ИНСТИТУТ УЧИТЕЛЬСКОГО МНЕНИЯ

Сколько свободы скрыто в обычной методике?

Очень часто это зависит только от самого учителя

Почему-то самые замечательные учителя, с которыми мне приходилось не только встречаться в редкие минуты, но жить и работать бок о бок, были приверженцами методик вполне традиционных, но умели вышивать по простой канве удивительные узоры. И им было “больше всех нужно”, и они учили жить по принципу “Если не я, то кто же, а если кто-то, почему не я?”.
Ирина Данилова, рассуждая о педагогических донкихотах, справедливо утверждает, что “такой учитель обычно бывает сильной и достаточно властной личностью”. Вот и все. В самой свободной системе должен быть лидер. В классической классно-урочной или новейшей парковой – не важно. Есть лидер – это учитель, а дальше результаты у него будут при любой методике, которую он преобразует под себя. Подчинение и дисциплина могут дальше держаться на примитивной политике кнута и пряника, на умело организованном самоуправлении, на понятиях чести и ответственности. Но в любом случае у учеников будет ощущение: при этом учителе нельзя не работать. Стыдно. Или страшно. Или глупо. Потому что сам он – сильная, увлеченная своим делом личность, способная увлечь за собой других.
Есть много учителей, эффективно работающих именно в рамках обычной методики. Им не претит необходимость повторять несколько раз одно и то же, потому что они верят: повторение – мать учения, и к тому же имеют в своем арсенале много способов сделать это повторение не таким уж однообразным. И секрет успеха именно в том, что такой учитель верит в незыблемость порядка, в необходимость передачи детям определенной (и немалой) суммы знаний, которая пригодится им в жизни. Если учитель не сомневается в правильности своей позиции и он достаточно сильная личность – у него все получается. Система существует, пожалуй, сотни лет и дает результаты. Такие учителя в идеальном случае приучают работать, добиваться поставленной цели, развивают чувство ответственности за порученное дело. Они консервативны, но это их выбор, их право. В худшем случае ученики воспринимают такие уроки как потогонную систему. Но притерпеваются, особенно если результаты – хорошо усвоенные знания – налицо. Лучшим традиционалистам удается развивать и творческий потенциал учащихся системой оригинальных заданий...
Мне кажется, что консерватизм старой методики особенно эффективен при изучении предметов, требующих прочных системных знаний, когда выпадение одного звена не дает продвигаться дальше (предметы типа математики или языков). Свободная, парковая, проектная система более подходит для изучения гуманитарных наук, литературы, естественно-научных дисциплин).
Что может помогать или мешать учителю? Загруженность мешает, цейтнот, не дающий понять, как тебе лучше работать. В остальном учитель сейчас гораздо свободнее, чем в советской школе. Главное все-таки – понять себя. Решить, какая система работы больше подходит для твоей личности. (Вот что неплохо бы определять у будущих учителей, пока еще они учатся в институтах.)
А методика возникает сама собой – просто учитель отбирает из известных форм и методов то, что у него идет, то, в чем он чувствует себя комфортно.
Далее ему может мешать работать сложившийся уклад школы, если он отличается от его уклада. Это не значит, что плох учитель или плоха школа – просто им не по дороге.
Знаю прекрасных учителей-традиционалистов, чутко относящихся к новым веяниям, которые, знакомясь, например, с методикой творческих мастерских, раз и навсегда делают вывод: “Это не мое”. Ну и что? Разве они стали от этого хуже? Их уважают ребята, они дают им знания. Значит, все в порядке.
И все-таки дело даже не в системах. В личности. Да, опять-таки в личности учителя. И может быть, самые демократически и творчески настроенные педагоги должны работать именно в жестких рамках старой методики, смягчая ее, размывая границы. А самые свободные формы могут быть эффективны лишь если организует их сильная авторитарная личность, которая одним своим присутствием в школе устраняет анархию и не позволяет бездельничать. Может, только в таком парадоксальном сочетании результаты окажутся наилучшими?

Учитель должен быть лидером, яркой личностью, совмещать личную свободу и целенаправленную деятельность. Да разве это возможно – быть лидером для тех, кто тебя таковым не выбирал.
Но вспоминаются первые встречи с учителями-новаторами в Останкине: они (Шаталов, Амонашвили, Лысенкова, Ильин и другие) увлеченно рассказывали о своих методиках, но на ум приходила одна и та же крамольная мысль: вон какая силища, харизма, да такие и без всяких методик научат любого! Хотя, может быть, такая сила и нужна, когда работаешь в классно-урочной системе, и учиться к тебе приходят по расписанию – все подряд, независимо от своего желания или нежелания? И хочется поспорить с автором письма: может, все-таки дело именно в образовательной системе, в которой работает учитель? Конечно, демократически настроенные педагоги-новаторы (которые, противопоставляя себя сложившейся системе, уже показали себя сильными личностями) смогут работать в любых условиях и быть интересными детям. Но нужно ли их стараниями, трудом укреплять эту саморазрушающуюся систему? И еще один важный вопрос к автору письма, к читателям: если педагогика действительно базируется на харизматических качествах учителей, то не опасно ли это?

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"