ЛЮБИМЫЙ ГОРОД N13
ПРОГУЛКА 

Зигзаги

Гулять по Рязани приятно. Мало машин, и людей не так много. Просторно в Рязани.
Этот простор подкупает, расслабляет. И в отличие от большинства российских городов здесь хочется ходить не по прямой, проглатывая улицу с начала до конца, а этакими зигзагами – заглядывая в переулки, сбиваясь с пути, а потом неожиданно вновь этот путь обретая.

Маршрут 1 – “Кремлевский зигзаг”, маршрут 2 – “Семинарский зигзаг”
и маршрут 3 – “Гимназический зигзаг”.

Рязанский кремль

Колокольня Успенского собора

Здание гауптвахты

Присутственные места

Старый театр

Соборная площадь

Кремлевский зигзаг

Начать прогулку можно от Кремля. Во всяком случае, именно тут вследствие этакой исторической рокировки  и начал развиваться этот город. Важно и то, что именно в Кремле сосредоточена большая часть музейных экспозиций. Они, как известно, закрываются довольно рано, а бродить по улицам можно до наступления глубокой ночи (в отношении мелкой преступности и всяких хулиганств Рязань довольно безопасный город).
Хотя Рязанский кремль – понятие условное. Это не крепость с высокими стенами, грозными башнями и иной атрибутикой. Он представляет собой историко-архитектурный комплекс, состоящий из Спасского монастыря, Архиерейского двора, Успенского храма и некоторых других построек, также условно относящихся к комплексу Рязанского кремля. А стены здесь довольно низкие, и не сказать чтоб очень уж солидные.
Впрочем, Успенский собор, построенный во второй половине семнадцатого века знаменитым Яковом Бухвостовым, можно отнести и к другому городскому ансамблю – к Соборной площади. Она играет роль этакого аванзала, вестибюля, устроенного на радость путника перед кремлем. В центре площади – парк, тенистый и ухоженный. Прогулка по нему тем более приятна, что среди деревьев то и дело обнаруживаешь разные оригинальные архитектурные постройки – гауптвахту, например, или часовенку.
И не верится, что еще в начале двадцатого века газета “Рязанская жизнь” сообщала: “Соборная площадь – место, предназначенное для поломки обывательских ног. Не ремонтировалась и не подметалась со времен татарского нашествия”.
Вероятно, журналисты что-то
путали.
Впрочем, уже в первые годы новой власти площадь представляла собой пространство, вполне пригодное для проведения различных массовых мероприятий. Например, первомайской демонстрации 1921 года: “Выступившие ораторы вкратце обрисовали значение международного праздника трудящихся. Тут же дано представление “Великого коммунара”, в котором воспроизведены живые картины”.
Картины, как нетрудно догадаться, были идеологически насыщенными – “крепостной быт с гнетом и произволом над трудящимся классом”, “проклятье царям, где на фоне царской камарильи было инсценировано кровавое событие 9 января” и “расстрел генерала Николаева и на его фоне гражданская война”.
Сквер был разбит только в тридцатые годы.
Самое масштабное сооружение на площади – обувная фабрика “Победа Октября”. Она открылась в 1922 году, и это, разумеется, было событием общесоветского масштаба. Газета “Правда” сообщала: “В Рязани 7 ноября в присутствии всех членов губисполкома, губкома партии и многих делегаций торжественно открыли обувную механическую фабрику. Первая пара сапог была сшита за 45 минут – собравшиеся восторженно аплодировали этому достижению”.
Но славится то здание не столько башмаками, сколько своим дореволюционным прошлым. Здесь было расположено рязанское губернское правление. А история правления в первую очередь связана с Салтыковым-Щедриным. Здесь с 1858-го по 1860 год Михаил Евграфович служил в должности вице-губернатора”.
Он сразу удивил своих будущих сослуживцев невиданной ими до этого демократичностью. Один из современников писал: “Салтыков приехал без всякой помпы, запыленный, в простом тарантасе, – совсем, казалось, точно и не вице-губернатор, а самый простой чиновник”.
Поразил он и своим подходом к службе. Другие очевидцы вспоминали: “Быстр он был на понимание всего, с чем бы ни пришлось ему встретиться, до такой степени, что самую запутанную, написанную старым приказным слогом бумагу читал он, близко поднося ее к своим близоруким глазам, настолько скоро, что по движению его носа слева направо и обратно, по мере того, как глаза его пробегали строчки, можно было судить о стремительности процесса усвоения им всего прочитанного. Прочтя бумагу, он брал перо и сразу полагал на бумаге резолюцию, поражавшую проникновенно ясным пониманием того, что необходимого, справедливого и полезного для дела по этой бумаге нужно было сделать”.
