ИМЯ БЕДЫ — НАРКОТИКИ

Сергей БАЙМУХАМЕТОВ

Рядовые империи кайфа

Как и почему наши дети начинают курить и колоться?
Кому выгодно поддерживать миф о том, что наркомания излечима?

Когда-то мальчишки говорили о кино и о футболе, потом –
о рок-музыке. Нынешним детям хорошо знакомы другие слова: тяга, приход, кумар, кайф. Скоро вырастет целое поколение, для которого наркосреда – норма.
Тем родителям, кому пока повезло, пора осознать: то, что произошло с сыном или дочкой соседа, не только вина или беда соседа и не несчастный случай, а закономерность. Завтра это может случиться и с вашим сыном. И когда ваш ребенок, уходя на улицу, закрывает за собой дверь квартиры, знайте – он вступает на минное поле. От беды не застрахован никто.
Да, они почему-то ничего не боятся.
Но мы-то за них боимся и очень хотим спасти.
Если вы опоздали и ваш ученик уже попал в сети наркоторговцев, а в вашем городе или поселке нет специализированных клиник и центров, звоните по федеральным телефонам доверия:

“Российской нарколинии”:
(095) 280-61-01.

Российского благотворительного фонда “Нет алкоголизму и наркомании” (НАН) для подростков и их родителей:
(095) 126-04-51, 421-55-55.

Горячая линия по ВИЧ/СПИД:
(095) 250-63-41 (понедельник – пятница с 15.00 до 21.00).

Помощь окажут также:
Научный центр наркологии:
(095) 241-06-03, 358-07-98.

Орден спасения (Фонд помощи пострадавшим от наркомании):
(095) 441-00-34.

Реабилитационный центр “Страна живых”:
(095) 463-28-08,
465-11-19.

Если же вам нужна экстренная медицинская помощь, немедленно звоните по 03.

Почему наши дети начинают курить и колоться? Пока мы не ответим на этот вопрос, все наши действия не имеют смысла.
Между тем взрослые считают, что ответ очевиден. Мол, дурь, мода, влияние западных фильмов, улица, делать нечего, много свободного времени, спортивные секции теперь только за деньги, пионерских кружков нет, комсомольской организации – тоже, и вообще в стране кризис, он не мог не сказаться на подростках...
Все это так и... не совсем так.
Подростки впитывают в себя как губка все и ничего не боятся. Стремление все попробовать заложено в них биологически. Плохое, хорошее, горячее, кислое. Героя “Криминального чтива” и “Бедную Лизу”, “Интердевочку” – все! И – ничего не боятся!
Все учительские проповеди о вреде наркотиков на уровне: “Употребление наркотиков вызывает необратимые изменения в коре головного мозга, болезнь и смерть...” – смешны. Во-первых, это сплошная абстракция, подросток не способен принять ее как практическое руководство. Во-вторых, подросток живет сегодняшним днем, завтра для него не существует. В-третьих, вспомните себя: в пятнадцать лет всерьез задуматься о смерти? Такой единственный и неповторимый, и вдруг заболеешь и умрешь? Смешно...
Лепет о “необратимых изменениях” считается у нас профилактикой и антинаркотической пропагандой. Какая пропаганда – такие и результаты. То есть вред. Подросток давно уверился: все, что мы говорим о вреде наркотиков, – туфта. Он гораздо более восприимчив к мнению своей среды, своего окружения. Если все носят узкие штаны, широкие штаны, и он будет, никуда не денется. Употребление наркотиков у подростков стало показателем крутизны. Того, кто не курит марихуану, считают слабаком и трусом. Как устоять четырнадцатилетнему человеку перед таким напором, какие силы надо иметь, чтобы наперекор общему мнению сказать: “Нет!” Ведь двор – его мир, его социальная ниша.
Вот и получается: не может он отказаться. Он беспомощен перед террором среды... Да что дворы! В институтских коридорах, где вроде бы одни умненькие, почти взросленькие юноши и девушки, наркоманы объявили себя избранными, продвинутыми, белыми людьми, все остальные – быдло. Многие из ребят тянутся к ним поневоле: не хотят быть быдлом...
Чтобы отказаться, надо иметь силы. А силы дает только знание. На встречах с подростками я говорю: “Вот перед вами яма с дерьмом. Тот, кто прыгнет в нее, будет считаться самым крутым парнем во всей округе. Кто прыгнет?” Никто. Потому что знают: это дерьмо, и оно только вонять будет.
Вот мы и пришли к главному, ошеломительному выводу. Наши дети начинают курить и колоться потому, что ничего не знают о последствиях.
Когда им во дворе предлагают: “Курни, словишь кайф”, они примерно представляют, что такое кайф. Но понятия не имеют о последствиях, о том, как и чем будут расплачиваться за первую затяжку и первый укол: ведь “необратимые изменения в коре головного мозга” их не останавливают. Кое-что знают о ломках, о привыкании, об угрозе подсесть... Но каждый считает себя крутым, это Васька и Петька – тряпки безвольные, а он-то сильный, он все может... И глупый подросток бесстрашно соглашается на первую затяжку, абсолютно уверенный, что это как прогулка в парк: захочу – войду, захочу – выйду. Не знает, что калитка тут в одну сторону, и она уже захлопнулась.

