КНИГА ИМЕН
ИМЕНА ЭТОЙ СТРАНИЦЫ:
Луи-Фердинанд Селин (1894–1961)
Николай Иванович Новиков (1744–1818)
Жозеф Китэ (1834–1896)
Голос ночи
О писателе, для книг которого никогда
не найти “правильной” полки...
 В действительности его
имя недалеко от забвения. Стоит только спрятать
на время его книги – и он будет забыт. У него нет
отчетливых корней, а значит, и нет явных
продолжателей… Потому что в благородном пафосе
и назидательности его книг можно сильно
усомниться. Потому что нет в современной
литературе имени более, бесспорно, спорного.
Первый же его роман «Путешествие на край ночи»
имел оглушительный успех, который не ослабевает
и до сих пор. О романе заговорили все разом,
начиная с Жан Поля Сартра, которого Селин
ненавидел за двуличность, и кончая Луи Арагоном,
которого за пропаганду коммунизма зачислил в
разряд «идиотов». Генри Миллер восторгался
Селином всю жизнь и посылал ему длинные
восторженные письма. Лев Троцкий обожал его за
антибуржуазность и был инициатором перевода
книги на русский язык. И никто из критиков не
знал, к какому лагерю Селина причислить… Его
творчество породило целую когорту
«селиноведов», а роман «Путешествие на край
ночи» входит в программу образовательных школ
Франции… Его до сих пор переводят и переиздают.
По прошествии лет можно заметить, что жизнь с
выводами явно не торопится, в то время как мы
спешим рассказать о ней все, чего еще не знаем.
Спешим механически, заводя самих себя, как
пружину будильника, и трезвоня потом всем, и в
первую очередь нашим детям, о том, чего не знаем…
Нам кажется, что им важно услышать этот звон
именно сейчас, потом будет поздно, и они
проснутся обманутыми… В его назидательной
трескотне вибрируют наша правда и наша мораль…
Мы точно знаем – дети должны быть в нас уверены, а
еще сыты, чтобы не думать о голоде и не искать
серую кошку по серым углам… Но когда они все-таки
будут не удовлетворены своими поисками и нашими
ответами, лучше ничего не обещать…
И вот тогда я подложу тебе эту книгу... Не ту, в
которой в результате все счастливы, сыты и
богаты. А другую, в которой все наоборот и она
оставляет все вопросы без ответов, и потому ее до
сих пор так тщательно прячут… И пусть книга
будет не о правде и не о лжи, а об истине, которую
не увидишь сразу. Можно говорить сколько угодно,
что в жизни не должно быть войн, страданий и
грязи. Но страдания множатся. Можно кричать, что
ужасно быть расистом, антисемитом, анархистом… В
определенном смысле все это действительно
ужасно, но вокруг не одни только «правые» и
«левые»… Может быть, будет достаточно одной лишь
этой книги, чтобы понять: судьба действительно
несправедлива ко всем бедным, а благоволит лишь к
именитым и богатым… Стоит только открыть ее или
любую из его книг, и можно забыть и не открывать
очень долго никаких других авторов…
Необычный талант, необычная исповедальность его
письма не только в традициях Монтеня, Руссо или
Рембо. Они в прямых аналогиях с биографией
Франции ХХ века и его судьбой. Во многом ее
«питательность» была исторически
предопределена, ибо различных напастей и бед,
обрушившихся на его голову, хватило бы на
несколько жизней.
Он родился в семье буржуа средней руки. Мать,
которую он боготворил всю жизнь, торговала в
лавке родителей и кормила семью. Отец целыми
днями слонялся в поисках приработка, а по вечерам
изливал свою желчь и раздражение на близких.
Сначала обучение в пансионе, где Селин получил
приличное образование. А потом Первая мировая
война, ранение в голову, награды, в том числе
Военный Крест, по окончании – работа по
контракту в Африке, голод, малярия, ужасы
колониализма. Он не выдерживает жутких условий,
разрывает контракт, возвращается в Париж,
работает врачом и кормится этим ремеслом всю
жизнь. Совершенно парадоксально он переживает и
Вторую мировую войну, события которой для него
еще более трагичны. С 1937 по 1941 год он основательно
запятнал свое имя в глазах «прогрессивно
настроенной общественности», опубликовав три
расистских памфлета. Сомнительное и
непредсказуемое поведение в годы оккупации
Франции как для коллаборационистов, так и для
горячих патриотов. И те и другие приговаривают
его к смерти, и только бегство в Данию спасает
писателя от расправы. Затем суд, два года тюрьмы.