Здесь же, в здании губернского правления, при Салтыкове оборудована была современнейшая типография. Понятно, что книжное дело было для писателя стихией близкой. И неудивительно, что он воспользовался своими петербургскими знакомствами. Писал, к примеру, В.П.Безобразову, в то время редактировавшему журнал Министерства городских имуществ: “С величайшим удовольствием узнал я, многоуважаемый Владимир Павлович, об открытии Вами типографии и словолитни. По этому случаю у меня к Вам следующая всепокорнейшая просьба. Здешняя губернская типография имеет нужду в шрифте, и потому было бы весьма желательно, если бы Вы согласились исполнить заказ типографии и выслать полный шрифт с тем, чтобы типография выплатила вам сумму по третям… Если это дело для Вас возможное, то благоволите прислать ко мне: образцы шрифтов, в чем заключается полный шрифт, т.е. обыкновенный с подлежащим количеством петита, цицеро, латинских букв и т. д.”.
Шрифты были получены. Дело с типографией пошло.
Салтыков-Щедрин вновь оказался в городе Рязани в 1867 году. На этот раз он заступил в должность руководителя казенной палаты, располагавшейся все в том же доме. И снова поражал своих сотрудников: “Салтыков занимался в палате делом очень усердно, скоро и внимательно. Обладал быстрым соображением и богатою памятью, он никогда дел у себя не задерживал и наблюдал, чтобы и другие быстро решали дела. В особенности следил, чтобы не задерживали просителей и не подвергали их прежней волоките. Деловые бумаги, им сочиненные, представляли в некотором роде литературную редкость”.
Но в основном рязанцев поражало следующее: “При нем не брали взяток, или так называемых благодарностей… не пороли чиновников и не сажали их под арест”.
Такого странного начальника жителям города еще не доводилось видеть.
Соборная площадь постепенно сужается к западу и превращается в Соборную улицу. До недавних пор она звалась улицей Революции, но в 1990 году решили избавиться от этого в то время уже непопулярного имени. Вариантов было два. Либо вернуть ей старое название Соборная, либо назвать улицей Солженицына. К счастью, остановились на первом варианте.
Справа в самом начале улицы находится Театр юного зрителя. Это первое в городе театральное здание, строительство которого было не меньшей радостью, чем запуск фабрики “Победа Октября”. В 1860 году губернская газета сообщала: “В Рязани был театр, и очень недурной… Между тем строитель театра, прежде бывший откупщик г. Немцов, умер; новый же хозяин… вероятно, небольшой почитатель Мельпомены и Терпсихоры, выгнал вон милых обитательниц из их жилища и построил два доходных дома… Каково же было радостное удивление рязанских жителей, когда они услышали, что у них опять будет театр… Мы в настоящее время считаем долгом также уверить, что неясные слухи об этом не оптический обман, а действительность, которую мы имели удовольствие видеть и осязать на плане. Гг. откупщики Рязанской губернии изъявили желание быть “виновниками” нашего благополучия и обещали пожертвовать сумму, необходимую для постройки театра”.
Здание было отстроено к 1862 году. Театральный быт замысловатостью не отличался. Владимир Гиляровский вспоминал, как некогда нашел приют в театре города Рязани: “Подошвы давно износились – дошло до родительских, которые весьма и весьма страдали от несуразной рязанской мостовой.
Добрался до театра. Стучу. Заперто кругом. Стучу в первую попавшуюся дверь и слышу голос:
– Какого там дьявола леший носит?.. Володя, это ты?..
Мы вошли в уборную, где в золоченом деревянном канделябре из “Отелло” горел сальный огарок и освещал полбутылки водки, булку и колбасу. Оказалось, что Корсиков в громадном здании театра один-одинешенек. Антрепренер Воронин уехал в деревню, сторожа прогнали за пьянство… Корсиков в уборной устроил постель из пачек ролей и закрылся кацавейкой, а я завернулся в облака и море, сунул под голову крышку гроба из “Лукреции Борджиа” и уснул сном счастливого человека”.
Впрочем, несмотря на некоторые вольности здешнего обихода, в театре выступали такие знаменитости, как Мария Ермолова, Михаил Садовский, Александра Яблочкова, а также возлюбленная Сергея Есенина Августа Миклашевская.

