ШКОЛЬНОЕ ДЕЛО

В поисках корня слов и знаний,

или Зачем и как преподавать русский язык в школе?

Вопрос на первый взгляд выглядит риторическим. А на самом деле вопрос очень серьезный. Может быть, сегодня он не менее важен для человечества, чем вопрос сохранения Земли как пространства, пригодного для жизни.
Прежде всего необходимо сохранить человеческий язык, основной, на мой взгляд, отличительный признак Homo sapiens.
Сегодня мы знаем, что и животные “говорят”, то есть имеют систему фонетических сигналов, с помощью которых они передают информацию, причем у некоторых видов животных количество “слов” достигает 1,5–3 тысяч. Боюсь, что в домашнем общении среднестатистической семьи, которое и является фундаментом обучения ребенка языку, слов употребляется не больше (если не меньше). Об этом пишет и Людмила Печатникова в статье “Русский после армянского” (“Первое сентября”, 10 ноября 2001 г.). Откуда же тогда черпается то лексическое богатство, которое отличает человеческую речь от знаковой системы передачи информации?
Телевидение? Но разве для фильмов, которыми переполнены российские телеканалы и которые смотрят дети, характерна богатая лексика?
Книги? А что читают ребята? Детективы, приключения и фантастику – мальчики, любовные романы – девочки. Думаете, там лексическое поле шире?
Не хочу быть голословной. Популярнейший “Гарри Поттер”, книга, которую читают отнюдь не самые неинтеллектуальные из детей, содержит (исключая специально придуманные слова “волшебного” мира) менее 2000 слов (подсчет принадлежит одному из переводчиков). Да и в этой книге многие слова (такие, как “зелье”, “чугунок”, “старожил”, “тучный”) детям непонятны, и хорошо, если они приходят с вопросами.
Именно школа должна по мере возможности обогащать словарный запас, которым активно (я подчеркиваю – активно!) владеют дети.
Таким образом, первая функция изучения языка в школе – задача “сохранения вида”. При этом не нужно забывать, что язык изучают не только на уроках русского языка, но и на всех остальных тоже. А поскольку подражание образцам является одним из общепризнанных методов обучения, роль любого учителя как языкового образца трудно переоценить.
У нас в язык (как и в другие сферы человеческой деятельности) активно вторгается арго, причем не только в лексику, но и в синтаксис. Арготизмы и вульгаризмы вполне допустимы на своем месте в качестве стилизации, но когда я слышу на уроке истории фразу: “Наполеон – типа – обратился к Карно со своим планом”, – и говорит это учитель! – мне становится страшно и противно.
Русский язык, как и другие языки, даже на подсознательном уровне сохраняет для нас ту информацию, которая позволяет нам оставаться единым народом со своими корнями. Язык – это корень национальной культуры. А без корней (извините за тривиальность) растение жить не может – даже знаменитое перекати-поле тоже имеет корни.
Поэтому, мне кажется, истории языка нужно уделять больше внимания, чем это обычно делается. Тем более что возможности для интересных исторических вкраплений возникают буквально на каждом уроке. Почему, например, при разборе текста не дать задание выписать все слова индоевропейского или тюркского происхождения. А когда идет работа с корнем слова, можно задать и такой вопрос: а где пятак в слове Пентагон? Или: какая связь между пятаком и пятым графством Англии?
Ознакомление с историей языка важно и для того, чтобы из патриотизма не вырастал национализм и шовинизм. И, кстати, у детей “дерево” языков мира вызывает самый живой интерес. А знать, что русский язык “родственник” не только европейским, но и персидскому и индийским языкам, что все они вышли из одного корня, – знать это важно для понимания, что все мы на этой Земле братья если не родные, так двоюродные.
И, наконец, изучение языка важно для того, чтобы человек научился мыслить, а не плавать в туманах подсознательных ощущений. Чтобы, формулируя свою мысль, находя для ее выражения более точные слова, человек уяснил, что же именно он думает.
Естественно, что все эти задачи прежде всего должен уяснить себе учитель. И естественно, что изучение языка не должно сводиться к орфографии (хотя и без нее не обойтись).
Сетования, что изучение языка у нас сводится именно к этому, мне приходится слышать нередко. Многие говорят о необходимости создания новых программ в связи с тем, что программы эти не менялись с “времен Очакова и покоренья Крыма”.
Новые программы не помогут тем, кто не знает старых, ибо в старых программах заложены часы и на развитие речи, и на ознакомление с историей языка, и на синонимику, и на построение выразительного выступления, и на многое другое. Могу процитировать из программы для 9-х классов: “Общие сведения о языке... Русский язык как один из индоевропейских языков... Наука о языке... Видные русские ученые-лингвисты...” – на это предложено потратить 3 часа учебного времени. А позже предлагается составить статью на лингвистическую тему, рассказ об одном из русских лингвистов, аннотацию к словарю, реферат по статье на лингвистическую тему, конспект такой статьи...
На изучение темы “Синонимы” дается два часа. Есть отдельная тема “Выразительные средства языка”. Отдельно даются темы по употреблению в речи неологизмов, “текстообразующей роли” разных видов сложных предложений, по стилям речи и изучению стиля отдельных писателей.
Дело не в программе. Непонятно другое: как и когда успеть выполнить все эти прекрасные требования программы, если в 9 классе на русский язык положено 2 часа в неделю (при 3 часах на литературу) или 3 часа в неделю (при 2 часах на литературу)?
Мне скажут, что в этом-то и состоит мастерство учителя, чтобы уложить слона в чайную ложку.
Но чтобы проделать этот поистине мистический трюк, необходим профессионал высшей категории. А где они, эти профессионалы? И откуда они возьмутся, если в школы идут даже не единицы – тысячные доли от ста процентов выпускников-филологов, тех, кого справедливо во все века называли чудаками. А в основном в школе оседает молодежь, которая просто не смогла лучше устроиться – и денег практически не платят, и бумаг нужно для начальства написать гору, и нервы треплют все, особенно администрация. Да и такой молодежи мало.
Итак, снова вопрос о цели и средствах, о том, зачем учить и как учить. А главное – кто будет учить?