Халява кончилась, пора платить...

Как наши дети начинают курить и колоться? Рассмотрим наиболее распространенную модель. Вечер, двор, лавочка в укромном уголке. Сидят, курят, болтают о том о сем мальчики и девочки четырнадцати лет. К ним подходит группа парней и девушек чуть постарше. Один спрашивает:
– А что это вы тут делаете?
– Сидим, курим...
– А что курите?
– Как что, сигареты...
– Ну вы совсем как маленькие! – изумляется парень. – Другие пацаны давно от травки балдеют...
Всегда находится мальчишка, который скажет: “А у нас же нет...” Разговор в нужное русло мгновенно направит кто-нибудь из старших:
– Видишь, Вася, у них нет, они еще маленькие...
– Как нет? – воодушевляется Вася. – Нон проблем, у нас есть, чего хотите, ребятки, травку, винт...
Расчет беспроигрышный. Как говорят, на “слабо” берут. Если бы подросток был один, он еще мог бы отказаться. Но в компании! Да еще когда всех “маленькими” назвали...
Отказаться невозможно. Курят, колются, кайфуют, входят во вкус, привыкают. Так продолжается месяца три-четыре. Пока тот же искуситель однажды не скажет:
– Мальчики-девочки, а вам еще не надоело ширяться на халяву? Оно ведь бабок стоит, платить надо!..
Все. Игры закончились. Ловушка захлопнулась.

Человек-пластилин

Как и чем платить? Где деньги взять?
Девочкам проще. Девочки в этом мире “ходовой товар”. Ими расплачиваются, подкладывают под нужных людей, запускают в “хоровод”. Это когда одна на десятерых. Называется – девочки на приход. Под винтом – мощнейшим наркотиком – границ нет.
Понятно, что из девочек делают подсадных уток, активных участниц банды. Очевидно, что их похождения закончатся зоной. И потому некоторые девочки, пока не поздно, уходят из этих групп. Но от наркотика отказаться уже не могут, вот и находят вариант, который не грозит колонией. Идут на экспресс-такси.
По утрам, когда барыги (изготовители и продавцы наркотиков) развозят товар по клиентам, они заезжают в определенные, известные всем места в городах. Там уже кучкуются девочки от 13 до 16 лет. Садятся в машину, ублажают барыгу – и получают свою дневную порцию. Так и живут.
Когда на лекциях в школах или в училищах я подхожу к вопросу, “где деньги взять”, обязательно находятся несколько мальчишек, которые кричат: “Воровать!” Да, отвечаю, разумеется. Но поскольку воровского опыта нет, то на третьем или четвертом ларьке ты попадешься. Зона. Малолетка. Зона страшна тем, что подросток живет там с ощущением безысходности. Ведь в этом возрасте два или три года – бесконечно долгий срок, жизнь кончилась, а раз так, то ничего не жалко, и себя в первую очередь.
Это в обычной жизни есть ограничители и контроль: родители, учителя, перебои с деньгами. В зону наркотики поступают, как семечки на базар, употребляют их там регулярно. Значит, выйдет оттуда мальчишка законченным наркоманом. Снова начнет воровать, снова попадется, но это будет уже повторка, то есть большой срок. После повторной отсидки пацан кончится быстро: от грязного наркотика, от передоза, да мало ли от чего, отмучается сам и перестанет мучить родителей...
В представлениях мальчишек есть еще вариант доставания денег: стать распространителем. Они не знают, что там уже все поделено, их туда не подпустят. Деньги достаются только тем, кто на высоких ступенях иерархии наркобизнеса. А миллионная армия мальчишек и девчонок работает бесплатно... В известном всем доме в вашем микрорайоне живет наркодилер, к которому чередой идут подростки. Он отмеряет им порцию героина и говорит: “Здесь двадцать доз. Девятнадцать продашь, принесешь столько-то денег, а двадцатая – твоя! Бесплатно!”
И подростки ходят под тяжелой уголовной статьей “сбыт наркотиков”, работают на наркомафию бесплатно, “за дозу”. Такого рабства не знала, наверное, ни одна система.
Еще подростков используют в роли “торпед”. У самодельного, дешевого и страшного наркотика на основе первитина – винта – много разновидностей. К примеру, есть винт под названием “камикадзе”. После его употребления мальчишка чувствует себя терминатором, способным кулаком проломить кирпичную стену и разорвать голыми руками врага. Ему внушают, психологически обрабатывают, что надо сделать и как это легко, мальчишка, как зомби, идет и “делает”... Приходит в себя уже в камере.
У мальчишек тоже есть возможность постоянно добывать наркотики без участия в уголовных делах: стать гомосексуальным партнером. В уголовном мире четко отлажено поточное производство 12–14-летних мальчиков для утех “авторитетов”. Под винтом все проходит быстро и легко. Через тридцать-сорок уколов человек как пластилин...
Когда я в разговорах с подростками дохожу до этого, раздаются крики: “Не может быть! Никто на это никогда не пойдет!”
“Правильно, – отвечаю я. – Вы никогда не пойдете на это, пока вы нормальные люди. Но когда человек долго сидит на наркотиках, в его организме, в душе, в голове происходит что-то совершенно необъяснимое. Уже не остается ничего, что характеризует человека, никакой шкалы обычных человеческих оценок: плохо–хорошо, трусость–храбрость, честь–бесчестие, унижение–гордость. Ни понятий таких нет, ни слов. Сердце, душа, мозг наркомана – все равно что доска. Или ровная грязная лужа. Кому как угодно. С виду вроде бы человек, с руками-ногами, а на самом деле давно животное. И идет на все, не испытывая унижения”.
На каждой встрече я говорю подросткам, что наркозависимость – это не только зависимость от наркотика, физиологическая и психологическая, это прежде всего зависимость от любого взрослого подонка, который за дозу потребует все, что захочет его подонская душа, и вы сделаете это, никуда не денетесь...
Это правда. И ее обязательно должны знать родители. И дети.

