ШКОЛА ДЛЯ УЧИТЕЛЯ
ГУМАНИТАРНЫЙ ФАКУЛЬТЕТ 

Салмон, Роджерс и мечта о хорошем уроке

Обзор зарубежных педагогических исследований о методиках и способах преподавания

Оценка работы учителя, педагогических методик, технологий, теорий происходит зачастую в координатах компетентный – некомпетентный, эффективный – неэффективный, прогрессивный – традиционный. А основанием дискуссий о преподавании и учителях становится оценка “правильно – неправильно”. Причем предполагается, что учителя остаются прежними и делают то же, что и раньше: либо плохо, либо хорошо.
Однако, как и ученики, учителя – люди разные и склонны к разным методикам и типам обучения. Клакстон утверждает, что «истинность» можно найти практически в каждой теории.
В книге «Психология для учителей» Филлиза Салмон отвечает на вопрос, что же дает возможность одним педагогам учить хорошо, мотивировать учеников, работать над пониманием, в то время как другие преуспевают только в создании беспорядка, скуки, антагонизма. Вряд ли возможен упрощенный, однозначный ответ на этот вопрос, хотя большинство исследований принимает в расчет только две категории – мастерство и индивидуальность (личность) учителя.
По словам Салмон, для достижения мастерства важны организационные способности и умение взаимодействовать с учениками. Это означает, что хорошие учителя обладают менеджерскими навыками: подбирают и готовят учебный материал, умеют разделить его на наиболее удобные для усвоения порции, организуют обратную связь. Они доброжелательно принимают идеи учеников и взаимодействуют со всеми без исключения детьми в классе.
Такой образ хорошего учителя складывается у тех, кто связывает возможность хорошего обучения с личностью учителя.
Некоторые идут еще дальше, утверждая, что учителями рождаются, а не становятся, приобретая вполне определенные навыки. «Их обучению придает силу что-то в высшей степени непостижимое, несводимое к простому перечислению качеств и способностей».
С точки зрения гуманистической педагогики Роджерса учитель должен помочь ребенку, поддержать его стремление учиться. Именно в этом, а не в наставлениях и директивах смысл настоящего образования. Роджерс подчеркнул важность личностных факторов, когда писал об идеальном учителе как о честном человеке, очень душевном, способном сопереживать и понимать чувства учеников. При этом совсем не имеется в виду, что педагогика Роджерса отрицает необходимость образования и воспитания: даже самый заботливый и чуткий человек не может стать хорошим учителем, если он не признает приоритета образования.
Роджерианская философия проводит аналогию между хорошим образованием и хорошей психотерапией и, будучи использованной в школе, помогает раскрывать сложные аспекты процесса обучения. Учитель и ученик равнозначны в нем, их личные отношения и есть ключ к сути образования.
Есть другая точка зрения, выраженная Келляном: хороший учитель сплетен с курсом обучения, который преподает. «Ты сам в каком-то смысле то, чему учишь (комментирует эту позицию Салмон). Обучение рассматривается не как передача объективных знаний, а как попытка поделиться тем, что ты сам считаешь значимым. Это личное изумление и восхищение учителя богатством истории, красотой физического мира делает урок захватывающим; детский интерес зажигает учитель. Только он наделяет учебный материал важностью, значимостью».
Экспериментируя в области инновационных стратегий, Рита и Кеннет Данн выяснили, что учитель чаще всего предлагает детям те способы обучения, которые использует для собственного образования. Учителя верят, что способ, удобный для них, – самый легкий и правильный; соответственно учат детей приобретать знания таким же образом.
Зная об этом, не приходится удивляться более чем скромным успехам методистов и инспекторов школ, десятки лет бившихся над выявлением наиболее действенных методик и эффективных технологий обучения. Возможно, пришло время выслушать и принять во внимание мнение детей.
Их отношение к методам обучения представлены в исследовании С.Каллингфорда. Он обстоятельно побеседовал с шестьюдесятью детьми из последнего класса начальной школы и первого средней, чтобы проанализировать, как ученики воспринимают учителей.
Дети комментировали распоряжения и задания учителей-предметников и их способности в организации уроков. Как о недостатках говорили об отсутствии интереса к предмету, о неумении сбалансировать требовательность и отзывчивость. Наибольшее осуждение вызывали оскорбления и наказания. По мнению детей, прежде всего хороший учитель должен уметь четко и понятно объяснять, понимать потребности и эмоциональное состояние учеников.
Каким же должно быть хорошее обучение?
Курс не должен быть однообразным.
Ученики хорошо понимают, что делают на уроке и зачем.
Соблюдается соотношение между новым материалом и уже пройденным.
Методы и подходы применяются последовательно. Но учитель не должен бояться затронуть непредвиденное, незапланированное.
Внимание уделяется каждому ученику, но не в ущерб интересам класса в целом.
Возможно, некоторые учителя сочтут этот список слишком длинным для исполнения...
Интересно отметить, что никто из детей не говорил об идеальном уроке или идеальном учителе. Зато представили отчетливую картину отношений, которые им бы хотелось выстроить с учителями; рассказали, как, по их мнению, должен действовать учитель. Дети в основном очень терпимы к нашим ошибкам, ждут от нас отнюдь не совершенства, а внимания. Как сказала одна девочка: «Вы огорчаетесь, когда ученики вас не понимают, но не расстраиваетесь, когда они вас не слушают».
Возможно, новый импульс развитию образования может дать простой вопрос, обращенный к себе: «А мы их слушаем?»

Перевод с английского

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"