КНИГА ИМЕН 
 

ИМЕНА ЭТОЙ СТРАНИЦЫ:

• Дмитрий Быстролетов (1901–1975)

• Иоахим фон Русенке (1901–1993) и Йорген Гробовски (1894–1968)

• Шарль Азнавур (р. 1924)

Сумерки возвращения

Последние романтики на немецкой земле

Иоахим фон Русенке и Йорген Гробовски принадлежат к той литературе, что называется “возвращенной”. В каком-то смысле это определение довольно-таки точно. Однако зачастую сюда привносится некий социальный смысл, делающий представителей этой так называемой “возвращенной” литературы заложниками тех или иных политических симпатий. А это кажется глубоко неправильным и противоречащим основному содержанию понятия “литература”.
Фон Русенке и Гробовски не печатались при национал-социализме, как, впрочем, и после – по причинам “политкорректности”. Разумеется, ни тот ни другой не имели никакого отношения к политике гитлеровской Германии. Их даже с известной натяжкой можно назвать “жертвами” нацистского молоха. Однако первому таки пришлось пройти позорную денацификацию, а второй, хотя и проживал с 1936 года в США, все же отказался участвовать в антифашистских движениях и комитетах, предпочитая вести частную жизнь вне политики, что вызвало определенную настороженность по отношению к той прозе, что выходила из-под его пера. Одним словом, оба оказались не ко двору и там и сям.
К сожалению, немцы, этот великий народ, в самобичевании дошли почти до полного отрицания своей самобытной культуры. С национал-социализмом в сознании современного немца связываются не только Гитлер и Гиммлер, но и Вагнер, и Ницше, и Новалис, и даже Бетховен. В такой ситуации фон Русенке и Гробовски как “пост-пост-романтики” автоматически записываются в ряды “реакционеров”. А “реакционности” современный мир потерпеть никак не может.
Поэтому только сейчас эти авторы, фон Русенке и Гробовски, хотя бы отчасти возвращаются читателю. И... этот читатель русский. Как ни парадоксально это прозвучит – на сегодняшний день современная Россия является самой свободной страной в мире. Ведь свобода слова, прошу прощения за каламбур, здесь сохраняется не на словах, а на деле. Кто-то, может быть, добавит: тем хуже для России. Однако в данном случае речь не о России, а о литературе, которой, может быть, такая свобода тоже не на пользу, поскольку теряется эффект “запретного плода”, но по крайней мере сокровища духовной жизни прошлого становятся доступными. А это уже немаловажно.
Иоахим фон Русенке родился в 1902 году в Баварии. Семья его происходила из Восточной Силезии, и потом неоднократно фон Русенке говорил своей последней, четвертой жене Людмиле, что “Русенке” означает “карпатский русин”.
Молодой фон Русенке выбирает для себя академическую карьеру ученого-историка, специалиста по Средним векам. Темой его докторской диссертации было “Вырождение монархического принципа власти в королевстве франков VII–VIII вв.”. Работа не осталась незамеченной в научном сообществе. Однако большую известность, правда, опять-таки в достаточно узких, “эстетических” кругах, принесли ему первые публикации в малотиражных “элитарных” журналах. Достоверно известно, что именно тогда увидела свет его новелла “Храм 70000 мертвых младенцев”. В 10–20-е гг. он принимает участие в деятельности экспрессионистских кружков. Особенно тесные отношения связывают его с авторами “Сумерек человечества”, а также с Хансом Хейнцом Эверсом, законодателем “черной” литературы в тогдашней Германии, которого впоследствии фон Русенке неоднократно называл своим учителем. В это же время он знакомится с Йоргеном Гробовски, а также с Эрнстом Юнгером и Эрнстом Никишем, идеологом немецкого национал-большевизма.
Однако после знаменитой выставки представителей “дегенеративного искусства”, в которой участвовал и сам Иоахим фон Русенке, и без того натянутые отношения с нацистами в конец расстроились. Ему предлагают покинуть страну. Он отказывается. Тогда его отстраняют от преподавательской деятельности в университете, и с тех пор почти до самого конца жизни он работает в школе простым учителем истории.
