СЕЛЬСКАЯ ШКОЛА

Чтобы прожить свою жизнь,
надо создать свою сказку

О школе Александра Шевченко “Синяя птица”

Единственная разноцветная корова

Имя села, некогда данное народной молвой, – его художественная достопримечательность и как бы повод для знакомства. На Украине есть село с ласкающим слух названием – Прелестное. Говорят, Елизавета, проезжая здесь, вздохнув, промолвила: “Прелестно...” Возможно, это вымысел и далекие уроженцы этих мест просто особенно как-то любили окрестную природу и любовались ею.

Александр Иванович Шевченко – художник (по материнской линии в его роду были иконописцы), сельский учитель, историк-краевед. А еще Александр Иванович – гостеприимный хозяин и чудесный собеседник.
– Мера всего есть дело, – говорит он, – остальное – словоблудие. Можно нагородить чего угодно, а суть останется за дверью. Иди и смотри.
Иду и смотрю. Недалеко от дома Шевченко дворик, огражденный плетнем. Там огромный деревянный ветряк, белая меловая хата, будто из гоголевской повести. Здесь же два рубленых домика и явно современное высокое здание, прикрытое пышной калиной. Оно, как ни странно, появилось здесь первым.
“Синяя птица” – так назвал Шевченко студию, задуманную как эстетический центр села, средоточие культурной жизни, просвещения и общения односельчан – взрослых и детей.
Конечно, искусство не всесильно, и можно сомневаться в его способности извне привнести в обыденность красоту и духовность. Но очевидно, что в 70–80-е годы Прелестное оказалось под крылом вдохновения “Синей птицы”. В студии рисовали не избранные, а почти все прелестенские ребята, приносили рисунки домой, показывали родителям. И когда однажды взрослые уступили студийцам бетонное пространство жилых построек, школы, детского сада – дети создали здесь свою сказку.
Меж окон домов пролетали птицы и единственная в своем роде разноцветная корова. Из стен вырастали яркие подсолнухи и пушистый одуванчик. На одной из собачьих будок прижилась вальяжная кошка. А малыши детского сада после дневного сна наяву встретились с желтой в красных яблоках лошадью, диковинным петухом и большим воздушным змеем.
Дети рисовали без предварительных эскизов на бумаге, смело, необычно, ярко.
– Секрет детского творчества, – говорит Шевченко, – в том, что ребята гораздо эмоциональнее взрослых. А искусство обостряет эмоции, дав возможность выразить их цветом, линией, образом. Дети свободны, они не боятся нарисовать плохо, поэтому детские рисунки чистые, без лукавства и подтекста. Они состоят из тех, казалось бы, мелочей, из которых состоит сама жизнь.
Детям нравится мыслить красками. Это и познание себя, и опыт взаимодействия с окружающим миром. Ведь отображенное чувство – это плод твоего настроения, состояния. И вот оно перед глазами, как бы со стороны. А главное, любой твой искренний рисунок, как и ты сам, будет принят таким, какой он есть.
Прелестное для Шевченко – это судьба, его жизненное пространство – терпкий степной воздух, вдыхаемый им с рождения, хаты, раскиданные по пригоркам, окрестные леса и поросшие камышом речушки с шатающимися мостиками.
Как выходит, что лучшие художники –это малыши, еще не севшие за парту, а старшеклассники как-то скованы, замкнуты, рисуют несмело или вообще бросают. Почему у детей угасает вера в собственные возможности?
Еще в школе, учителем рисования, Александр Иванович задумывался над этим. Как продлить во взрослении лучшее из детства? Идеи были, и они, конечно, не вмещались в рамки школьной программы.
Ребята часами могут возиться с сухой травой, опавшими листьями – возникают целые пейзажи, портреты. Можно пойти в поле, в лес. По ходу придумается сказка: отчего деревья голые, а пашня синяя; какого цвета ветер и куда он дует. Вот об этом дети и нарисуют. И рисунки будут чудесные, потому что сказка своя.
Память, собранная по бревнышку

