ТЕОРЕМА СОЦИУМА
 

Неуловимая мафия

Несколько лет миф о “русской мафии”, жестокой и неуловимой, тревожил сон американцев. Он давал сенсации журналистам и дополнительное финансирование полиции...

Среди эмигрантов из СССР были, конечно, и преступники. Они обкладывали данью появляющийся русский бизнес в Бруклине, на Брайтон-Бич и быстро осваивали типичные американские мошенничества, подделывая кредитные карточки.
Вообще ”беловоротничковой преступностью” наши люди начинают заниматься достаточно активно, как только сориентируются. Но присвоенное ими, таким образом, составляет доли процента в общих потерях американского общества от подобных мошенничеств.
Всякая эмиграция прежде всего начинает работать в своей среде. И работать, и мошенничать. К этому одинаково подготовлены и жулики, и их жертвы. Жулики не могут ни грабить, ни тем более обманывать на английском языке, которым почти не владеют. Жертвы доверяют “своим” больше, чем “чужим”, и узнают, что это преступники, только после того, как узнают, что они – жертвы.
Наши в основном, насколько мне известно, промышляли в сфере продажи недвижимости. Распространенное мошенничество – финансовые пирамиды, их устраивали свои для своих же. Кстати, такие пирамиды известны практически во всех этнических общинах эмигрантов.
Этим занимались и выходцы из старого СССР, и выходцы из современной России. Принципиальное различие в том, что “новые” эмигранты сохраняли деловые связи с исторической родиной. Эти-то связи и придавали порой особый масштаб их делам. Почему, например, люди отдавали мошенникам деньги в расчете на немыслимые, безумные для Америки проценты – 25 процентов годовых? А это было прямым отражением происходящего в России. Наши эмигранты знали от оставшихся на родине родственников, читали в газетах, узнавали из радиопередач, что в России запросто можно получить за свои деньги, отданные, например, Мавроди, по 100 процентов ежемесячно...
Русские имена всплывают и в делах, связанных с наркотиками, с продажей оружия, звучали они и в самой громкой афере последнего времени – бензиновой. Все это используется для того, чтобы раздуть миф о русской мафии. Но вот именно мафии в среде русской эмиграции (а русскими в Америке называют всех выходцев из СССР и из России, независимо от национальности, собственно, всех русскоязычных) нет и не было.
Традиционно мафия – это люди, связанные друг с другом самыми крепкими связями – кровными, родственными. Плюс строгая иерархия, соподчиненность, вертикаль власти. У русских даже преступного сообщества как такового в Америке нет, нет ни семейных, ни других связей, русская преступность – чистая анархия. Случайные люди, собравшиеся провернуть дело. Даже если это дело им удалось, потом, как правило, они начинают стрелять друг в друга, чтобы переделить добычу. Это банда, а не мафия. Распределение добычи в мафии тоже строго регламентировано по вертикали. Мафиози стреляют не просто по делу, а по постановлению, принятому по строгим канонам. Наши стреляют по любому поводу, и прежде всего из личной мести, что в мафии просто исключено.
У русских преступников нет коррумпированности с американской администрацией, у них на содержании нет американских чиновников, судей, сенаторов или конгрессменов. У китайцев – есть, у кубинцев – есть, у русских – нет. Максимум, на что они способны, – дать взятку адвокату, чтобы он дал ее судье, но и это редко, с ними вряд ли будут связываться.

Серьезный американский исследователь преступности Джеймс Финкенауер пишет: “Русская организованная преступность в Америке, широко известная как русская мафия, во-первых, не русская (в нее входят выходцы из всего СНГ, это просто люди, которые могут говорить на русском языке), во-вторых, не мафия, и в-третьих, даже не организованная преступность”. Он разбирает в своей книге двенадцать наиболее крупных судебных дел, в которых были замешаны русские. Ни одно из них не было совершено только русскими; чаще всего данные свидетельствуют: “один советский и несколько человек из других стран”. Самое огромное дело, о котором я уже вспоминал, бензиновое, называют еще “итальянским”, русские там были явно на второстепенных ролях и в подавляющем меньшинстве. Еще бывают дела русских одиночек, взятых за убийство, совершенное из-за денег или из мести.
Почему у русских в отличие от кубинцев, китайцев, итальянцев нет своей мафии?
Финкенауер считает: прежде всего потому, что у выходцев из России всегда был другой способ войти в средний класс, не вступая ни в какую конфронтацию с законом. Это в основном люди с высшим образованием, тогда как евреи, итальянцы, кубинцы, китайцы в свое время приезжали в Америку, не умея ничего, и если они не хотели всю жизнь крутить швейную машинку, работать в прачечных, ресторанах, а хотели пользоваться всеми благами американской жизни, их активность имела нередко только один выход – преступный.
Я бы добавил к этому еще несколько соображений.
Выходцев из России просто мало: их один миллион, тогда как китайцев, например, 6 миллионов, а выходцев из Латинской Америки – 12 миллионов. Естественно, у них шире выбор “кадров”.
Финкенауер замечает, что мафия – это чаще всего семья патриархального типа, многопоколенная, с непререкаемым авторитетом отца и деда. Такой семьи в русской эмигрантской среде просто нет, наши семьи гораздо более “западные”, чем семьи китайцев, кубинцев, итальянцев, сохранивших патриархальные черты семейного быта до сих пор.
Наконец, во главе мафии практически всегда стоит человек, родившийся в Америке. Дело не только в языке, хотя и это обстоятельство трудно переоценить; дело в том, что Америка для них – родная страна, ее обычаи, особенности, слабости понятны им изнутри. У русских нет таких корней в Америке. Эмигранты разных волн не слишком близки друг другу; их всегда было не слишком много, и они всегда отличались образованностью, владели профессиями, на которые был спрос, или легко овладевали ими. В большинстве случаев эмигранты в первом же поколении попадали в американский средний класс, и вряд ли им могло прийти в голову основать собственную мафию.

Книга Финкенауера хотя и написана для специалистов, исследование было проведено чрезвычайно интересное и журналисты могли бы обратить на нее внимание, поскольку она опрокидывает весьма распространенный американский миф.
Но средствам массовой информации легче привлечь к себе внимание сенсациями, подтверждающими этот миф, и потому гораздо большей популярностью и в Америке, и в России пользуется книга журналиста Роберта Фридмана, живописующего эту самую мафию очень ярко, но весьма недостоверно – ее переводят, на нее вышла масса рецензий.
А чтобы подстегнуть слабеющее внимание к мифу, газеты и телевидение в Америке делают преступления русских все более кровавыми, жестокими, все более хитроумными, изощренными. Им помогают в этом правоохранительные органы: во многих городах уже организованы специальные отделы по борьбе с русской мафией, другие города изо всех сил доказывают, что у них тоже есть русские преступные группировки, организованные по всем правилам мафии. Губернатор Калифорнии насчитал у себя четыре такие группировки, 600–800 русских преступников в одном только Лос-Анджелесе. Специальная комиссия, приехавшая в штат с инспекцией, не обнаружила никаких следов этой самой русской мафии...
Миф всегда кому-нибудь выгоден. Русская мафия – это финансирование, ставки, должности, ордена, это сенсации, гарантированное внимание читателей и зрителей.
Так рождался и укреплялся определенный стереотип восприятия русских в Америке. В результате русским эмигрантам все труднее устроиться на работу, снять квартиру – добропорядочные американцы боятся русской преступности...

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"