МЕТАФИЗИКА ДЕТСТВА
 

Детское время – не такое, как взрослое. Это отчетливо понимаешь, когда в доме появляется маленький. Изменяешь многие свои привычки, чтобы приспособиться к этой новой жизни. Не так, как раньше, а гораздо острее, проникновеннее переживаешь праздники, которые встречаешь вместе с детьми. Чаще, глядя на них, задумываешься: как, из чего вырастают у ребенка чувство времени, представления о временных категориях? Только ли из наших уроков и бесед? Вполне возможно, что каждый выстраивает со временем свои собственные отношения. Некоторые наблюдения и предположения о том, как это происходит у городских и деревенских детей разного возраста, читайте, пожалуйста, в сегодняшнем выпуске «Метафизики детства».

Страна, где не бывает будних дней

“Детский народный календарь”

«Неведомую страну населяет недолговечное племя, каждый представитель которого живет 12–14 лет. Оно имеет свой жизненный уклад, общественность, определенный круг знаний, довольно своеобразный язык, свое искусство. Это племя наиболее первобытно из всех, изучением которых этнография занимается и должна заниматься... Как и всякая народность, племя это испытывает на себе влияние других, «сильный народ» шлет к нему не всегда понимающих свои задачи просветителей...». Так более семидесяти лет назад писал Георгий Семенович Виноградов, всю жизнь занимавшийся исследованием мира детства, этнографией детства. Значительная часть его трудов погибла в годы Великой Отечественной и при иных обстоятельствах. Публикуемый сегодня фрагмент статьи «Детский народный календарь» – одна из попыток взрослого человека почувствовать суть взаимоотношений ребенка и времени.

Детская жизнь в народной массе имеет особые моменты. Ребята живут и сознают себя обособленным миром. Играют в игры независимо от участия взрослых; учатся играм, наследуя их не от “больших” непосредственно, а от “своего брата”, учатся плясать – и опять-таки не у взрослых, но часто в величайшей тайне от них; познание окружающей природы также далеко не всегда совершается под влиянием и руководством “больших”.
Жизнь взрослых в сознании детей связана с их собственной жизнью только в отдельные моменты, например, большие их бьют, кормят… Взрослые чаще всего – посторонние этой жизни люди, которые иногда даже “мешают”. Родители, даже мать, – это не столько непосредственно желательные участники детской жизни, сколько “большие маяки” на море детской жизни. Такой отчужденности двух миров соответствует приметная особенность устно-народного творчества: в народной поэзии детям интересующего нас возраста (когда они имеют свой быт) очень мало уделяется внимания: “Чо он понимает – детско дело…”
Наиболее полную картину детской жизни мог бы дать обстоятельно составленный написанный детский календарь. В известных в этнографической литературе народных календарях детский быт буквально тонет, теряется.

* * *

Январь, 1-е число. Еще накануне, 31 декабря, на самом исходе старого года, перед закатом солнца, матери, на вопрос детишек, скоро ли придет новый год и “где он таперичи”, говорят:
– Близко, совсем близко… вон тамо-ка, за лесом уж… Вот как уснете, он и придет.
– Скоро уж спать?
– А вот поедим свиные ножки – и спать.
С наступлением глубоких сумерек зажигают в избе огонь. Вытащит мать горшок или “чугунку” из печи, и начнут справлять традиционный Васильев вечер. В Васильев вечер, “накануне” Нового года, за ужином едят вареные свиные ножки. Из длинных косточек ребята делают “фуфарки”, называемые в разных местах неодинаково: фуркалки, фурфалки, жужжалки.
Новый год. “Ешо заутреня в Новый год не кончитца, а ребетишки – вдвоем али втроем – уж бегают по избам, “подпевают”:

Сею-вею посеваю,
С новым годом поздравляю –
Со скотом, с животом,
Со пшеничкой, с овсецом.

...До наступления теплых весенних дней продолжаются зимние игры. У девочек главным образом куклы, у мальчиков – уличные забавы. Предвестницей весны можно считать Масленку. В общем веселье принимают участие и дети. Катаются с катушки на лотках, санках, телячьих шкурах, вениках, возят друг друга по очереди, катаются и на лошадях.
Как только появятся первые вешны лывы, ребята спускают лодочки (обыкновенно из коры тополя), кораблики, бродят по лывам в обуви и босиком. Попозже, с появлением первых проталин, детвора, вооруженная топоришками, долотами, ножами, идет в ближайший лес кулупать серу, добывать из-под снега бруснику.
Вербное воскресенье. С “большими” или одни, по их поручению, ребята идут рано утром к церковной службе по вербу. Наиболее интересный момент для них – получение вербы и особенно – возвращение домой, когда они ею “хвошшут” друг друга, приговаривая:

Верба хлес –
Бьет до слез,
Верба бела –
Бьет за дело,
Верба красна –
Бьет напрасно.

Пасха. “Ребята словно выросли, преобразились. И плохонькие одежонки выглянули новыми и нарядными”.
При звоне колоколов ребята высыпают на улицу. Одним из любимейших занятий является в это время катание пасхальных яиц. Вытаскивают так называемую катальницу (желобок), выбирают полянку, покрытую прошлогодней сухой травой; устанавливают катальницу на подпорках под некоторым углом к горизонту и начинают катать яйца.
Если же нет “каталки”, то “стукают” об лоб, с таким уговором: если мое яйцо разобьется, то оно твое, а если нет, то ты свое мне отдаешь. Хитрые мальчуганы стараются ударить “носиком” (наиболее острым концом яйца), ну а простоватые бьют чем попало и чаще всего проигрывают.
Другим любимым занятием на Пасхе является “качуля”. Ребятишки побольше сами устраивают качулю, ну а маленькие просят старших: “Повесь качулю, повесь качулю”. “Весят” обыкновенно под сараем или на воротах и качаются с утра до вечера, распевая

Раскачайте, раззыбайте –
Я скажу вам жениха:
Сане – Кузиньку,
Тане – Витиньку.

