КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА
ВЫСОКАЯ ПЕЧАТЬ

Разоблаченная фальшь веков

Последняя книга Юрия Давыдова

Не льщу себя надеждой, будто читатели “Первого сентября” держат в памяти мои короткие рецензии. Не поручусь, что они обратили внимание на то, что рецензент, не скрывая собственных пристрастий, дважды писал о Юрии Давыдове. И когда тот выпустил роман “Бестселлер”, удостоившийся премии имени Аполлона Григорьева, и когда он скончался, побудив одного из нас, его друзей, повторить слова Пушкина о смерти Байрона: “Мир опустел...”
Когда писалась рецензия «”Бестселлер” признан бестселлером», мне было ведомо, что на Бронной, где живет Ю.Давыдов с семьей, не так-то все солнечно. Литературные премии тешат душу, но не врачуют тело. Но и помня об этом, не отказываешься от надежды. Особенно зная: работает.
Он был великим тружеником. Тайны из работы не делал, но и посвящать в ее движение не спешил.
Узнав, что Ю.Давыдов к двум книгам “Бестселлера” надумал добавить третью, я несказанно этому обрадовался. “Есть порох в пороховницах”, “Где наша не пропадала”, “Мы еще...”. И далее в том же банально-оптимистическом духе.
Третьей книге “Бестселлера” суждено было стать последней из написанного Юрием Владимировичем Давыдовым – бывшим военно-морским офицером, бывшим обитателем архипелага
ГУЛАГ, писателем, ненадолго застрявшим на грани начинающих, художником, создавшим серию портретов людей, что стремились принести благо своему народу, – отважных, честных, чистых душой. Но не гарантированных от заблуждений, ошибок. А также от предательства, от иуд, норовивших облобызать, прежде чем выдадут.
Иуды для Ю.Давыдова – не эпизодические персонажи, оттеняющие благородство своих антиподов. Они – самостоятельные фигуры, способные на действия, порой ставящие в тупик.
Бог ты мой, это же их давнее изделие! Почему же оно держится на поверхности, изобличенное настолько, что создатели, будь они живы, не иначе как пустили бы себе пулю в висок?
Но в том-то и диво: будь они живы, ходили бы гоголем, грудь вперед, поступь победителя и пр. Как ходят триумфаторами продолжатели их дела.
Неспроста Юрий Давыдов в предвидении последнего часа обратился к “Протоколам сионских мудрецов”. От первых шагов изготовителей до поздних шагов последователей.
Ложь в истории обычна. Мифы сходят за факты. Трусы примеривают лавровые венки, изготовители фальшивок воображают себя первооткрывателями. Неспроста один из многолетних героев-спутников Ю.Давыдова, В.Бурцев, еще на исходе 30-х годов издал в Париже нашумевшую книгу “В погоне за провокаторами. Протоколы сионских мудрецов – доказанный подлог”. Не миновало и шести десятилетий, шум докатился до Москвы, книга легла на прилавки. Рядом с самими “Протоколами”, рядом с “Майн кампф”, где пересказываются эти “Протоколы”. Фальшивка века, рожденная в XIX столетии, жива и в ХХ, не умирает в XXI...
В третьей книге “Бестселлера” Ю.Давыдов следует за В.Бурцевым, за историками, доказавшими: “Протоколы” – от начала до конца липа. За судебными приговорами, подтвердившими: ложь, фальшивка. Такие отнюдь не филосемиты, как генералы Деникин и Врангель, “Протоколы” иначе как “гнусным подлогом” не величали.
А им, “Протоколам”, хоть бы хны. У лжи далеко не всегда короткие ноги. Да коль короткие, можно удлинить. Охотники до этого всегда найдутся. Они привлекали Ю.Давыдова. Равно как и главный изготовитель – резидент царской охранки в Париже Петр Иванович Рачковский, занимавший В.Бурцева, потом и Ю.Давыдова.
Легенды о “сионистском заговоре” бытовали издавна. Но убедительностью не отличались. Рачковский нашел сильный ход: сионисты сами признаются в собственных глобальных замыслах, в планах мирового еврейского государства. Сами – вот в чем штука. “Штука” настолько ценная, что трудно назвать, кто ею не пользовался. Благо антисемитизм – не последнее средство, когда требуется захватить либо удержать власть, натравить одни народы на другие, напустить такого тумана, что не разобрать, кто есть кто.
В.Бурцев-то это отлично понимал, был особенно обязан Рачковскому. В частности, каторжной тюрьмой в Англии.
Резидент широкого профиля, Рачковский для написания “Протоколов” использовал секретного сотрудника М.Головинского, совавшегося во все двери и в конце концов, спасибо Рачковскому, обретшего себя. Головинский либо умишком постиг, либо нюхом уловил сближение антисемитов с социалистами.
Эта линия особо притягательна для Ю.Давыдова. Главный берлинский черносотенец минувшего века полагал себя не иначе как национал-социалистом. Но и московский антигитлеровец вовсе не чужд был юдофобства. Гитлера Бурцев называл двойником Сталина. Сталин платил Бурцеву ненавистью. Еще до того, как повелел дочери немедля расстаться с расово неполноценным мужем. Ранее же, чистя железные ряды партии, не пренебрегал пятым пунктом.
Не только разум, не только взыскующая совесть подвигли больного Юрия Давыдова на последнюю его книгу. С молодых лет он был человеком долга, наделенным взыскующей совестью. Потому не мог не сказать о живучих “Протоколах”, клевещущих на один народ и рикошетом оскорбляющих другие, в расчете на доверие которых изготовлялись.