Освобождение под честное слово, годы забвения,
нищеты, одиночества и снова шумный литературный
успех, связанный с появлением романа «Из замка в
замок». Все это сформировало целые легенды,
которые витают вокруг его имени до сих пор.
Список противоречивых высказываний о нем можно
продолжать до бесконечности, но очевидно, что
только история со временем расставит все по
своим полкам. К нему применимы самые
взаимоисключающие определения, такие как
«правый анархист». Именно оно лучше всего
отражает парадоксальность его воззрений на этот
мир, привыкший к жестким ярлыкам.
Свой первый роман «Путешествие на край
ночи» Селин написал, когда ему было уже за
тридцать. Свой последний – за шестьдесят. Всего
четыре романа и одна трилогия. Отношения с
Россией у Селина весьма драматичны. Первая книга
была пацифистской и антиколониалистской и
давала вполне неприглядную картину буржуазного
мира. Многие коммунисты видели в Селине
пролетарского писателя, преемника Анри Барбюса.
Но советские власти, воспринявшие «Путешествие»
как прогрессивную книгу, были совершенно
обескуражены «Смертью в кредит», которая долгое
время на русский вообще не переводилась. Критика
в советской прессе была сплошь отрицательной. И
до недавнего времени о нем вообще старались не
упоминать. Но однажды Селин побывал в СССР. Это
был 1936 год. Его вояж был настолько скромен,
насколько шумными в те годы были путешествия в
Страну Советов французских писателей. Анри
Барбюс, Ромен Роллан, Луи Арагон принимались
Сталиным с небывалыми почестями. Андре Жид – тот
вообще путешествовал по СССР в специальном
вагоне. Селин посетил лишь Ленинград в надежде
получить хоть какие-то деньги за перевод
«Путешествия», но в результате никаких гонораров
не получил, а после своей поездки написал два
антикоммунистических памфлета. Советский
коллективизм произвел на него ужасное
впечатление. В результате он окончательно отошел
от левых, которые так надеялись на его поддержку.
Его проза исключительно исповедальна и
автобиографична. Она продирается через цинизм и
противоречия от одной критической ситуации к
другой, ей не нужна историческая
согласованность, она важна лишь самой себе. И так
– всю жизнь. И никакого компромисса.
«Путешествие на край ночи» 1932 года начинается с
трусости героя, и через всю книгу проходит
уверенность в его никчемности и бесполезности.
«Из замка в замок» 1957 года – роман, задуманный,
как многие полагают, с целью реабилитироваться
за свои ошибки, – пропитан еще более страшным
пессимизмом. Он начинается с рядовой фразы:
«Когда-нибудь я кончу гораздо хуже, чем начал»,
которая становится рефреном ко всему роману. Он
завистлив и хитер, недостоин любви, и потому ее
недостоин никто. Он пишет, что недостаточно быть
просто писателем, литератором – это фальшиво,
бесцветно, такому занятию не хватает реальности.
Его письмо рвано, злобно, самоуничижительно. Оно
изобилует многоточиями, восклицательными
знаками и похоже на вопль, на крик, на лай. Его
нарциссизм и эпатажность позволяют ему
опуститься на самое дно, слиться с грязью, но, как
ни странно, помогают избежать гнетущего безумия.
Его любовь к себе и маска вечно голодного и
неугомонного пса, вместо того чтобы слететь при
первом же удобном случае, оказываются
поразительно стойкими и жизнеутверждающими.
Решено, я расскажу тебе о нем. И я не буду его
осуждать или оправдывать (потому что не чувствую
себя вправе это делать), мне хочется, чтобы ты не
оставался довольным этим благополучным миром,
мной и моим уверенным незнанием жизни. И я совсем
не буду возражать против того, чтобы ты на
какое-то время забыл обо всех других книгах.
Чтобы ты забыл и обо мне. Меня совсем не пугают
твои путешествия внутрь себя, твои бессонные
ночи. Я даже хотел бы, чтобы они посещали тебя
почаще. Чтобы в их ослепительном блеске ты мог
оказаться созвучным только своему невидимому и
сокрытому от всех канону и смог вывести из него
свою собственную песню.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|