ЛЮБИМЫЙ ГОРОД
ОБЪЕКТЫ

Главная гимназия

В наши дни из дореволюционных городских учебных заведений самой большой известностью, конечно, пользуется бывшее женское епархиальное училище. Именно в нем преподавал Циолковский.
Однако же во времена самого Константина Эдуардовича гораздо большей славой пользовалось главное народное училище (затем – гимназия, а в наши дни – педагогический университет).

Здесь, например, еще в 1804 году издавали журнал под названием “Урания”. И хотя вышло лишь четыре номера, это было весьма существенным событием для города, совсем недавно ставшего губернским центром.
Тут еще в восемнадцатом веке действовала книжная лавка и библиотека (правда, жителям Калуги, не имевшим отношения к народному училищу, за пользование библиотекой приходилось платить деньги).
Сам Гавриил Романович Державин, инспектируя Калугу, произнес в училище прочувствованную речь.
А еще гимназия (тогда уже гимназия, а не училище) вошла в историю своим директором, бывшим военным капитаном Семеном Яковлевичем Унковским. Иван Сергеевич Аксаков так писал об этой далеко не заурядной личности: “Здесь есть некто Унковский… человек в высокой степени благоразумный, христианин, прекрасный отец семейства и всеми здесь уважаемый… В доме Унковских не играют в карты, но занимают гостей музыкою и разговорами”.
Однажды гимназию (к тому времени уже прославленную) посетил император Николай I.
– Ну что, Унковский, – спросил царь, – ты теперь на покое? Гимназией, чай, управлять легче, чем кораблем?
На что дириктор ответил:
– Никак нет, Ваше Величество, здесь что ни голова, то корабль, и каждый идет своим курсом.
Впрочем, дерзость сошла ему с рук. Государь лишь похвалил Унковского за ревностную службу.
А князь Евгений Трубецкой с теплом писал о гимназическом учителе Закона Божия, о протоиерее А.И.Ростиславове: “…я достаточно его слушал, чтобы иметь возможность оценить редкую свежесть ума и горячность души этого человека, всегда воодушевлявшегося рассказом, сколько бы раз ни приходилось рассказывать. И этим он увлекал класс. С учениками у него также нередко устанавливались сердечные отношения, тем более что он был духовником тех, которые сохранили веру… Уже в то время, когда, будучи кандидатом прав, я отбывал военную повинность далеко от Калуги за городом, я был несказанно тронут посещением батюшки Ростиславова, который пришел туда навестить меня пешком”.
Увы, к концу столетия гимназия утратила свою былую самобытность. И писатель Борис Зайцев, обучавшийся там, излагал собственные ощущения, приписывая их герою одного из своих очерков: “Гимназист второго класса живет в Калуге с сестрой и кузиной, на Никольской, недалеко от гимназии, огромного кораблевидного дома… Каждый день, кроме воскресения, таскается туда одиннадцатилетний гражданин в шинели чуть ли не до пят (ранец за спиной), разные премудрости классические… – древние прологи – с покорной ненавистью зубрит как стихи… Дома ждали уроки на завтра, все скучное и ненужное, но неизбежное”.
И в другом своем произведении, более резко: “Бежать, дрожать перед латинистом, перед надзирателями, директором, инспектором, дышать пыльным воздухом класса, есть сухой бутерброд на перемене, думать, пройдет письменная задача, ждать грубости… Бедная жизнь, серая, проклятая, что может она взрастить?”
А впрочем, не исключено, что здесь виною отчасти личность самого писателя, ценившего одиночество и склонного к рефлексии.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"