Пожалуй, в определенный момент на его положении дурно сказалась дружба с Никишем и Юнгером – тогдашней полулегальной оппозицией. В конце концов Гитлер засадил Никиша в тюрьму, где тот ослеп. Фон Русенке вместе с другими литераторами и учеными ходатайствует за ослепшего философа, и его в конце концов выпускают на свободу. Но самому фон Русенке это, по-видимому, сильно повредило.
Что касается Йоргена Гробовски, то о нем известно гораздо меньше. Он был чуть старше Иоахима фон Русенке, однако участвовал в литературной жизни гораздо меньше. Не в пример своему женатому другу он вел богемное существование, и в сущности плохо понятно, чем зарабатывал себе на жизнь. В 1936 году незадолго до “хрустальной ночи” он, как будто что-то почувствовав, никого из друзей не предупредив, эмигрирует в США. Возможно, здесь сказывалось то, что в глубине души Гробовски подозревал свое еврейское происхождение. Но трудно сказать, что им двигало на самом деле. Никто ему не угрожал, никто не предлагал покинуть пределы страны, как в случае Иоахима фон Русенке, в чьем “арийском происхождении” никто не мог бы усомниться при всем желании.
В США Гробовски обосновался в предместье Сиэтла. Он устроился работать почтальоном, женился, у него родилось двое детей. Писал немного. А еще меньше печатался. До конца своей жизни, а умер он в 1968 году, Гробовски переписывался с единомышленником и другом юности – фон Русенке. В сущности, больше рассказать про жизнь Гробовски нечего.
Гораздо интереснее дальнейшая судьба Иоахима фон Русенке. После войны и так называемой “денацификации” (совершенно непонятно: зачем фон Русенке было проходить ее?) он женится во второй раз и уезжает в Карлмарксштадт, откуда была родом его новая жена и где у нее был небольшой дом.
Он все так же пишет. И все так же его произведения под негласным запретом. Теперь уже как “пронацистские”. В 60-е годы он создает роман о последних днях первой франкской династии. Он пробует опубликовать его под видом ни на что не претендующего “исторического чтива”. Однако книгу отвергли, обвинив автора в империалистической проповеди и пропаганде монархии.
В 1980 году семидесятивосьмилетний (!) фон Русенке, у которого от (уже третьего!) брака осталось значительное состояние, едет в СССР на Московскую олимпиаду. Здесь он женится в четвертый раз – на двадцатипятилетней переводчице Людмиле Сошкиной, покупает дачу в Подмосковье и поселяется там до самой свой кончины. Умер Иоахим фон Русенке в октябре 1993 года, как раз после печально известных событий, скоропостижно скончавшись от апоплексического удара.
Далее начинается самое необычное. Дело в том, что машинописный архив фон Русенке и Гробовски хранились вперемешку. Сам фон Русенке никогда не рассказывал жене о своих литературных упражнениях, и для нее было полнейшей новостью обнаружить после смерти мужа целую кипу новелл, роман, воспоминания об экспрессионистской юности и переписку с Гробовски. Впрочем, ее это не слишком заинтересовало.
Дальнейшее продвижение рукописей началось в 1997 году, когда вдова фон Русенке лечила расстроенные нервы в подмосковной психиатрической лечебнице № 3 у доктора Александра Петровича Первагина, который был большим любителем так называемой “черной фантастики”. Узнав о рукописях фон Русенке, он загорелся идеей их перевести.
Людмила фон Русенке отдала часть новелл Первагину, и он их перевел, правда, не зная даже толком, кому именно принадлежит то или иное произведение.
Так они ныне и публикуются – без различения авторов – в московском издательстве “Энигма”.

Рисунки немецкого художника-кубиста Рудольфа Крамера, 1931 г.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"