ДОМАШНИЙ АРХИВ
ПОД ВЕЧЕРНИМ АБАЖУРОМ

Как мы с бабушкой искали траву-невидимку

Путешествие по страницам детского блокнота

* * *

Раньше ходили в лес за кукушкой. Надо было найти то дерево, где она сидит и кукует. Подойти к нему тихо и, пока она не слетела, вырубить топором от дерева щепку. Чем толще будет щепка, тем сметаны от коровьего молока в дойнике будет больше. Щепку эту потом хозяин вставлял в щель на дворе, где стояла корова. Но за кукушкой надо было ходить до Ильина дня, после него она не кукует, у нее рот зарастает.

* * *

Если коровы, возвращаясь с пастбища, несут во рту травинки, то к холоду.

* * *

Часовня Фрола и Лавра в Фоминском была “обещанной”: строили ее сначала там, где было нужно деревне, но сруб несколько раз сгорал, а потом за ночь чудесно перенесся на другое место, в центр деревни. Пришлось часовню делать тут, куда Бог показал. В праздник Фрола и Лавра из Спасо-Преображенской тиксненской церкви, что в двух верстах от Фоминского, устраивался крестный ход с иконами и крестами. В деревне справляли молебны по скотным дворам, которые перед этим устилали свежей ржаной соломой.

* * *

В реке Тафте мужики поймали в сеть вместо рыбы белоглазого человека. Стали его спрашивать, кто он и откуда. “Белоглаз” заговорил с тафтяками на таком языке, который никто не мог разобрать. Мужики решили приставить пойманного для работы на мельнице, где тот и стал жить. Заметив, что на Белоглазе нет креста, жители тафтенских деревень захотели его окрестить, но Белоглаз, узнав об этом, убежал в лес и больше его не видели.

* * *

С ЭТОЙ КАРТОЙ МОЖНО СМЕЛО ОТПРАВЛЯТЬСЯ НА ПОИСКИ ТРАВЫ-НЕВИДИМКИ. РИСУНОК АВТОРА

На Тиксне по весне ходили смотреть на Святое озеро у деревни Семенково. Как только на нем лед растает, можно пахать. В старину на это озеро ходил купаться святой Васьян. На теле он носил железные вериги, на руках и ногах – железные цепи, на голове – шапку железную. Так и купался, не тонул. Недалеко от Святого озера, на другом берегу Тиксны есть еще Святой ключ. Вода из него била на локоть, пока при Хрущеве ключ не засыпали землей бульдозером. Потом, правда, вода пробилась наружу в другом месте, но силу ключ потерял. Васьян ходил и на Святой ключ, пил воду и всем пить ее велел – она помогала от многих болезней. Из ключа начинался ручей, вода в нем была красная, как кровь. Мощи святого Васьяна Тиксненского стояли в деревянной раке в пещере под Троицкой церковью на погосте, рядом с главной Преображенской церковью. 25 сентября по новому стилю – Васьянова память.

* * *

Литва в старину воевать на Тиксну приходила. Напали они на крайние деревни в волости – на Чертугоґлье и на Грибиґху, людей многих побили. Дальше идти побоялись, хоть и нехристи были, но Железного Васьяна испугались – он выходил им навстречу на вологодской дороге и грозил корявой палкой. После этого тиксняки собрались и погнали литву обратно...

* * *

После революции местные безбожники церкви закрыли. Все золото и серебро собрали и отправили в Тотьму, а иконы, церковную утварь, книги отвезли на десяти санях на Святое озеро, бросили все в прорубь. Книги и иконы не тонули, дак их связывали пачками, крепили к ним груз и бросали на дно. Руководил всем этим наш фоминческий мужик – Чернавский Иван Афанасьевич, который стал работать в сельсовете и взял себе кличку Брут. Под его командой вскрыли раку с мощами Васьяна и куда-то увезли, то ли в Тотьму, то ли дальше, в Вологду. Брут потом, перед войной, сошел с ума: заставлял свою бабу носить из лесу тяжелые слёги (отесанные бревна), выкрасил разными красками березы перед своим домом, свинью и лошадь. Его увезли в больницу, и больше в деревне Брута не видали.

