ПРИГЛАШАЕМ К ОБСУЖДЕНИЮ

Когда мы начинали обсуждение статьи Анатолия Цирульникова “Сетевое образование: контуры новой парадигмы» («ПС» №2, 12 января 2002 года), нам представлялось, что ее главные идеи могут заинтересовать наших читателей.
Но погружаясь все больше в тексты откликов на эту статью, мы поняли, что для многих она оказалась отправной точкой обдумывания наиболее острых вопросов российской школы. Например, насколько способно государство воспринять школьное самоуправление и постепенно складывающиеся содружества школ? Что означает управленческая горизонталь? И почему именно сетевое образование отражает интересы гражданского общества? Понятно, что ответы на эти вопросы неоднозначны. И участникам обсуждения хотелось бы пояснить свою точку зрения подробнее, чем в маленькой заметке. В то же время они не только обсуждают статью Анатолия Цирульникова, но и предлагают свой поворот предложенной им темы. Дискуссия только разгорается,
ждем ваших выступлений, дорогие читатели.

Вертикаль, горизонталь, сеть...

Образование как эволюция открытой системы

Автора статьи о сетевом образовании можно понять и так: наступает время, когда наряду с государственным способом управления школой на первый план выходит новый – сетевой. Мне хотелось бы назвать его привычным словом “самоуправление”. К нему сейчас повышенный интерес, во всяком случае, некоторые местные управления образования хотят быть застрельщиками в его расширении и стремятся доложить о стопроцентном охвате школ. Отчасти этот интерес вызван реальными процессами демократизации школы. Отчасти – попытками министерства взять под свой контроль все процессы в школе. Но проблемы самоуправления решаются не вдруг и не так, как удобно увидеть сверху.

Какой подход мы выбираем

Существует несколько подходов к школьному самоуправлению, в основе которых лежит та или иная социальная позиция руководителя (администратора, лидера или просто участника). Одна из позиций состоит в том, что самоуправление не должно копировать формы государственных учреждений, а должно соответствовать особенностям школьной жизни.
Красивая и актуальная мысль. А высказана она еще в 20-х годах прошлого века нашим соотечественником Сергеем Гессеном в его широко известной книге «Основы педагогики».
И еще одна замечательная мысль: в школе основной управляющий фактор – это сама природа ситуаций, в которых участвуют юные члены общества. Высказывание принадлежит известному американскому теоретику и практику образования Дьюи («Демократия и образование», 1916 г.).
Сегодня педагоги начинают вновь открывать для себя старые истины. А многие так и остаются в плену у распространенного у нас отношения к обучению и воспитанию как к педагогическому управлению и воздействию. Самоуправление школьное вообще и ученическое в частности попало под влияние этого отношения.
С точки зрения управленца традиционного типа (а, к сожалению, в подавляющем большинстве управленцы – именно традиционалисты и консерваторы), школьное управление есть лишь одна из форм общей системы руководства школой. Вся образовательная властная вертикаль – от федерального министерства до его региональных, муниципальных и районных/окружных копий («малых министерств») – рассматривает самоуправление в школе еще как один рычаг проведения своей политики и контроля над школой. Это факт сегодняшней ситуации в образовании, где нажим органов образования преследует вполне конкретную цель: затянуть «административные гайки» и ликвидировать те ростки свободного самоопределения школ, которые начали проявляться в условиях первых лет демократизации этой сферы.
Насколько я знаю положение дел, многие учителя в школах начали уже стонать от вертикального администрирования. «Стало еще хуже, чем раньше» – вот их мнение.
В этих условиях, а также в контексте общешкольных планов возрождения патриотического воспитания и детских организаций смею предположить: поголовное формирование органов самоуправления в школах будет выражением политики образовательной властной вертикали. Этот путь уводит школьное самоуправление в госсистему, а значит, в сторону от практических задач гражданского и демократического воспитания школьников.
В школах может возобладать сугубо управленческий подход к самоуправлению (его черты явно проявляются с первых минут разговора о нем с любым управленцем среднего звена). Что такой подход означает? Строгую вертикаль (иерархию) органов управления, четкое разделение их функций, утверждение инициатив сверху, ставку на лидеров (будущих управленцев и чиновников), подчиненность самоуправления школьной администрации – вот его главные принципы. При таком подходе управляемость органов суть основной критерий.
На одном из совещаний по самоуправлению так и было сказано: «Самое главное – кто стоит у руля!»
Очень надеюсь, что образование (как культурное, а не политическое явление) все же не пойдет по этому псевдосистемному пути. Школьное самоуправление нуждается в культуросообразном подходе. Его основные нормы: отсутствие иерархии, самоорганизация, взращивание инициатив снизу, подчиненность самоуправления школьному сообществу, ставка на демократическое обсуждение принимаемых решений, учет мнения меньшинства, поиски согласия. Такое самоуправление ставит задачу не готовить новое поколение лидеров, а создавать в школе прочные социальные связи, помогать становлению у каждого школьника способности строить гражданские отношения, то есть взаимодействовать со всеми в обществе. В этом плане самоуправление в школе должно быть ориентировано на ценности гражданского общества и инициативу снизу.

