ИДЕИ И ПРИСТРАСТИЯ
ВЕРСИИ

«Под языком смерть таится»

Претензии к знаменитому жанру и его частичная реабилитация в рецензии на книгу Григория Львовича Пермякова «Пословицы и поговорки народов Востока»

Пословицы и поговорки раздражали многих. Доставалось им в разные времена и от моралистов, и от светских львов. «Еще один признак дурного общества и дурного воспитания, – писал Лорд Честерфильд, – вульгарность речи. Пословицы и всякого рода избитые выражения – вот цветы красноречия человека вульгарного. Сказав, что у людей различные вкусы, он захочет подтвердить и украсить свое мнение какой-нибудь хорошей старинной пословицей, как он почтительно это называет, например, “На вкус и цвет товарища нет”».
Были и более серьезные претензии. “Пословицы русского народа” Даля пугали и продолжают пугать моралистов обилием пар типа “Кто не работает, тот не ест” и “Работа не волк, в лес не убежит”. У иных даже возникали подозрения в неискоренимой безнравственности этого самого русского народа. Советские власти, в свою очередь стремясь выглядеть слугами народа, десятилетиями эксплуатировали один и тот же отцеженный набор пословиц и поговорок, воспитав у многих хроническую аллергию к самому жанру. В довершение ко всему пословица чаще всего метафорична и двусмысленна и поэтому являет собой вечный прообраз политических лозунгов, рекламных слоганов и газетных заголовков. ХХ столетие приучило нас к мысли, что тот, кто повелевает метафорами, повелевает стихиями. Посему в наше время манипуляция образными афоризмами не может не казаться занятием вдвойне предосудительным.
Григория Львовича Пермякова апологетика жанра совершенно не интересовала. Однако, решая свою скромную задачу, он сумел если не ответить лорду Честерфильду, то уж по крайней мере слегка успокоить моралистов.
Биография Пермякова немного напоминает историю Золушки. 48-летний инвалид войны, проживающий в подмосковном Жуковском, желая улучшить свое материальное положение, предложил Издательству восточной литературы новый способ организации материала при публикации пословиц. В предисловии к своему сборнику дотошный составитель с предельной ясностью разъяснил самому массовому и широкому читателю самой читающей страны в мире, как этим сборником пользоваться. Результатом стало научное открытие, заметно продвинувшее вперед не только российскую, но и мировую паремиологию (сиречь науку о пословицах и других малых формах фольклора). Затем последовали доклады и выступления, статьи и монографии. У Пермякова появляются десятки учеников, его активно цитируют и переводят за рубежом. И вот труды и дни Григория Львовича суммированы в виде относительно небольшой книжки, состоящей из подборки статей и особым образом структурированного корпуса пословиц. Заглавие сборника звучит до крайности заманчиво – “Пословицы и поговорки народов Востока” (М.: Лабиринт. 2001). Невольно приходит на память Герман Гессе и всяческое “ex orienta lux”. Однако, открыв книгу, вместо эзотерических тайн мы натыкаемся на глубокие суждения типа “Рука сгибается в локте; в ухе дырка; нога не видит: у нее нет глаз” и т.д.
В чем же проявилась гениальность подмосковного пенсионера? Дело в том, что Пермяков попытался, по его собственному выражению, “расположить материал согласно его собственной природе”. Его открытие заключается в том, что в мировом паремиологическом фонде любое утверждение претерпевает самые различные логические трансформации, то есть отрицается и утверждается всеми возможными способами (двойное отрицание, отрицание или утверждение противоположного, наложение различных ограничений на действие утверждаемой закономерности и т.д.):
“Творимое ртом не причиняет вреда”, но “Под языком смерть таится”.
“Тот, кто молчит, – плохого не скажет”, но “Промолчишь раз – спасешь тысячу негодяев”.
“Речистый – всадник, неречистый – пеший”, но “Язык твой – конь твой: не удержишь его, он тебя сбросит”.
“Слово камень пробьет”, но “Словом и комара не убьешь”.
“Одно слово кость ломит – другое сращивает”, но “Сказать – язык горит, промолчать – душе больно” и т.д.
Таким образом, если рассматривать мировой корпус пословиц как свод “народной мудрости”, становится очевидным, что закон “исключенного третьего” этой мудрости не известен. Однако Пермяков в высшей степени далек от того, чтобы говорить об абсурдности или хотя бы о цинизме пословичной морали. С точки зрения Пермякова, перед нами не ахинея, а “логика здравого смысла”, поскольку пословица – это прежде всего обобщенный знак ситуации.
В “пословичном универсуме” логически противопоставленными оказываются принципиально разные ситуации. Нормальный носитель фольклорной традиции не может вспомнить все известные ему пословицы разом, он вспоминает только одну – ту, которая выражает суть происходящего и дает приемлемую для данного момента стратегию.
Формально-логическая противоречивость соответствующих императивов вовсе даже не исключает существования более или менее целостной морали, стоящей за подавляющей долей изречений, взятых из устной традиции того или иного народа. Бывают даже своего рода “пословичные универсалии”. (Желающие в этом убедиться могут посмотреть раздел, посвященный лжи.)
Политики и рекламисты, работающие над тем, чтобы вчерашняя пословица не обозначала имеющуюся, а продуцировала некую “новую” реальность, обратившись в слоган или рекламный девиз, обыкновенно выдают частные истины за универсальный закон. Пословица же – в лучшем смысле этого слова – приземленна и не творит идеологии.
“Пословицы и поговорки народов Востока” Пермякова – чтение, безусловно, захватывающее, завораживает стройностью системы. Однако в качестве практического пособия по теории аргументации его книга едва ли кому-либо пригодится. Времена, когда советскому журналисту в обязательном порядке полагалось уснащать свои тексты народной мудростью, будем надеяться, навсегда ушли в прошлое, да и восточный колорит (всяческие верблюды, бататы и циновки) уже вышел из моды. Зато работа Пермякова прекрасно обнажает прием и может оказаться весьма полезной для того, чтобы напоминать о частном и ограниченном характере любого девиза. Общество получает своего рода инструмент для контроля над злоупотреблениями в сфере массовой коммуникации – один из тех, о которых мечтал Юрген Хабермас.
Примечательно, что народная традиция прекрасно отдает себе отчет в ситуативности и известной относительности собственного содержания. “Дурной человек поговорки любит” – гласит казахская пословица из сборника Григория Пермякова.

Русский Журнал / www.rus.ru

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"