ЦВЕТ ВРЕМЕНИ

Гримасы нормы

Считается, что игра по правилам – это честная игра, ведь у всех игроков имеются одинаковые шансы на победу. Джокер в рукаве – это уже якобы нонсенс, дерзкое пренебрежение космическими законами, как и русская рулетка, как и матерщина в общественном месте, как и спутанные
сине-зеленые волосы топ-менеджера влиятельной корпорации, как и теория “вседозволенности” Карамазовых. В детстве нам говорили: “И запомни: сердце слева, так что спи на правом боку, так что, переходя улицу, смотри налево, доходишь до середины и смотришь направо. И не забудь здороваться с соседями, особенно с теми, что живут на пятом этаже”.
Смеяться до упаду – неприлично, особенно в метро, эмоции – это вообще почти преступление, не считая индийского и голливудского кино, разумеется. Помнится, лет 15 назад вышел американский фильм “Грязные танцы”. Главная героиня, не спросившись у родителей, сбегала по ночам в ангар, где, скрываясь от полиции, молодежь резвилась под латиноамериканские ритмы – полуобнаженные тела в полумраке, страстно, безудержно извивающиеся под энергичные, глубокие голоса, поющие о запретной любви под жарким солнцем. История повествует о шестидесятых. В восьмидесятые же фильм сорвал ряд премий, латиноамериканские танцы давно включены в реестры классической программы профессиональных танцоров, как и танго. Ныне строгое жюри придирчиво оценивает степень артистичности, экзальтированности пар. Страсть и нагота перестали быть запретными.
Все, что перестает быть запретным, становится нормальным или почти нормальным.
Так осуществляется демократия.
Этика, мораль и норма скачут в одной упряжке. Негритянские бунты Алабамы 60-х годов забыты – теперь в университетах могут учиться все: и дети рабовладельцев, и дети рабов, и дети гангстеров. При этом подсудно называть негра негром, латиноса латиносом, китайца китайцем. Одновременно представителю белого среднего класса неприлично селиться в черном квартале, как и благополучному французу стыдно жить на Монмартре – в сердце бедного арабского квартала. Двойные стандарты
нормы говорят: “Пока вы не станете в точности такими, как мы, вы – чужаки. Мы будем по-прежнему устраивать вам “бури в пустынях”, забывая о всеобъемлющей гуманности цивилизованных норм, мы будем забрасывать вас гуманитарной тушенкой, презервативами и одноразовыми шприцами, а вы будете безропотно подписывать все договоры о нефти и золоте. Мы, так уж и быть, будем брать вас на работу, даря шанс уподобиться нам, цивилизованным, преуспевающим, нормальным”.
Еще сосем недавно Россия с ужасом отплевывалась от советской системы уравниловки – полиэтиленовые пакеты, ботинки “прощай, молодость”, нравоучительные комсомольские, партийные собрания. Отдышавшись от диктата государства, люди заспешили к новой нормальности, открывшейся им за железными занавесями, к диктату рынка. Теперь им снова хочется быть хорошо оплачиваемыми и уважаемыми работниками, высоконравственными матерями семейств, вежливыми и учтивыми покупателями, корректными и качественными продавцами, достопочтенными, богобоязненными мещанами, изысканными буржуа.
Все становится на свои места, и нет повода для беспокойства. Норма – это замечательный и целесообразный ориентир. Держась правильного курса, люди перестанут быть чужаками, они станут одинаково нормальными, и потому счастливыми. Одетые по последней моде, они будут ходить по музеям русского, украинского, кашмирского, испанского, алжирского искусства, удивляясь и не веря, что все эти странные народы когда-то существовали.
Лично мне, чтобы поверить в сообразность норм, надо выкинуть из памяти одного пьяного уличного гитариста. Инструмент его не строил, первая струна была порвана. Но он пел и дергал струны с таким отчаянием и сумасшедшим весельем, что это была самая прекрасная и одновременно самая неправильная музыка на земле.