Для них – баловство, для нас – уже судьба

Вы рассказали своим детям о тех невыразимых ужасах и мерзостях, с которыми сопряжена обыденная жизнь наркомана. Вроде бы они прониклись, поняли. Но вдруг спрашивают: “Папа, а как же тогда наркоманы Митькин и Пупкин стали рок-звездами?”
Выясняется, что недавно по телевидению передавали беседу с рок-певцом Митькиным, который на вопрос о его отношении к наркотикам заявил: “Ну, я-то свои три матраса марихуаны уже выкурил...” А Пупкин на такой же вопрос небрежно ответил: “Было дело, посидел годик на игле да соскочил...”
И тут вы с ужасом понимаете, что воспитательный эффект от ваших душещипательных бесед на глазах исчезает. Потому как это для взрослых они митькины и пупкины, а для подростков – кумиры! Авторитеты!
Любой родитель растеряется. На самом деле никто из эстрадных певцов, публично заявляющих о своем наркоманском прошлом, наркоманом никогда не был. Утверждаю это с уверенностью, потому что человек, хлебнувший наркоманского лиха, никогда не будет говорить об этом таким тоном и такими словами...
Просто у звезд такая мода завелась. Теперь считается особым шиком заявить о своем наркоманском прошлом. Мол, я все прошел, я крутой не только на эстраде... Разумеется, делается это по недомыслию, они не понимают, что подростки, послушав их, придут к однозначному выводу: сам Митькин и сам Пупкин сидели на игле, а вон какими стали, значит, ничего страшного, значит, можно!
Глупости эти, опять же по недомыслию, тиражирует пресса. Почему-то газеты не спешат рассказывать, как закончил свои дни в наркоманских мучениях Владимир Высоцкий. Или Фредди Меркьюри и Джим Моррисон. Как наркотики сгубили жизнь Эдит Пиаф...
Но после того как родителям удается пройти испытание рок-звездами и прессой, их ждет более сложный экзамен. Всезнающий сын может сказать: “Хорошо, папа, согласен, наркотики – это погибель. И мне лично они не нужны. Но почему Запад до сих пор живет и процветает и не рухнул в пропасть к чертовой бабушке, а ведь там очень многие употребляли марихуану – и ничего. Сам Билл Клинтон в молодости баловался травкой, а стал президентом США! Объясни!”
Ситуация затруднительна только на первый взгляд. Суть в том, что западный человек и наш человек – совершенно разные социально-психологические типы. То, что для них баловство, для нас – судьба. Да, у них очень много молодых людей курили и курят марихуану. Но в западных подростках с молоком матери, с генами отца в плоть и в кровь, на подсознательном уровне вбит важнейший принцип – добиться успеха в жизни, состояться. Стать гонщиком, как старший брат. Преуспевающим адвокатом, как дядя. Строительным боссом, как отец. Каждый мальчишка знает, на клеточном уровне ощущает, что наркомания и учеба, наркомания и успех в жизни, к которому каждый стремится, – несовместимы. И потому марихуана так и остается у них баловством, мелким грехом молодости.
У нас же, коль закурил сигарету с анашой – значит, выбрал себе судьбу. Очень скоро с анаши-марихуаны переходят на иглу: на винт, на опий, героин. До конца...
Представления мальчишек о повальном курении марихуаны на Западе несколько преувеличены. С каждым годом наркотики все дальше и дальше уходят на обочину молодежной жизни и жизни вообще. Происходит жесткое и жестокое разделение. Хочешь курить и колоться – пожалуйста, кури и колись. Тебя преследовать не будут. Даже обеспечат пособиями по безработице и инвалидности. Живи в своих трущобах как хочешь. Но только не лезь, не путайся под ногами белых людей, не мешай строить жизнь так, как строят ее другие. Вот в чем главная разница между наркоманией на Западе и у нас.