Парадокс сетевого образования

Вы не задумывались над тем, почему постоянные реформы, модернизации, реконструкции и возвратные движения маятника развития образования не двигают образование вперед? Почему движение образования скорее напоминает суетливое топтание на месте?
На мой взгляд, причина в том, что все реформаторы-администраторы подходили к образованию как к закрытой системе, где целенаправленное изменение одного элемента (при строгом соблюдении обозначенной сверху технологии изменений) должно вызвать планируемый эффект.
Не знали управленцы, что наше образование – живой пульсирующий организм, постоянно превращающийся в зависимости от условий то в открытую систему, то в сеть (спасибо Анатолию Цирульникову за обоснование идеи сетевого образования). Если бы управленцы это знали, они никогда бы не начинали реформы «сверху» и сочли бы идею построения в образовании вертикали власти противоестественной затеей.
Образование (подчеркиваю, как подлинно культурный процесс) всегда находит возможность приспособиться к управленческому воздействию: чем сильнее нажим, тем больше признаков сети – больше желания выйти из-под нажима, недовольства субъектов образования, поисков единомышленников, налаживания неформальных связей. Это помогает обеспечить ту само-деятельность, которая оказывалась под угрозой сужения своего поля.
Короче говоря, административный нажим всегда вызывал в сообществе разнообразные явные и скрытые неформальные социальные связи и порождал размытые формы самоорганизации педагогической деятельности. Она как ртуть становилась способной члениться на маленькие капли, не уменьшаясь в объеме, а только расползаясь в центробежном движении, и чаще всего не в горизонтальной плоскости, а в многомерном пространстве образования.
Когда же нажим ослабевал и немного возрастала мера свободы, в образовании начинали более явно работать социальные связи.
Они помогают образованию перегруппироваться в более или менее открытую систему, и то, что раньше осмысливалось в образовании в его сетевом состоянии, начинает оформляться в виде новой волны инноваций.
Открытая система отличается тем, что в ней ослабевают официальные управленческие связи. Вот здесь и просыпается управление и снова начинает реконструировать образование, пытаясь сделать его управляемым. И процесс (цикл) повторяется снова. И он будет повторяться до тех пор, пока не установится гражданское общество.
Сетевой принцип самоорганизации образования наиболее соответствует гражданскому обществу. Ведь гражданское общество и есть сеть, а вовсе не «положенная» вертикаль разных организаций. Гражданское общество возникает естественным образом, когда обеспечены гражданские права. Отсутствие или слабость гражданского общества – свидетельства той или иной необеспеченности гражданских прав, в том числе и в сфере образования.
Сейчас у нас именно такая ситуация: в перестроечный период система образования стала открытой, а поэтому, естественно, хаотической, в ответ начала проявляться активность структур управления и как следствие – образование приобретает формы сетевого пространства. Это – форма самосохранения в образовании ростков свободы и саморазвития.
Один из парадоксов сетевой самоорганизации образования состоит в том, что «сеть» никогда не исчезает, она может проявляться более или менее организованно, скрыто или явно, но при этом она разрастается вширь или вглубь, как только возникает противодействие государственной системы.
Ну а что же наше самоуправление? Оно меняет свои формы и стили в соответствии с общим состоянием образования. Оно приспосабливается то к требованиям «сверху», то к потребностям «снизу», хотя, как известно, приспособление – наихудший вариант существования. Приспосабливаться же заставляет сама наша «неровная» жизнь: то в ней «слишком много» демократии, то берет верх бюрократия, которой хочется управлять «более правильно», не допуская хаоса, то есть стихийных форм самоорганизации образовательных и педагогических сообществ.
Сложность для развития самоуправления здесь в том, что оно-то по своей сути управлением не является! Как сколок гражданского общества оно имеет сетевое строение, а его пытаются выстроить по меркам управляемой сверху системы.