ШКОЛА И ВЛАСТЬ

Религиозное образование, стандарт и профильность – зачем?

Похоже, что никто за пределами того круга чиновников, приближенных ученых и советников, которые вовлечены в ведомственную политику, не понимает стратегии развития нашей школы

В последнее время события в образовании, как и вообще в жизни страны, развиваются по двойному сценарию.
Если обдумывать официальные информационные сообщения – все очень тревожно и даже трудно объяснить, куда же все движется.
Если поговорить с людьми, особенно из регионов, – жизнь идет в нормальном направлении, все как-то выживают, несмотря на политическую конъюнктуру.
Но с сожалением приходится констатировать, что образовательная политика постепенно перестает влиять на школьную жизнь.
Она происходит как бы сама по себе, в высоких кабинетах, на страницах газет и журналов, реже – на телеэкранах, а работа и учеба находятся в другом пространстве. Для меня это особенно тревожно: я уверен в эффективности образовательной политики, в ее возможности улучшить положение школы. Но только в том случае, если ее предметностью, содержанием становятся реальные связи, отношения между гражданами и государством по поводу образования. А как только материалом образовательной политики становятся натуральные отношения системы образования и государственной власти, и даже не системы образования, это было бы полбеды, а просто ведомства, да еще на уровне формальных решений и действий, – тогда образовательная политика просто исчезает, на ее месте появляется фантом, природу и предметность которого трудно объяснить.
И я вынужден честно признаться: я не понимаю, куда направлен вектор нашей образовательной политики. И с каждым днем это непонимание усиливается. Я бы не стал об этом писать в газете – подумаешь, не понимает человек, эка невидаль… Но за последнее время пришлось и в поездках, и в разговорах по телефону из редакции, и в беседах в Москве встречаться с тем, что это непонимание носит массовый характер. Возьму на себя смелость, может быть, и излишнюю. Похоже, что никто за пределами того круга чиновников, приближенных ученых и советников, которые вовлечены в ведомственную политику, не понимает стратегии развития нашей школы.
Все, начиная от региональных руководителей образования, которые в последнее время часто звонят в редакцию и делятся своим видением ситуации, попечителей, с которыми я общаюсь и подробно обсуждаю вопросы образовательной политики, учителей и коллег-журналистов и заканчивая директорами школ, не понимают тех ориентиров, относительно которых мы строим нашу школу.

Самый деликатный вопрос: у нас школа светская или религиозная? Каждый раз после Рождественских чтений, после того как высокие чиновники заявляют о необходимости строить школу по православному канону, а религиозные деятели заявляют о своих претензиях на образование, становится не по себе. В этот раз одна из секций Рождественских чтений прошла в Министерстве образования, зал коллегии напоминал съезд священнослужителей, а докладчики – среди них директора школ – наперебой отчитывались о проделанной работе в деле православного образования.
Совсем недавно я был в одной из областей Приволжского федерального округа, и там мне с большой тревогой рассказывали, что радикальные мусульманские деятели активно завоевывают образовательное пространство и один из аргументов такой: российская образовательная политика – односторонняя, она не учитывает многоконфессиональность страны и пренебрегает интересами других вероисповеданий.
Но важно и другое: школа ведь в России светская, то есть нейтральная по отношению к религии.
А знаковые действия руководителей ведомства показывают другой курс – отход от этого принципа.
Что это значит?