Закон бьет редко, но метко

Говорят, что суровость российских законов смягчается необязательностью их исполнения. Но это-то и страшнее всего. Люди привыкают и забывают, а то и вовсе не знают об опасности. Тут закон, как разбойник с кистенем, и вылезает из засады. Вернее, закон используют по-разбойничьи, как кистень.
Вот самый фантастический пример. В Гражданском кодексе России есть статья, по которой можно ликвидировать акционерное предприятие, если оно в течение двух лет “показывает отрицательный баланс активов”. То есть нерентабельное, убыточное – так, наверное, следует понимать “отрицательный баланс активов”. Но ведь по такой статье можно закрыть половину, а то и больше предприятий страны. Естественно, никто не помнит, чтобы эту статью применяли. А ее применяли. Два раза. Против тех, кого кто-то хотел или отдал приказ всенепременно уничтожить...
То же самое происходит и с законом о наркомании. Уголовную ответственность за употребление наркотиков отменили в 1991 году. Наркоманов, как и во всем мире, стали считать больными, несчастными людьми. Но в милиции, в парламенте и в других серьезных организациях деятели с репрессивной психологией не успокоились. По их инициативе в апреле 1998 года был принят новый закон, где есть статья и пункт, по которому за употребление наркотиков любого мальчишку и девчонку можно запросто посадить...
О новом строгом законе поговорили да и забыли. Широко он не применяется. И применить его невозможно. Хотя бы потому, что нет таких тюрем и лагерей, которые вместили бы миллионы наркоманов. Об этом законе даже многие специалисты, милиционеры и врачи толком не знают. А уж родители и подростки – тем более.
Вот что страшно. Родители обязаны разъяснить детям, что опасность всегда рядом. Здесь тот самый случай, когда говорят: “Закон – что дышло, куда поворотил – туда и вышло”. Кто захочет, тот и поворотит. И куда захочет. Любого подростка, курнувшего марихуаны, а тем более с пакетиком наркотика в кармане (если его нет, успеют подсунуть) довольно легко посадить на несколько лет в зону. И поломать всю жизнь. Ему и вам. Если у вас есть недоброжелатель, враг, да мало ли какой недобрый человек, напрямую или косвенно связанный с милицией, он всегда может применить этот закон против вас. Будьте настороже.
Можно, конечно, всем родителям собраться и потребовать от депутатов отмены этого страшного закона. Но мы ведь понимаем, что это нереально. Не отмена, отмена-то реальна. Нереальна надежда на наше совместное выступление. Каждый спасается в одиночку...