* * *

Уноредь – значит “потом”, а куваднесь – “недавно”.

* * *

В ночь на Иванов день надо идти в лес, найти папоротник, но чтобы нигде не было коровьих следов. Сесть под него и ждать полуночи. В 12 часов мимо папоротника пойдут все целебные травы и будут говорить. Какая от какой болезни. Последней пойдет трава “невидимка”. Нужно скорее схватить ее и бежать домой, не оглядываясь назад. Если принесешь домой и пропоют петухи, тут прошумит и трава твоя. Если же обернешься назад, трава из руки вылетит и больше никогда не покажется тебе. Захочешь сделаться невидимым – положь эту траву под стельку в обувь и иди, никто тебя не увидит. Только не надо никому говорить про нее.

* * *

Когда шли в лес по грибы, по ягоды и боялись медведя, то привязывали на шею мешочек с растолченным чесноком или порохом.

* * *

Если теряется у кого-то скотина, шли на перекресток двух дорог и закапывали там крест, приговаривая: “Покажи мне скотину”. После этого идут искать, одевая лапти на другую ногу.

* * *

В Великодённый четверг, на Страшноґй неделе перед Пасхой, бегали по насту босиком, у кого ноги болели. Умывались талой водой, чтобы летом комары и мошкара не трогали.

* * *

Христов посох – это трава такая, с синими колокольчиками (научное название – колокольчик сборный). Ее клали на чердаке между тесом и стропилами, чтобы крышу не сдуло ветром во время сильной грозы. Если от грозы дом загорит – тушить надо молоком, водой не поможешь.

* * *

Перед Ивановым днем вечером ломают ветки березы-чиски (т.е. чистки, чистой, у которой листья гладкие, не шершавые, для определения их лизали языком; такие березы любят расти на песчаных почвах), вяжут банный веник, но не простой: туда надо добавить разных трав – колокольчиков, купальниц, гвоздик-часиков. Веник этот нужно бросить на ночь в траву, под росу. Потом им парятся в бане от болезней спины перед сенокосом и жатвой.

* * *

Если весной на снегу был толстый наст, то летом будет много груздей в лесу.

* * *

Внучек по дедушку пришел – говорили, когда в мае валил снег на свежую зеленую травку.

* * *

В черных банях раньше парились так: заливали горячей водой овсяную солому и настоем бздавали (т.е. плескали) на каменку. Дух стоял хлебный!

* * *

Купец Пестов был самым богатым в округе. Разбогател он на перепродаже льна, масла и творога. Замороженный творог возили даже в Москву и Петербург. Перед революцией купец посредине Фоминского построил кирпичную двухэтажную домину, посмотреть на которую люди приходили из других волостей. Рядом с домом у Пестова были склады и лавки, где торговали разными товарами. После революции Пестова сначала обложили налогами, а потом и вовсе раскулачили. Всю семью посадили на телеги, из одежды и обуви дали взять только то, что на себе было. Говорят, отправили их на Печору. Никто из Пестовых оттуда не вернулся. Богатство свое в золотых царских рублях Пестов где-то спрятал, так как при обыске денег у него не нашли. Перед войной, уже в колхозе, молотили как-то рожь на гумне за пестовским домом. Неожиданно подошли два незнакомых человека, приподняли тесину на мосточке у въезда в гумно, достали какой-то сверток и тут же пошли по лесной дороге на Сухону, на пристань. Председатель посылал за ними милиционера, но догнать их не могли. Наверное, они пестовское золото и унесли.

Александр Кузнецов – учитель географии в сельской школе, автор исследований по топонимике. О его работах мы рассказывали в “ПС” № 82 (17 ноября 2001 г.)