Десантный зигзаг

Школа № 2

Улица Каляева

Памятник десантникам

Первомайский проспект

“Дом-гигант”

Рабочий клуб

В доме № 7 по Соборной улице расположилась школа № 2. Она известна тем, что здесь учительствовал Александр Солженицын. Его супруга вспоминала: “Каждый год Солженицын вел астрономию в 10-х или 11-х классах. А по физике он принял вначале 8-й класс и продолжал вести его дальше.
От математики Александр Исаевич отказывается. (Проверка тетрадей отнимает много времени). По той же причине, чтобы не расточать время, он отклоняет предложение быть завучем.
Учебная нагрузка Александра Исаевича была различной, но не превышала 18 часов в неделю.
Школа похищала у Солженицына какую-то часть времени, но была ему во всех смыслах полезна. Она вносила и умственную, и физическую разрядку в его векторно-направленную жизнь”.
Выходит, что учительство для
Солженицына было одной из форм досуга.
С Соборной улицы можно свернуть на улицу Каляева (бывшую Семинарскую). Здесь, в доме № 10, действовал самый популярный в дореволюционной Рязани литературный салон. Чуть дальше (улица Каляева, 20) находится единственный на всю страну Музей воздушно-десантных войск. Если же за ним свернуть налево, то в скверике на улице Сенной можно увидеть еще одно уникальное сооружение – памятник погибшим десантникам, где полностью перечислены их имена (увы, тот памятник все время дополняется новыми фамилиями).
А несколько далее расположилась площадь Ленина  и Первомайский проспект, одна из самых главных магистралей города.
Естественно, что здесь немало
любопытных зданий. Например, четырехэтажный дом под номером 15, с острым балкончиком и маленькой башенкой, будто бы пятым этажом. Его построили в 1929 году, и в соответствии с тогдашними конструктивистскими обычаями балкон играл роль капитанского мостика, маленькая башня – капитанской рубки, а сам дом был призван вызывать ассоциации с величественным океанским кораблем.
В то время это здание было самым высоким в городе. Один из современников строительства писал: “Уже выводят пятый этаж на первом в Рязане доме-гиганте… А внизу громыхают кованые колеса подвод, кричат возчики – подвозят песок, известь, бочки с цементом… Варят асфальт. Город дымится, стучит, кипит, заколачивает, красит. Город торопится жить”.
Еще одна значительная веха в жизни города – семнадцатый дом все по тому же Первомайскому проспекту. Это первый в городе рабочий клуб, воздвигнутый в 1935 году. Газета “Ленинский путь” сообщала: “Такого клуба в Рязани еще не было. В зрительном зале 320 мест… Оборудован прекрасный спортивный зал… День открытия превратился в большой рабочий праздник, на который приехали гости из Москвы”.
А рядышком (дом № 19) – памятник совсем другой эпохи. Это удобный и занятный деревянный особняк купца М.Селиванова. И если клуб был оборудован общедоступным парком, то селивановская двухэтажная “избушка” – садом и оранжереей, призванными обслуживать нужды всего одной семьи.
Если есть желание, то можно и далее следовать Первомайским проспектом. Здесь то и дело будут попадаться всяческие достопримечательности. Увы, от квартала к кварталу они попадаются все реже и реже. Основная застройка проспекта – безликие многоэтажные жилые дома.
Так что есть смысл снова пройти к площади Ленина и приступить к очередному этапу рязанской прогулки.

