ЛЕЧЕБНАЯ ПЕДАГОГИКА
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ПРЕОДОЛЕЛ

“Я такой же, как все,
не смотрите мне вслед свысока”

Они познакомились и подружились в клубе «Преодоление» при Оренбургском детском ордене милосердия. Двери клуба открыты для всех, но гораздо чаще сюда приходят дети с ограниченными возможностями здоровья и ребята из социально неблагополучных семей. День за днем, шаг за шагом им помогают преодолеть проблемы и недуги, вопреки судьбе и обстоятельствам построить жизнь по собственным лекалам.

Урок любви от Витьки Бурцева

– Я не инвалид, – улыбаясь, признался Витя. – Просто я из детского дома. Но у меня куча хронических болячек: гастрит, гайморит, холецистит...
Когда Витьке было семь лет, родители, забрав с собой младших детей, исчезли в неизвестном направлении, пообещав вернуться к вечеру. Он честно ждал их семь дней, а потом то ли с отчаяния, то ли с испуга поджег пустой соседский дом. В заброшенной деревне, где остановилась на время семья «кочевников» Бурцевых, не было ни одного жителя, и на пожар сбежались люди из ближайшего села. Так Витька оказался в Гамалеевском детском доме.
– Вообще-то я человек творческий, но сейчас учусь в Бугурусланском нефтяном техникуме. Знаю, что это не мое, да надо профессию получить, со стабильным заработком чтобы. Сами понимаете, сегодня артисту заработать на хлеб трудно, а у меня ни жилья, ни родных, ничего! Учусь на 4 и 5, но... иногда сижу в классе, а мысли мои далеко-далеко. Представляю, как танцую в огромном зале, придумываю движения, костюмы. Очнусь, а я на уроке. Так жалко...
Музыку в первый раз я услышал в детском доме. Было мне тогда лет восемь. Пришел на дискотеку, а там – музыка. Громкая-громкая, и все дергаются. Ничего сначала не понял, но мне все равно понравилось. Решил: буду танцевать лучше всех. И стал первым танцором в нашем детдоме! Я и сейчас занимаюсь танцами, постоянно выступаю в концертах с сольными номерами.
– И стихи, наверное, пишешь? – спросила я.
– Раньше много писал. О воспитателях, друзьях, о моем любимом учителе танцев Галине Николаевне. Я страшный романтик. Все время о чем-нибудь мечтаю. Например, дать своим будущим детям намного больше, чем получил я сам. Сына своего с четырех лет отдам в лучшую хореографическую школу, это я уже решил.
– А о любви мечтаешь?
– В любви у меня нет никакого опыта. Но знаю точно, когда она придет, я ее сразу угадаю. Потому что настоящая любовь – единственная и навсегда.
– Если бы сейчас появились твои родители, как бы ты их встретил?
– С улыбкой. Многие ребята из детдома со мной не согласны, но я так думаю: ты прощаешь, и тебя простят. Есть такая песня: «Твори добро на всей земле», я с ней часто выступаю, так вот эти слова стали моим главным принципом: никому не делать зла, верить в хорошее. Ко мне даже в шутку обращаются: «Ну что, творишь добро, Бурцев-философ?..»
Нас у родителей четверо, я старший. Мечта моей жизни – возродить фамилию Бурцевых, чтобы мои дети и дети моих братьев и сестер могли носить ее с гордостью.
– А что это за история с аллеей Звезд в Гамалеевском детском доме?
– Такую аллею в прошлом году я увидел в Йошкар-Оле, где проходила Школа взаимной человечности. Захотелось и у нас сделать такую. Идею приняли на ура, и первые звезды решено было заложить двум выпускникам, мне и еще одному мальчику.
– Как думаешь, у твоего брата тоже будет своя звезда?
– Обязательно. Мы с Сашкой очень похожи, только он в свои четырнадцать уже курит, это меня сильно огорчает. На днях у меня с ним состоялся серьезный разговор. Он обещал, что обязательно бросит...

Пловец, драчун и поэт

Как сказал о своем друге Витя Бурцев, «дети Мишу просто обожают». Он их, стало быть, тоже. Потому и поступил в этом году в Оренбургское педучилище на отделение социальной педагогики.
– Хочу работать с детьми-инвалидами. Но не уверен, что мое желание сбудется. Известно ведь, как трудно сегодня живется педагогам...
Диагноз ДЦП Мише Шевелеву поставили в шесть лет. Сейчас он внешне почти не отличается от сверстников, и это, по его мнению, целиком заслуга мамы. Чтобы вылечить сына, она делала все возможное и невозможное.
– Я стараюсь никому не рассказывать о своей болезни. О моей инвалидности знают только близкие друзья. В школе дети часто меня дразнили. А некоторые еще и подножку норовили подставить. Я никогда не давал спуску обидчикам и всегда отчаянно дрался. Чтобы доказать, что я такой же, как все, тайком от матери начал боксом заниматься. Выдержал три месяца. Потом понял, что рискую потерять последнее здоровье, стал пловцом.
Два последних года раз в неделю Миша с еще одним мальчиком из клуба «Преодоление» навещают шестнадцатилетнюю Настю. Настя – колясочница с тяжелой формой ДЦП, и эти ребята – единственные, кто связывает ее с внешним миром. За свои труды мальчишки получают символические деньги. Настолько символические, что о них можно было бы и не упоминать вовсе, если бы ребята не относились к этому поручению как к самой настоящей, взрослой работе.
– Наверное, не всегда хочется ехать к Насте на другой конец города? – выпытываю я у Миши.
– Вы бы видели, как она нас встречает...
Миша помолчал немного, а потом прочитал мне свои стихи. Там были такие строчки:

Я такой же, как все,
Не смотрите мне вслед
свысока.
Я прошел через боль,
униженье и слезы...