Мальчуганы не столько заняты на качелях, сколько играют в бабки.

Май. Деревенская детвора не знает месяцев по названию; исключение сделано для апреля – может быть, потому, что существует обыкновение 1 апреля “обманывать”; в этот день говорят: “Первый апрель – никому не верь”.

Июнь. В это время – разгар купания. Отважные мальчишки начали купаться уже в конце апреля. Теперь купаются все. Многие проводят целый день в воде. Замерзнув, выбегают греться на песке или около костра; посидят на корточках, накрыв мокрую спину рубашонкой или штанишками, – и снова лезут в воду.
Чтобы избавиться от воды, налившейся в уши, прыгают на одной ноге по берегу и, наклоняя голову то в ту, то в другую сторону и прижимая к уху ладонь руки, приговаривают в такт прыжкам:

Мышка, мышка,
вылей воду
На свинячую колоду!..

Начатая весной рыбная ловля (преимущественно “уженье”) продолжается.
В приречных поселках можно наблюдать, как дети, отправляясь “рыбачить”, составляют артели. Одни члены рыболовной артели “загоняют рыбу”, другие – удят, третьи собирают рыбу, “наживляют” червяка или насекомого. Добычу делят поровну.
Часто “рыбалка” совмещается с пастьбой лошадей. Чаще рыбалка совершается днем; иногда она связывается с пастьбой коров, овец. В деревне Заваль (на Оке, Тулуне) ребята проводят дни на приречной лужайке; одни пасут овец и коров, другие удят рыбу, третьи рисуют на береговых скалах кровавиком фигурки птиц, змей, человечков.
У девочек своя работа: они заняты поливкой и полотьем в огородах, помогают “ходить за скотом”, встречают его из “пасева” и т.д., выполняют обязанности нянек.
Июль. Поспели ягоды. Детвора целые дни проводит или в лесу, или на залежах, собирая клубнику, землянику, смородину, синие ягоды, или голубицу. Едят ягоды до отвалу, “таскают” их домой.
Начинается косьба. Ребята помогают “большим” на покосе: варят обед, помогают грести сено. Многие начинают (с 10–11 лет) косить.
Август. С Ильина дня рекомендуется бросать купание, но обыкновенно ребята купаются значительно дольше. В течение всего периода купания “едят блины”, т.е. бросают плитки или камни, стараясь, чтобы брошенная плитка или камень, задевая “верхушки” волн, “чикали” по ним. Каждый всплеск воды на гребне волны – блин.
В течение всего лета мальчуганы занимаются ловлей птиц, главным образом воробьев и голубей.
Осенью жизнь ребят едва ли не самая бесцветная. Работ становится меньше. Идет молотьба. Парнишкам, да и девчонкам и тут работа находится: они гонят лошадей, подтаскивают снопы и пр. В лес ходят только за бояркой и черемухой – да и то редко и не везде; другие ягоды уже выбраны. Обыкновенно стоит ненастье. Изредка “проветриваются” ясные дни; детвора высыпает на улицу – “провожает лето”. Многие идут в школу обыкновенно с Покрова (14 октября).
Девочки проводят время больше дома, играют в куклы, устраивают им дома.
Иногда устраивают своеобразные концерты, в которых роль барабанов выполняет заслонка, а другие музыкальные инструменты заменяются гребешками; если нет гребней – лучинками. “Наяриваются” плясовые мотивы. Мелодия плясовой песенки несложна. В этих концертах даже маленькие ребятишки выказывают умение “подголашивать” (вторить).
Ребятишки постарше умеют плясать “казачка”, “русского”. Некоторые девчурки знают “кадрель”.
Танцам ребята учатся обыкновенно во время гулянок взрослых, а затем, в большой тайне от них, они упражняются наедине. Чтобы научиться плясать, нужно одной плясать – или в черной бане, или во хлеве. Когда во хлеве пляшешь, то нужно петь:

Дедушка сарай,
Научи меня плясать!
Здесь никто меня не видит,
Одне овцы глядят.

Вдвоем нельзя плясать, а то толку не будет.
Декабрь. Перед наступлением святок, примерно после Спиридона Солнцеворота (25 декабря), дети объединяются в немногочисленные артели “христославов”, или славельщиков. Собираются в избе, в зимовье или бане у кого-нибудь из участников артели, спеваются. С наступлением праздника, с раннего утра, как только в церкви на утрени запоют тропарь праздника, ребята бегут “христославить”. Придут в избу, спросят, можно ли “Христа прославить”, и поют известную рождественскую песню.
По-прежнему катаются с катушек и на коньках. Дома играют в лягушки, бирюльки, поют песни, рассказывают сказки, импровизируют, творят сказочные образы. Показывают и зарисовывают (“зачеркивают”) теневые фигуры; получаются коровы, зайцы, кони, мельницы и др.; завязывают мудреные узлы, предлагая их развязать...

Фрагменты статьи «Детский народный календарь», 1924 г.