Самый страшный миф

Можно ли вылечить наркомана? Очень многие уверены, что можно. И даже легко. На встречах в самых разных аудиториях я обязательно привожу такую аналогию: представьте, что от гриппа вылечиваются 5 процентов заболевших, то есть пять человек из ста. Остальные 95 человек из ста продолжают мучительно болеть и в конце концов умирают. Скажем ли мы после этого, что грипп излечим? Разумеется, нет. Мы же не идиоты.
В Германии, где медицина не в пример лучше нашей, полностью излечиваются от наркозависимости пять процентов больных, пять человек из ста. Зачем же мы верим и сами утверждаем, что наркозависимость излечивается? Вот такой мы народ-мифотворец.
Сами больные говорят, что бывших наркоманов не бывает. Утро наркомана на ремиссии начинается примерно с такого сеанса психотерапии: “Я – наркоман, у меня потребность в наркотике. Но я отдаю себе в этом отчет и буду держать себя в руках, я могу победить, я сильный!”
Страшная суть в том, что после снятия физиологической зависимости все равно остается зависимость психологическая, тяга к наркотику, к испытанному кайфу. Как будто в голове сидит зверь, он грызет тебя каждую секунду и требует: “Дай! Дай! Дай!” И многие, очень многие не выдерживают.
Это жестокая правда. Но ее надо знать. Потому что к уже существующему мифу об исцелении наркоманов добавилась еще и современная реклама, вносящая в наши головы полный и окончательный сумбур.
Однажды судьба свела меня в одной телевизионной передаче с главным наркологом страны и с довольно знаменитым частным врачевателем. Я был категорически против такого соседства: или он – или я. Мне пообещали. Но врачеватель все-таки появился в прямом эфире. Я не был готов к такому повороту. В прямом эфире, когда ты на глазах у миллионов людей, сориентироваться сразу нелегко. Но передача вдруг приобрела рекламный характер, врачеватель с такой безапелляционностью заявил о своем всемогуществе, что я не выдержал, перебил его и напрямую обратился к телезрителям: будьте осторожны, наркозависимость – загадка мировой медицины. Тот, кто найдет способ избавления больных от этой болезни, наверняка получит Нобелевскую премию и звание “Благодетель человечества”, ему памятники во всех городах мира поставят! И если верить словам вот этого врача, то перед нами как раз такой человек. Скажите, господин Н.Н., вы запатентовали свою методику?
Н.Н. поперхнулся и замолчал только на секунду. А то бы он, напористый говорун, еще вещал, эфир бы кончился – и миллионы телезрителей остались бы с убеждением в его всемогуществе.
Нас всех спасла эта секундная пауза. В нее-то и вклинился главный нарколог страны и сказал, что министерство трижды предлагало врачу Н.Н. экспертизу его метода, и трижды Н.Н. отказывался.
Повторюсь: речь шла о частном, очень известном враче. Но ведь и кроме него сотни и тысячи безвестных обещают наркоманам быстрое и полное излечение. Такая реклама не только противоречит врачебным канонам, но и опасна для общества. Насмотрится, начитается мальчишка и придет к нехитрой мысли: ну подумаешь, подсяду ненадолго на иглу, испытаю, что это такое, а потом вылечусь – и все дела!
Когда он поймет, что попался на самый страшный обман в своей жизни, будет уже поздно.

Голландский опыт: “за” и “против”

“Легализация” и “голландский опыт” нынче на устах у многих. Одни – “за”, другие – “против”. У меня своего мнения нет. Но я решительно – за обсуждение. Надеюсь, что-нибудь полезное из него вынесем.
Определенная суть в голландском опыте есть: несчастные люди не загоняются в угол, наркомания отделяется от уголовщины. У нас же миллионы несчастных пацанов и девчонок – рядовой личный состав уголовной империи, которой правят никому не известные императоры; ради одной дозы идут на все: на воровство, обман, грабеж, проституцию.
Но это вовсе не значит, что я – за голландский опыт. Никто не знает, какой непредсказуемой стороной он может обернуться в нашей непредсказуемой стране. Меня потрясло высказывание на сей счет одного знакомого наркомана. Он полагает, что голландский опыт у нас невозможен, потому что его не позволит... наркомафия. Для нее это все равно что нож в сердце. И она будет всячески настраивать общественное мнение против. А на крайний случай у нее отработан такой вариант: повсеместно громить аптеки, чтобы люди в них боялись заходить...
Видите, какие умопомрачительные варианты и сюжеты выдает реальная жизнь? Но самая главная наша беда в том, что мы все ищем простые решения: быстренько перенять и внедрить технологию – и все будет в порядке. Но технология не спасает. Простых решений не бывает.
Представьте себе Голландию и все поймете. Да там же жизнь построена иначе: на основах протестантской, буржуазной морали – труд, честность, дом, семья. А над всем этим закон. И тем не менее законопослушные голландцы, столкнувшись с наркоманией, проявили удивительную гибкость. А вернее, здравый смысл.
И власть, и общество пришли к единому пониманию: одними административными мерами положения не исправить. Требуются другие навыки, усилия и подходы. Особое отношение, бережность и внимание, воспитание: ведь речь идет о детях, о молодежи.
На мой взгляд, уж если что и перенимать у голландцев, так лучше вот такое отношение общества и государства к детям, попавшим в беду.