Дом Салтыкова-Щедрина

Вторая гимназия

Прогимназия

Банк Живаго

Пропилеи

Сквер на улице Ленина

Гимназический зигзаг

На этот раз стоит пройти по улице Почтовой. Это пешеходная зона, этакий рязанский Арбат. Неудивительно, что в основном тут – всевозможные кафе и легкомысленные магазины.
Почтовая улица невелика. Она вскоре выходит на главную улицу города – бывшую Астраханскую, а ныне – Ленина. Слева – дворец в стиле классицизма. В нем до революции было Дворянское собрание. Справа – почтамт, в честь которого, собственно, улица и названа. Правда, раньше он располагался в другом месте. Этот же возник в 1960 году на месте старого, еще дореволюционного кинотеатра “Бископ”. Этот “Бископ” возник в 1906 году, еще на заре кинематографии. Тогда кинопрокат был делом новым, непривычным. И в процессе освоения его иной раз появлялись курьезные на современный взгляд указы рязанского градоначальника. К примеру, вот такой: “Полицией, согласно приказа г. губернатора, предложено содержателям электротеатров вывесить на видных местах объявления с указанием, что дамы в шляпах впредь не будут допускаться в партер. Распоряжение это вызвано тем, что употребляемые дамами для заколки шляп длинные, острые шпильки представляют большую опасность для публики, посещающей электротеатры”.
А на противоположной стороне улицы Ленина – библиотека имени Горького.
Рязанская библиотека – одна из старейших в России. Она появилась в 1858 году. Газета “Рязанские губернские ведомости” уведомляла: “Библиотека открыта для посетителей ежедневно с 11 до 15 утра и с 17 до 21 часа вечера, кроме вечера субботы, утра воскресенья и табельных дней. Одна комната назначена собственно для чтения газет и журналов, которые расположены для этого на особом столе; другая комната – вообще для чтения книг, отпускаемых библиотекарем особо для каждого посетителя”.
“Отечественные записки” восторгались: “Искренне радуемся, сообщая такие известия, потому что устройство подобных учреждений ясно указывает на потребность, которой, по крайней мере в прежние годы, не замечалось, – на потребность чтения. Публичные библиотеки возникают мало-помалу в наших губернских городах; но, сколько мы помним, библиотек вроде рязанской, где бы можно было пользоваться книгами бесплатно, весьма немного, напротив, большинство их содержится частными антрепренерами с целью извлечения выгод”.
Правда, бесплатным был только читальный зал. За пользование абонементом приходилось вносить плату –
6 рублей за год, или 4 за полгода, или рубль за месяц.
А руководил библиотекой служащий губернской канцелярии К.П.Архангельский. Его аттестовали таким образом: “Свои обязанности исполняет с особенным старанием и знанием дела, содержит библиотеку в отличном порядке, трудится весьма добросовестно и справедливо заслуживает уважение посещающих библиотеку”.
“Посещающих” было немало.
Физиолог И.Павлов писал: “У меня и сейчас, как живая, перед глазами стоит сцена, как несколько нас, семинаристов и гимназистов, в грязную холодную осень по часу стоим перед запертой дверью общественной библиотеки, чтобы захватить первыми книжку “Русского слова” со статьей Писарева”.
Впрочем, другой читатель, академик И.Янжул, считал, что популярнейшим здесь был другой журнал: “Главным источником знакомства для нас с современной литературой являлась в Рязани публичная библиотека… “Современник” был любимейший наш журнал; я пользовался расположением библиотекаря г. Архангельского и всегда умудрялся являться вовремя, к приходу почты, и получить в свое исключительное обладание драгоценную книгу в сиреневой обложке, еще не разрезанную и пахнувшую типографией. Я медленно усаживался к окну, вооружался ножом и с наслаждением приступал к священнодействию: внимательно перечтя заголовок содержания, разрезал статьи любимых авторов; нередко я наблюдал – длинные фигуры с завистью на меня в это время поглядывали, ожидая нетерпеливо в свою очередь сделаться обладателем любимого журнала”.
