ТЕОРЕМА СОЦИУМА

“КУДА ИДЕТ РОССИЯ?” Так называется Международный симпозиум, который ежегодно проводят Московская школа социальных и экономических наук и Интерцентр социальных и экономических исследований.
Сегодня мы рассказываем о наиболее интересных докладах, прозвучавших на IX симпозиуме в январе 2002 года.

Тенденции развития политической жизни страны не внушают обществоведам слишком большого оптимизма. Зато социологи, изучающие развитие экономических отношений, настроены иначе. Их доклады, посвященные локальным, но важным темам, показывают, что отношения бизнеса и общества, бизнеса и государства начинают постепенно приходить в порядок.

Колонка редактора

Шутка надоела. Девятый год подряд, узнав, как называется конференция, на которую я отправляюсь: “Куда идет Россия?” – мои друзья, приятели, знакомые и даже полузнакомые, усмехаясь, тут же спрашивают: так куда она идет? Девятый раз я отвечаю им, давно не претендуя ни на оригинальность, ни на остроумие: вот схожу, узнаю и расскажу.
Рассказываю.
Мнение социологов и политологов: в стране преобладают внеинституциональные, неформальные связи, содержание которых в основном сводится к укреплению личной, персонифицированной власти на разных уровнях и часто – силовыми методами.
Вам есть что возразить?
Возражений следует ждать от сторонников экономических реформ, ускоряющих экономическое развитие страны. Оттуда они, естественно, и последовали – не прямые возражения на политические доводы, а выстраивание несколько иной картины происходящего, более спокойной, более оптимистичной.
Обратим внимание: факты во всех этих докладах совсем не противоречат друг другу. Социологи, изучающие экономику, сами поведали нам, что только пятая часть товаров, ввозимых в страну, оформляется на таможне по всем правилам, а львиная их доля ввозится с большими нарушениями этих правил, часто – с прямым обманом государства. А политологи не отрицали, что, даже деформируемые властью, наши выборы несопоставимы с декоративными избирательными кампаниями советских времен. Страшась возвращения прежней тотальной власти государства, они признают тем самым, что мы уже довольно далеко отошли от той модели.
Но тогда почему такая разница в интерпретации одних и тех же фактов?
Поборники беспрепятственного развития экономики склонны вспоминать, что период первоначального накопления капитала во все времена и всюду выглядел крайне нереспектабельно, сопровождался криминальной активностью, бесправием рабочих и соседством удручающей бедности с кричащим богатством. С увеличением национального пирога и возможности уделять каждому долю побольше, с окончанием периода раздела собственности и переходом к ее охране создаются предпосылки образования правового государства и гражданского общества.
Поборники демократии и политических свобод склонны видеть историю гражданского общества иначе, выводя ее не из динамики экономического роста, а из социокультурных предпосылок, а правовое общество – не столько из заинтересованности крупного капитала в охране своей собственности, сколько из представления общества о праве и его готовности к самоограничению в рамках права.
По мнению первых, бутылка наполовину уже наполнена, нужны только терпение и спокойная профессиональная работа, и все придет: демократия, гражданское общество, достойная в материальном отношении жизнь. Нетерпение может лишь все испортить, как это уже бывало в нашей истории.
По мнению других, бутылка полупуста, и скоро мы опустошим ее полностью, поскольку изо дня в день закрепляем неправовые представления и неправовые практики в быту, в экономике, в политике. Институты, и право в том числе, все более превращаются в инструменты личной (“частной”) власти, поскольку лишаются главных своих характеристик: публичности и универсальности (или деперсонификации – перед законом все равны).
Я не знаю, чем именно руководствовались те или иные ученые, становясь на одну из этих позиций, когда анализировали одни и те же факты и приходили чуть ли не к противоположным (по крайней мере в тональности оптимистической или пессимистической) выводам. Более того, я не берусь судить о том, кто из них прав – предоставляю право выбора читателю.
Хочу только заметить, что в девяностые годы, как выяснилось, в Мексике все-таки победила демократия, и теперь там губернаторы – представители разных партий, и президент не может выдавать руководящие указания из своей резиденции, а страна стала по-настоящему федеративной. Наверное, это произошло потому, что авторитарная власть не принесла ей такого уж благоденствия и в какой-то момент стала тормозом в развитии, в том числе и экономики.
Если не была им с самого начала.