ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Пленники реки

Открытия заброшенного поселка, через который прошли леса

– Посмотрите на своих детей: они же как сумасшедшие!
Может, весна действует? – И в голосе пожилой учительницы звучат озорные нотки.
Коллеги поднимают глаза и вместо тетрадок с репетиционной контрольной видят перед собой... апрель!
Весна. На улицу! В лес! В дорогу!
Пора отправляться в образовательное путешествие. И почему бы нам не начать запись в Орден Образовательных Путешественников?
Сегодня мы выходим в “открытый космос” из четырех школьных стен. Как же не похож наш мир на теорему Пифагора! Как щедр он на подарки, секреты, удивления! Особенно весной. Видеть, разгадывать, радоваться собственным открытиям – ведь это такие важные человеческие умения.

Размечталась как-то я, расфантазировалась: вот бы поехать с моими ребятишками... в Париж, показать им такие красоты, чтобы дух захватило, чтоб картины Пуссена и пейзажи Лоррена не на иллюстрациях увидели, а воочию, чтоб красота эта на всю жизнь в их душах пропечаталась. Уж мечтать, так мечтать!
Только мечтания мои прервал голос мамы (она с соседкой по телефону болтала): «У лесу видят, а у носу не замечают...» Не знаю, по какому поводу была произнесена эта фраза, но только я-то сразу поняла – это про мои мечтания.
И покорно отложив в сторону все мечты о Париже, стала думать о том, чем сама больна всю сознательную жизнь, что в моей судьбе есть такого особенного, чтобы было интересно и моим ребятишкам. Место такое у меня есть – это наша река. Стоит увидеть даже на картинке какого-нибудь невзрачного жука-плавунца, как начинает сладостно щемить в груди и возникает в памяти детство.
Пробовала с ребятами поделиться своими впечатлениями, вызвать ответные чувства – ничего, ноль эмоций, разве что «купались», «загорали».
Но ведь это неправильно. У реки есть своя судьба, свои взлеты и падения, в ее струи вплетены сотни человеческих судеб.
Как же все эти ощущения передать детям? Понимаю: хоть десяток уроков проведи, ничего не получится – в одно ухо влетит, а в другое вылетит. Надо, чтоб они все это прожили, чтобы опыт, накопленный старшим поколением, стал и их личным опытом.
Надо, чтобы на месте пустого созерцания и потребительского отношения возникла любовь. Враз такие задачки не решаются, надо упражняться и упражняться. Но как?
Отталкиваюсь от того, что уже сделано с ребятами, чтобы вить и вить свой клубочек дальше.
В прошлом году мы как раз занимались проблемами, возникшими в связи с заполнением чаши Рыбинского водохранилища. Нас интересовали судьбы людей, попавших в зону затопления. Воспоминания переселенцев, фотографии домов, вывезенных и поставленных на новом месте, лица (лики!) стариков, переживших страшную трагедию. Сложилась целая книга. При помощи друзей ее удалось даже отпечатать на компьютере, ребята жили этим целый год. За что же зацепиться нынче, чтобы получилось логическое продолжение начатой работы?
Ниточку протянула опять мама. Листая старый альбом, наткнулась на фотографию отца, произнесла горько: «Сколько народу-то на сплаве работало, порушили все». Ах, как уцепилась я за эту ниточку! Будет теперь моим деточкам и жизненный опыт, и образовательная ситуация, и эмоции – хоть отбавляй!
На следующий день ребята входят в класс, когда я уже вывесила на доске плакат со словами В.А.Сухомлинского: «Человеку дана запечатленная жизнь многих поколений – память, простирающаяся в века. Только поэтому он и человек, что понимает и помнит, куда уходят корни дерева, на котором он вырос, и чем они питаются”.
Минуту-другую обдумывают прочитанное, поднимают глаза на меня: ну и что?
– Давайте проведем мозговую атаку: попытайтесь вычислить, зачем я повесила этот плакат.
– Будем генеалогическое дерево рисовать, до корней добираться.
– Не будем! Рисовали уже.
– Тогда вы нам что-нибудь интересненькое из истории расскажите, я про князей люблю.
– Не расскажу сегодня про князей. Хочешь, книжку у меня возьми, сам все и узнаешь.
И вдруг у Ани на щеках обозначились прелестные ямочки:
– Зна-а-а-ю! Пойдем куда-нибудь? Ура-а-а!