Другой пример: стандарты.
Сейчас уже поздно задавать вопрос, зачем нужно было десять лет назад в стране, которая только что избавилась (формально) от тоталитаризма, вводить в Закон «Об образовании» позицию стандартизации. Того самого образования, которое и без этой позиции было и остается таким стандартизированным, что дальше некуда.
Зачем?
Ну да ладно. Как говорят в таких случаях дети, «заиграли»...
Но прошло десять лет, стало очевидно, что в силу ряда объективных и субъективных причин (их подробно разбирает в сегодняшнем номере академик РАО Э.Днепров, я не буду здесь повторять его данные) стандарт не пройдет. Особенно в том виде, в каком его предлагают сейчас в компромиссном законопроекте – он не дает свободы выбора ребенку, не ограждает от произвола чиновников, не способствует, как выяснилось, введению нормативного финансирования. То есть ни одну из целей, из-за которых вообще появилась (в Америке, кстати сказать) идея стандарта, последняя версия нашего «нововведения» не преследует. Тогда как объяснить то завидное упрямство, с которым стандарт пытаются провести законодательно?
Я убежден: этого никто не понимает, кроме того круга лиц, о котором было сказано чуть выше. А лица, входящие в ближний круг, может, и понимают, но ясно и доходчиво объяснить не могут.
Почему нельзя внести единственное изменение в Закон «Об образовании», в статью 7: вообще убрать позицию государственного образовательного стандарта? И ничего не случится, закон не рассыплется, позиции, связанные с экономикой образования, останутся в прежнем виде; все, что касается качества образования, тоже не пострадает.
А условия, которые государство должно обеспечить для школы, войдут в разрабатываемые в правительстве социальные стандарты.
Почему надо было навязывать президенту эту позицию в его ежегодном послании, делать и его заложником нелепой ситуации, чтобы на каждом углу повторять: мы должны выполнить поручение президента и принять стандарты.
То есть разумных аргументов нет, но мы должны выполнить поручение президента, которые сами же ему и навязали.
Господа-товарищи, я уже даже не спорю с вами, я просто пытаюсь достучаться до вашего сознания: непонятно людям, зачем это нужно.
…В аналогичной ситуации, на записи одной телепередачи, заместитель министра мне сказал: «Ну вы за всех людей-то не расписывайтесь…» Правильное, в общем-то, замечание. Поэтому надо сделать оговорку: «Мне кажется, что большинству граждан непонятно, почему нельзя убрать позицию стандарта из закона и зачем он вообще нужен».

А зачем вводится профильность?
Мы проделали долгий путь к индивидуальным образовательным программам, у нас есть замечательные школы, которым только дай возможность, особенно в старших классах, компоновать образовательные программы и учебный план индивидуально для каждого ученика и затем складывать из этих индивидуальных программ композицию общешкольной программы – дело пойдет! Мы так намучились с закрытым списком типов и видов образовательных учреждений, одна эпопея со школами-комплексами чего стоит, зачем же снова загонять себя в этот капкан – снова строить замкнутую систему, якобы упорядоченную, а на самом деле ограничивающую и свободу ребенка, и нормальный ход развития образования?
И задачу разгрузки этот ход не выполнит, это ясно каждому опытному учителю и руководителю, и общеобразовательная линия окажется под угрозой, а главное – направление на индивидуальную образовательную программу будет загублено.
Зато, конечно, руководить, аттестовывать и тарифицировать будет легче.
Конечно, если предложить ребенку в конце 9-го класса выбрать себе набор предметов для 10-го класса из того, что может предложить школа, и в течение лета компоновать общую программу – сложнее, чем объявить стационарный набор и считать это… «индивидуальной образовательной программой».
Зачем?
Зачем объявлять о повышении заработной платы, если на это нет денег, зачем переводить счета школы в казначейство, лишая их даже того минимума самостоятельности, который у них был, зачем объявлять эксперимент по ключевым компетенциям, когда никто не понимает, что это такое…

…В начале этой заметки я написал, что все это не слишком касается реальной школы. На самом деле – уже касается.
Расплывчатость, неопределенность суждений по ключевым для школы вопросам сопровождается агрессивным административным напором.
После Гражданского форума так и не получила импульс линия на диалог ведомства с гражданскими институтами: их не так уж и много, реального влияния на ход событий у них нет.
А бюрократия набирает обороты. С помощью борьбы за патриотизм, против беспризорности и за спортивный образ жизни...
Невольно вспоминается, что в середине тридцатых годов в двух странах, СССР и Германии, тоже ведь все начиналось с укрепления патриотизма, борьбы с негативными проявлениями и культа спорта.
…Встретимся 1 Мая, на параде физкультурников.