Последний раз нечто подобное в нашей стране было только в эпоху “перестройки”. Сейчас трудно себе представить очередь за периодикой, тем более стоящую на улице “в грязную холодную осень”.
Теперь можно свернуть направо, пересечь так называемый “цирковой мостик”, названный по расположенному в непосредственной близости цирку (когда-то под мостиком текла речка Лыбедь), то справа будет расположена Первая казенная гимназия, а слева – филиал библиотеки, одноэтажный дом, в котором в первый свой приезд в Рязань жил Салтыков-Щедрин.
Жилище было снято опрометчиво. Михаил Евграфович писал своему брату: “Мы нанимаем довольно большой, но весьма неудобный дом, за который платим в год 600 р., кроме отопления, которое здесь не дешевле петербургского, а печей множество. Комнат очень много, а удобств никаких, так что, будь у нас дети, некуда бы поместить… Расчеты мои на дешевизну жизни мало оправдались… Хотя большинство провизии и дешевле петербургского, но зато ее вдвое больше выходит. А средства мои между тем убавились, потому что я не могу писать, за множеством служебных занятий, и следовательно, не могу ничего для себя приобретать”.
Салтыкову-Щедрину даже пришлось просить о ссудах у знакомых. Правда, безуспешно: “Я до сих пор не написал ни единой строчки литературной, что весьма прискорбно, в особенности для меня, который страдает от этого материально более, нежели можно предполагать. В июле я обращался к Каткову с просьбой прислать мне вперед 400 р., но получил ответ, что у него нет денег, что он и так уж много роздал вперед… Обращался я и к Кошелеву за капиталами, но он отвечал, что у него не продан овес!”
– Какое странное стечение обстоятельств! – простодушно разводил руками Михаил Евграфович.
Дальше по улице Ленина – вторая гимназия. Трудно предположить, почему городские власти открыли ее через перекресток от гимназии номер один (и неподалеку от библиотеки). Видимо, чиновники решили создать здесь некую образовательную столицу города. Так или иначе, в 1903 году гимназия открылась, и в ней даже обучался такой известный человек, как драматург Афиногенов.
В следующем доме находилась частная гимназия Н.Н.Зелятрова (что подтверждает наше смелое предположение насчет образовательной столицы). Среди ее выпускников – актер Эраст Павлович Гарин. Кстати, дебютировал он здесь же, в городе Рязани, в пьесе Максима Горького “Враги”. А в другом произведении он применил один новейший творческий прием: «В “Днях нашей жизни” Л.Андреева я изображал прохожих. Это была моя первая актерская трансформация. Изображал я человек девять, меняя костюмы, походку, ухватки и гримы».
Может быть, подобными актерскими успехами Гарин был обязан самому директору Зелятрову. Притом не как директору гимназии, а просто как рязанскому предпринимателю – он не ограничился одним образовательным учреждением и открыл при гимназии кинотеатр. Правда, репертуар его был соответствующий, просветительский. Петербургский журнал “Сине-фото” писал о зелятровском нововведении: “Программа составлена из интересных картин исторического, научного, географического содержания”.
Здесь же располагалась городская прогимназия. Ее слушатели отличались живописными талантами. В частности, к 800-летию города они выполнили восемь (вероятно, по числу столетий) тематических городских полотен. Они изображали рязанских героев – Федора Зарайского, ведшего переговоры с Батыем, партизана Евпатия Коловрата, воина Олега Рязанского, воеводу Хабара Симского, а также виды Рязанского кремля и сцены с битвами.