Угадали – это хорошо. Но ведь мне-то надо, чтобы они сами приняли осмысленное решение, потому что одно мое желание еще совсем не значит, что экспедиция состоится и будет успешной, то есть не только образовательные задачи решит, но и нравственный даст толчок. Обращаюсь к ребятам:
– Я узнала, что недалеко от нас живут люди, которых называют пленниками реки.
– Почему?
– Да разве я знаю?
Вы ведь представляете себе, какую дети испытывают радость, если учитель чего-то не знает.
– Так давайте узнаем!
– Да я согласна, только люди эти живут за рекой, а лодка всегда на том берегу, как же мы туда попадем, не лето же?
Еще одна маленькая хитрость – преодоление непреодолимого. Мальчишек хлебом не корми, дай только что-нибудь придумать. План, где взять лодку, как просить, чтобы непременно получить разрешение, разрабатывает Саша. К слову сказать, план успешный, потому что к назначенному часу лодка и впрямь стояла у нашего берега, и мне осталось только поглубже спрятать свой страх, чтобы ни одним охом-ахом не выдать свое сомнение в том, что Саша умеет хорошо управляться с веслами.
Итак, мы отправляемся в экспедицию, чтобы соприкоснуться с судьбами людей, на жизнь которых огромное влияние оказало создание Рыбинского водохранилища.
Заранее определяем цели и задачи для каждого, чтобы там, на месте, не суетиться, не браться всем за одно и то же, чтобы за короткий срок почерпнуть побольше материала. Навык создания народного архива у моих ребят уже есть. Они знают, что кроме биографических данных жителей поселка важно записать еще очень многое: какие пели песни, как был организован быт, приусадебное хозяйство, какие были рабочие инструменты, устройство жилища, производственные объекты, профессиональные и диалектные слова. А еще – все, что касается географии, биологии, экологии и так далее.
Какой урок в школе может вместить все это?
Урок не вызывает у ребят такого энтузиазма, такой радости. Прежде чем отправиться, формулируем тему: «Рабочий поселок Ватагино: прошлое и настоящее...» В конце ставим многоточие, потому что мы не знаем, да и никто не знает, что ждет этот поселок в будущем.
Чтобы экспедиция носила совсем уж серьезный характер, надо предварительно сформулировать вопросы. Когда и почему возник рабочий поселок Ватагино? Причины его заката? Это главные вопросы, в процессе работы появятся другие. Интересно, как дети будут отсекать второстепенное и отбирать что-то свое.
Вот какой материал отобрала Катя:
«Река Согожа когда-то имела значительные мели, ее даже переходили вброд. В апреле 1941 года началось заполнение чаши Рыбинского водохранилища. Наполнялось море водой пять лет.
В 1947 году уровень воды в море повысился еще на два с половиной метра и достиг проектного горизонта. (Тут я начинаю понимать, что Катюша «пообщалась» с умными книгами, но решаю, что это совсем не плохо, и замечания не делаю.)
В результате этого уровень воды в Согоже поднялся. Она стала судоходной от Пошехонья до Клина. Начал ходить трофейный немецкий катер «Меркурий». Постепенно река превратилась в главную транспортную артерию – колхозники на лодках доставляли в город зерно, молоко.
После Великой Отечественной войны для восстановления хозяйства требовалось большое количество древесины, а лесов на территории Пошехонского района было более чем достаточно.
Возникла идея: заготавливать лес и сплавлять его по реке Согоже до Рыбинского водохранилища и ниже – по Волге. Нужны были сплавщики. Так и возник рабочий поселок Ватагино – каждую весну ватаги рабочих отправлялись в верховья, чтобы «окатать» в реку заготовленный за зиму и уложенный на берегу в штабеля лес.
Колхозники из окрестных деревень считали за счастье, если удавалось вырваться на сплав и получать там реальные деньги, а не трудодни».
Еще один ученик построил свой отчет об экспедиции на воспоминаниях В.Ф.Цветковой, которая пришла на сплав в 1957 году:
«В Ватагине перегораживали реку тросами, ставили запань, останавливая поток леса.
Время от времени случался аварийный сплав, когда лавина леса, мчащаяся по весенней реке, срывала запань и мчалась дальше к водохранилищу.
А однажды собрали валуны по берегам и с их помощью укрепили запань. В этом месте разбушевавшаяся река подмыла и вырвала часть берега, но человек оказался сильнее.
