МАКУШКА ЛЕТА

Севка и Мишка

Когда-нибудь они вспомнят, как ветер залетал в вагон и лохматил волосы

Поехали мы недавно за город на электричке. Очень медленная нам попалась электричка. Ползет еле-еле. Все измаялись – и молодые, и старые, а особенно дети. Жарко ведь к тому же.
Против меня на лавке сидел молодой мужчина с двумя мальчиками лет по пять-шесть. Мальчики серьезные, а папа у них веселый. Лицо у него тонкое, симпатичное, глаза насмешливые и очень добрые.
Одного мальчика, как я понял, звали Севой, а другого – Мишей. На Севке была футболка с оранжевым утенком, внизу она немного задралась, и стала видна детсадовская нашивка – такие и в наше время делали, чтобы дети не перепутали свои вещи, а воспитатели не перепутали детей. На нашивке почему-то было написано «Вишнякова Света». Севка играл в полицейского и время от времени спрашивал папу:
– Ты меня боишься?
– Не боюсь.
– А ты бойся!
И Севка махал перед носом у папы сложенным вдвое тетрадным листком, на котором было написано нечто угрожающее: «POLICI Француский паспорт. БОН ЖУР МОПЕЛЬ».
А Мишка вяло листал книжку «Приключения супергероев», сосал бутылку с пепси-колой, смотрел в окно, иногда бормоча: «Хотя бы одна людишка...» Людей за окном возникало много, особенно на станциях, но Мишка высматривал кого-то одного ему известного.
– Ты должен от меня улетать, – уговаривал Севка отца, – ну, доставай свои раскладные крылья!
В вагон зашел продавец и стал предлагать средства от плодожорки и дымовые шашки «Гром-2». Все, кто спал, проснулись и стали покупать и шашки, и яд для плодожорок. Тетенька, что сидела рядом и читала «Тайну завещания Савелия Крамарова», отложила газету и потянулась к продавцу: «И мне, и мне от плодожорки!»
Вслед за продавцом в вагон зашел парень в кепке и с гитарой. Он стал отчаянно бить по струнам и кричать: «Полем, полем, полем, белым, белым полем дым! Волос был чернее смоли, стал седым!..»
Потом парень снял кепку и пошел с ней по вагону. И стало видно, что он и правда почти седой, и многие, кто это заметил, стали кидать в кепку копеечки. Папа дал Севке монетку, и он тоже бросил ее в кепку.
Тут мы заметили, что поезд никуда не идет, а стоит где-то на глухой станции. И стало так жарко, что Мишка уже вовсе не отрывался от своей пепси-колы. Севка прикорнул у отца на коленях. Отец дунул Севке в ухо и мечтательно сказал:
– Как приедем – так в баню. Тебя мама – хлоп и в тазик!..
Севка сморщился, как старичок:
– Не хочу в баню!..
– И правильно, – поддержал я вдруг Севку, – и так жарко, а вы про баню, про тазики. Даже слушать неприятно...
Севка с отцом засмеялись, а я обрадовался, что мы наконец познакомились.
От жары или еще отчего-то у старушки из сумки уполз котенок, совсем маленький. Прополз под скамейкой и выполз прямо к нам под ноги. Севка подхватил котенка и отдал старушке, которая уже обнаружила пропажу и беспомощно шарила в сумке.
– Откуда вы такие хорошие? – спросила старушка, принимая котенка.
– Мы-то? – переспросил Севка. – Мы – соколики...
– Не соколики, – поправил отец, – а из Сокольников.
– Ну да, – поправился Севка, – метро такое. Там еще каланча...
Старушка не расслышала и все повторяла:
– Спасибо, соколики, спасибо, родные...
А электричка-то стоит не шевелится. У сарайчатого домика станции паслась лошадь, и мы с Мишкой внимательно на нее глядели. Лошадь довольно близко подошла к нашему вагону и даже один раз посмотрела на нас огромными прохладными глазами.
– Ничего себе!.. – сказал Мишка и толкнул в бок Севку. – Гляди, смотрит...
Севка хмыкнул:
– Деревня ты, Мишка, лошадей, что ли, не видел?..
Почему-то захотелось вспомнить: а когда я впервые увидел лошадь? Удивился ли я тогда, как Мишка? Это же красота какая – лошадь...
Зашла контролер, все загалдели на нее, почему, мол, стоим, график нарушаем. Она объясняет:
– Шпалы меняют, ремонт пути...
Тут все взрослые разволновались, и я разволновался:
– Нашли время менять шпалы!.. Мы думали – авария! А они шпалы из-под нас выдергивают!..
Контролерша не сдавалась:
– Вы бы видели эти шпалы – одно гнилье!
– Что мы, шпал не видели! – зашумел народ.
Мишка оторвался от пепси-колы и сказал:
– Вот приедем, и я буду уплетать все, как тигровая акула, и стану таким тяжелым, что меня никакой ураган не унесет!
А Севка тем временем уснул, положив голову на отцовские колени. Он не услышал, как электричка свистнула и тронулась, а потом понеслась так, что ветер залетал в вагон и приятно лохматил волосы.