Очевидец писал: “Картины писаны масляными красками и представляют большие полотна… на сюжеты из древней истории Рязанского княжества. Картины декоративны, но старательно выписанные. Много труда, времени и средств потрачено на эту работу. Мы осматривали картины, когда они были выставлены в залах прогимназии… К сожалению, картины показывались только на ученическом вечере, да и тут по какому-то непростительному упущению оставались без освещения и едва были видны”.
А в доме № 30 по улице Ленина до революции располагалось одно из крупнейших банковских предприятий, принадлежавших Сергею Живаго. Судя по годовому отчету за 1907 год, на одни только канцелярские товары за отчетный период потратили 237 рублей 50 копеек. Впрочем, на дрова для отопления ушло гораздо больше – 775 рублей 50 копеек. Зато стеариновые свечи обошлись всего в 14 рублей.
Отличительной чертой этого банка было то, что его владелец не гнушался ни мелкими вкладами (от 10 рублей), ни мелкими же ссудами. Сам Сергей Живаго подводил под это идеологическую подоплеку: “Всякий, кого Бог благословил счастьем, хотя бы и вдали от родины, должен помнить, что Божье благословение будет прочно только в том случае, если он, трудясь для себя, не будет забывать о ближних своей родины”. Но очевидно, что помимо этого Живаго понимал: работать с “мелкими” клиентами – дело довольно-таки выгодное.
Несколько далее улицу Ленина пересекает улица Свободы. Здесь можно отвлечься от основного маршрута и, свернув влево, полюбоваться затейливыми деревянными зданиями. Кстати, в доме № 66 по улице Свободы располагалась еще одна рязанская гимназия, на сей раз женская. Попечитель гимназии, откупщик Н.Г.Рюмин, пожертвовал свои деньги на то, чтобы “дочери небогатых родителей… оставаясь среди родной семьи и не отвыкая принимать участие в ее трудах и заботах и радостях, могли бы получать за умеренную плату приличное образование, дающее им возможность впоследствии быть полезными членами общества”.
Открытие состоялось в 1858 году. Об этом событии узнали и в царском семействе. По документам “в день открытия училища ее Величеству государыне императрице Марии Александровне благоугодно было прислать училищу через графа Александра Владимировича Адлерберга икону Иверской Богоматери и свое монаршее благословение, разрешив вместе с тем называться в честь своего имени Мариинской”.
Если же пойти в другую сторону по улице Свободы, то там можно ознакомиться еще с двумя значительными достопримечательностями Рязани. Одна из них (дом № 57) – Художественный музей, в котором ожидают посетителей работы Сурикова, Левитана и Саврасова. А другая (дом № 49) – дом, в котором Салтыков-Щедрин жил во второй приезд в Рязань. Это жилище было несколько удобнее, чем предыдущее.
Раньше на пересечении улицы Ленина и улицы Свободы была граница города. В начале девятнадцатого века этот факт решили обозначить пропилеями в античном стиле. Эти пропилеи стоят по сей день – с колоннами и встроенными внутрь балкончиками – и воспринимаются не как античные произведения, а как уютные шедевры русского провинциального зодчества.
Слева же к пропилеям примыкает старый Гостиный двор. Он выглядит, напротив, по-столичному роскошно. Однако пик расцвета этого торгового учреждения пришелся на начало девятнадцатого века. В нем тогда насчитывалось около восьмидесяти каменных торговых лавок – цифра нешуточная для губернского города. Затем городские ряды приходили в упадок, однако еще в середине столетия там располагались такие престижные заведения, как “Магазин сукон, трика и готового мужского платья” купца Македония Крылова. В основном там торговали офицерским обмундированием – эполеты, портупеи, аксельбанты и так далее.
За пропилеями же стоит памятник Ивану Павлову, и вскоре улица заканчивается. Замыкает ее театральное здание сталинской архитектуры. Но это никак не влияет на репертуар.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"