Неизвестно, когда именно появилась у Шевченко идея возродить культуру хранения предметов старины. Быть может, в тот момент, когда он отчаялся спасти для села дом священника. Исчезают вышитые рушники, рубахи. Еще пара десятилетий – и они просто переведутся на тряпки. Сгниют в сараях кринки, коромысла, лычаки...
Надо что-то делать!
И началась в студии жизнь, расширяющая границы детского участия в мире их же бабушек и дедушек. Рисунки о старости – мудрой, молчаливой – уже возникали в студии. На одном из них – старушка, и вокруг нее вороны, которых она уже не боится – все что можно, мол, прокаркали... Александр Иванович говорил с ребятами о пожилых, одиноких – они считай в каждом доме, и почти везде нищета, беспомощность и целый мир памяти.
Студийцы обходили сельские хаты, объезжали соседние села. Встречали их радушно, выносили кому что не жалко, даже дорогие сердцу иконы и свадебные кофты. Чаем поили, благодарили за помощь (ребята помогали по хозяйству, в огороде). Желали удачи, не верили, правда, что из всякого старья музей сделают, но Бог вам в помощь!
И помощь действительно пришла. Мечтал Александр Иванович перенести к зданию студии хату крестьянскую. Нашлась добрая душа – его одноклассница, получив в наследство хату, подарила ее селу Прелестному. Оставалось уговорить колхоз взять на себя хотя бы часть оплаты разборки, переноса и строительства домика, привлечь добровольцев, знакомых, согласовать с начальством...
По бревнышку селяне складывали хату, крыли соломой, белили. Приходили теперь к Шевченко сами, вещи приносили, фотографии, помощь предлагали. Дом-музей крестьянского быта торжественно открылся 25 октября 1987 года, успеху радовалось все Прелестное. Теперь почти каждый день в музее посетители.
Так же, как хата, появились в Прелестном кузница и мастерская по обработке дерева. В кузнице горн, наковальня, молотки. И когда Александр Иванович предлагает кому-нибудь из ребят поработать с ним молотками, звон стоит далеко за плетнем.
Музей под открытым небом – заходи кто хочет. А знаете, почему плетень здесь не сломан, висят на нем и не падают перевернутые кувшины и из соседнего школьного стадиона не долетают сюда мячи? Потому что дети – свидетели появления всего здесь, более того – они участники.
Мне показывали близ сельсовета парк – березки, каштаны, клены, дубы... Была бросовая земля, и они организовали посадку. И ветряк – огромный, выше здания студии – это двухлетняя работа по разборке, переносу, строительству, собирательству экспозиции.
Сегодня в музее появляются археологические находки, и это уже никого не удивляет. Кости мамонтов, окаменелости моллюсков, чертовы пальцы – окаменелости морского червя, которого суеверные селяне в руки не берут. И неизвестно, что еще здесь появится.
Кстати, эти новые экспозиции располагаются в музее, рядом с работами Александра Ивановича, и, увлеченно поговорив о костях, он тихо так уводит посетителей в детские залы:
– Смотрите! Идут парни по полю, косят, а в траве сидит уточка, крыльями прикрывая гнездо, и глаза у нее круглые от страха. Вон злющий охотник целится в оранжевую галку, а солнце от ужаса закрывает глаза руками. А вот баба-яга, юбка у нее, как у Аллы Пугачевой!
Скромничает Александр Иванович, не считает себя профессиональным художником. Выставки из своих картин делать не любит, зато охотно дарит.
Я не берусь описывать картины Шевченко – тонкие, глубокие. “Сад памяти”, “Вечер жизни”, “Будет дерево”... – одни только названия... Скажу лишь об одной из последних работ, удивительно простой и символичной. На бугре – ветряк с крыльями, на небе – колесо небесное, и третий круг – мужик за бороздой. Колесо жизни. Кто знает, как и почему оно вертится? Но человек ежедневным трудом повторяет движение Вселенной. И еще одна деталь – собака лежит себе клубочком. И где-то я видела похожую. Да в соседнем зале, на детском рисунке.
Ну конечно, синяя пашня, ветряк, небесный круг – все это село Прелестное, увиденное ясно и чисто, будто глазами ребенка.