11 марта 2001 года, словно бы приютился, прикорнул рядом с “Чернобыльской хроникой” и сопровождающими ее материалами о судьбе четвертого блока, России и планеты. Он начинается той дремотной сельской, но тревожной тишиной, которую автор слышит прежде, чем взорвется сюжет. Тут не прием литературный, не расчет беллетриста. В художественном мире Медведева, в пространстве его представлений атомная энергетика глубоко сопряжена с крестьянской Россией. Не случайно свою поэтическую книжку он назвал “Атомная Русь”. Недра сознания, осваивающего атомную технологию, ему столь же важны, как режим реактора. Драматургию этой реальности он видит во множестве сечений: психологических, нравственных, поэтических, страстных. Повесть “Ядерный загар”, давшая название книге, останется историческим документом, который вряд ли будет иметь аналоги – время ушло, люди ушли. Бригада работяг, ликвидирующих аварию на атомном объекте и заканчивающих счеты с жизнью как мужицкая артель, – это написано емко, горько и дальновидно.
Но в рассказе “Теплое бревно” Медведев, пожалуй, впервые выводит действие за стены атомного предприятия в обстановку житейской тривиальности: по обычной российской дороге катит “КАМАЗ”. Напряжение за рулем – при крутом спуске, крутом повороте или колдобине – много выше обычного, потому что в кузове – две трехметровые кассеты, проработавшие по полгода в атомном реакторе и продырявившиеся. Их везут на ремонт. Как технически ни подстрахован этот смертоносный груз, какой охраной ни гарантирован – вплоть до вертолетов, житейская случайность способна взорвать технику безопасности. Шанс утечки и шанс страховки несоизмеримы, на вольном просторе и при вольном режиме тем более. Смертельная динамика короткого сюжета – в совпадении банальнейших случайностей: остановились перекусить в попутной столовке; трое отобедавших шоферюг, сочтя за сейф упакованную и похожую на металлическое бревно кассету, перебросили ее в свой кузов; по дороге, взявшись курочить сворованный груз и быстро сообразив, что это не сейф, сплавили его за ведро самогона мужику на подводе, для которого такое бревно – подарок в хозяйстве. Все быстро и весело, как в кинопогоне, потому что хватаемая от “бревна” радиация возбуждает и веселит.
“Литр самогону, выпитый им с вечера, и опохмелка с утра добавили существу Лукьяна некоторую защиту от радиации. Алкоголь связал в крови свободные радикалы. Но убойная мощь, бившая по нему сзади и пронизывающая насквозь, уже придавала ему предсмертное возбуждение, и одному Богу было известно, сколько он продержится...
– Н-но, Сивка! Н-но! – уже остервенело стегал он коня. Телега с грохотом теперь неслась по подсохшим комьям проселка, овеваемая терпким, здоровым запахом подсолнечного подроста. – Э-ге-ге-ге-гей! – беспричинно орал Лукьян, все более веселея от ядерного похмелья...”
Издательство “МК-Периодика” проявило мужественную инициативу, издав книгу Григория Медведева. Гонорар автора направлен на лечение пострадавших от Чернобыльской катастрофы. Туда же будет направлена часть средств от реализации этой книги.