После завершения сплава начиналась сплотка леса в пучки, пучки соединяли в плоты по 5–6 тысяч кубометров, на реке стояли лебедки. Плоты составлял инвалид Великой Отечественной войны Викулов В.Т. Он был танкистом, горел, лишился обеих ног, но и на протезах продолжал работать».
Учитель, направляя ребят на то или иное дело, не всегда может предугадать, в какую сторону двинутся их мысли. Этому, мне думается, не стоит мешать.
Вот кому-то вздумалось установить, кто возглавлял участок в разные годы, живы ли эти люди, где похоронены.
Последнее меня удивило особенно, и не столько вопрос, сколько объяснение: «Мужчина-чеченец должен знать семь поколений своего рода, не только имена, но и где их могилы. А мы что, хуже?» Значит, растет другое поколение, для которого, быть может, наконец-то засияет задача – сформировать себя как патриота русской земли. Со своими традициями, со своей генетической памятью.
А девчонок, смотрю, интересуют вещи совсем земные, устанавливают, кто хлеб пек, кто в магазине работал, даже про баню спросили. Так появилась еще одна история:
«В 70-е годы решили построить в поселке Ватагино новую кирпичную баню. По этому поводу мастер В.И.Ткаченко сказал: “Теперь не только нашим детям, но и внукам хватит”. Но он ошибся. Баня чуть-чуть послужила детям, они уезжали, окончив школу, и более уже в поселок не возвращались. Новая баня просуществовала менее двух десятков лет, сейчас ее кирпичный остов с провалившейся крышей стоит среди буйных зарослей сорной травы».
Вот и появилась история, которую можно поставить на место многоточия, она красноречиво рисует будущее поселка.
А продолжает эту печальную тему еще один рассказ:
«Годы перестройки подписали поселку смертный приговор. Иссякли запасы древесины в близости от реки, возить издалека оказалось делом невыгодным. Кроме того, в районе появились новые дороги. Отправили на переплавку “Меркушу”, как ласково звали жители поселка свой катер.
Уже не ведется сплав, оставшиеся рабочие добывают со дна реки затонувшую древесину и перерабатывают ее на тарную дощечку. Работают и зимой, выпиливая во льду огромные проруби – «майны». С тяжелыми баграми, круглый год в резиновой обуви наравне с мужчинами работают женщины.
К началу 90-х сплавной участок Ватагино прекратил свое существование, последние рабочие покинули его, производственные объекты были брошены, разграблены или уничтожены».
Разве от этой истории не дрогнуло сердце у будущих хозяев страны? Дрогнуло, иначе бы не попросили: “А давайте эту груду бревен сфотографируем. Ведь здесь когда-то была пилорама и тарный цех, работал мой дед”.
Я радуюсь, что кроме умения быстро и кратко записывать нужный материал они еще учатся отыскивать объекты для фотосъемки и сами фотографируют, правда, не всегда удачно.
Сколько ролей за один только день переиграли! А правила поведения? Перед каким уроком мы их обсуждаем? А тут все четко: договорились не злоупотреблять гостеприимством, значит, я знаю, так и будет – одна конфетка съедена, а вторую не возьмут, как бы заманчиво она ни красовалась, как бы радушно хозяйка ни предлагала их.
Во время любой экспедиции происходит какое-то эмоциональное, эстетическое открытие и случается то, что мы потом громко называем – шок!
Эмоциональным открытием этой экспедиции становится “белая березовая роща”. На совершенно искусственной насыпи ровные рядочки берез, хотя никто из старожилов не мог припомнить, что сажали их специально.
А шоком для детей стал рассказ восьмидесятилетнего дяди Саши Бакина о том, как зимой на лыжах он преодолевает крутые спуски и подъемы, чтобы добраться до деревни на противоположном берегу и купить лекарства и продукты. В дебрях бескрайних снегов они зимуют вдвоем со своей старухой...
На обратном пути они, уже все понявшие, пытают меня:
– О каких это пленниках вы говорили?
– А вот об этих – дяде Саше и его жене, и о тех, которые, уехав, каждое лето возвращаются, чтобы собирать землянику в своей березовой роще. И о нас с вами, ибо, захватив один раз в плен, река уже никогда не отпускает человека.
Я знаю, что слова мои – истинная правда. Теперь уже, просто купаясь в реке, они будут ощущать каждым нервом ее деревянное дно и думать о судьбах людей, отдавших этой реке свои силы и молодость.