ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ МЕРИДИАН

Вероятно, мы так устроены: постоянно сравниваем свои раздумья о воспитании детей с размышлениями коллег. У нас в России так, а как в Америке или во Франции? И радостно обнаруживаем сходства. У нас дети отбились от рук – и у них. У нас они не хотят учиться – и у них. Мы на стороне гуманистического воспитания – и они. Но вот чиновников в нашем образовании, пожалуй, больше. Чиновники у нас жестче и вреднее. Или нам так только кажется?
А еще интересно сравнивать друг с другом иностранные педагогические веяния и стили работы: американские с английскими, французские с нидерландскими, японские с вьетнамскими. Или отыскивать что-то уж совсем экзотическое, вроде экопоселений, в которых, разумеется, тоже есть дети, и они тоже учатся. Вот мы и предлагаем вам сегодня, дорогие читатели, почувствовать это своеобразие мысли и педагогических воззрений наших зарубежных коллег.

Арнольд ПАЛДА
США

Время учиться и время давать уроки

В педагогике возраст не помеха, считает Арнольд Палда, для которого преподавание – третья профессия в жизни, самая любимая и успешная

Я стал учителем в 45 лет, в зрелые годы, и мой предыдущий опыт помогает мне, а не мешает, как кажется многим. Торговцы недвижимостью уверяют, что самое важное – выбрать удачное место. Я думаю, в жизни важно – выбрать удачное время. Я стал тем, кто я есть, именно потому, что все делал вовремя.
В юности занимался наукой, писал диссертацию. Это чрезвычайно увлекательный процесс. Результат – звание доктора философии. Затем стал бизнесменом. Не менее увлекательно, честное слово. Результат – знание жизни и людей, которое не получишь из книг.
В первые дни работы в школе, как все учителя-новички, я не имел ни малейшего представления, что делать с детьми. Но скоро понял, какое ценное преимущество дает мне возраст. Я был гораздо старше своих учеников не только по годам, но и по жизненному опыту, по запасу впечатлений. Конечно, мы имели мало общего во вкусах, музыкальных пристрастиях. К тому же я помнил еще “холодную войну”, Джона Кеннеди, войну во Вьетнаме, правление и отставку Никсона – это для ребят было давней историей. Вот я и занялся преподаванием истории США ХХ века. И тогда неравенство наших воспоминаний стало побуждать нас прислушаться друг к другу, чтобы глубже понять прошлое и настоящее, давние причины и их сегодняшние следствия.
Повторюсь, я немолод. Мне уже не так важно без конца самоутверждаться, кому-то что-то доказывать. Я уже могу быть терпимым, стремиться к пониманию, но при этом не бояться споров, напротив, специально создавать ситуацию столкновения мнений, идей, когда может родиться некое озарение. Именно из разницы возраста и опыта порой возникает «образовательный момент».
Возраст способствует в некоторой степени поддержанию авторитета. В некоторой степени – потому что на одном почтении к сединам у современной молодежи долго не протянешь. Рискуешь стать клоуном. Но авторитет, поддержанный знаниями, умением тактично общаться, превращается в истинное уважение. Правда, глубокое уважение к учителю со стороны учеников легко превращается в фундамент для неограниченной монархии в классе, где лидера (педагога) все почитают, но никто по-настоящему не слышит и не учится у него ничему. Я прошел через обе крайности за девять лет практики. В последнее время научился строить совместную деятельность на основе общих правил, созданных вместе с ребятами.
Как любой предприниматель, я привык работать с Интернетом и в школе сразу стал пользоваться ресурсами сети. Это помогло довольно быстро набрать необходимый учебный материал, войти в новую профессиональную среду. Я нахожу через компьютер интересные идеи и дружескую поддержку.
Я учитель и остаюсь им, потому что мне повезло начать это дело в «старости», когда так хочется передать другим свой опыт. Потому что я обрел новый мир идей и общения благодаря детям. Можно ли выбрать более удачное время?