ТЕОРЕМА СОЦИУМА

Последний парад суверенитетов

Глобализация делает мир более хрупким и уязвимым перед грубой силой

“Мир стоит на пороге трансформации, которая по своим историческим и человеческим последствиям будет более драматичной, чем та, что была вызвана французской или большевистской революциями... В 2000 году признают, что Робеспьер и Ленин были мягкими реформаторами”.

Збигнев Бжезинский, 1968 год

Директор Стокгольмского международного института проблем мира Адам Ротфельд заявил в интервью “Независимой газете”, что после распада СССР “победители” поставили в повестку дня пересмотр международного правопорядка, покоившегося три с половиной столетия на принципе суверенитета национального государства как главного субъекта международного права. Ротфельд тогда сказал: “Сегодня мы подошли к такому рубежу, когда... вмешательство во внутренние дела станет допустимым”. Днем раньше, чем интервью увидело свет, войска НАТО начали бомбардировку Югославии.
Российский политолог Михаил Ильин справедливо расценил ее как “невосполнимый ущерб самому принципу суверенитета” и продолжил: “Суверенитет стал тем инструментом, который позволил государствам взаимно признать монопольные права друг друга на использование принуждающего насилия в пределах своих территорий. Без этого принципа немыслимо было бы образование в этих государствах гражданского общества как зоны ненасилия... Без этого принципа невозможно было бы развить структуры международного права...”
Мир с полуразрушенным и деградирующим международным правом, контуры которого проступают все яснее, – это мир, формируемый силой, которая ссылается на волю “мирового сообщества”. Но “мировое сообщество” – это фантом, мнимость, и таковым его делают как упадок ООН в качестве инструмента международной безопасности, так и продолжающий расширяться разрыв в уровне развития экономики разных стран мира. По международной статистике, доля 20 процентов беднейшего населения планеты в общемировом доходе уменьшилась с 2,3 процента в 1960-м до 1,4 в 1991-м и до 1,1 процента в 1994 году. Соответственно вырос разрыв между доходами 20 процентов самых богатых и 20 процентов самых бедных жителей планеты: если в 1960 году он составлял 30:1, то в 1990-м – 61:1, а в 1994 году уже 78:1 (обратите внимание не только на само соотношение, но и на ускорение, с которым растет разрыв).
Некоторые экономисты говорят о “необратимом увеличении разрыва”; их аргументы понятны: преуспевающие страны удерживают интеллектуальную ренту, возникающую при внедрении инноваций, и извлекают монопольную сверхприбыль, которую используют для финансирования новых разработок, – этим постоянно наращивают свои преимущества в конкуренции и диктуют условия экономического обмена.
По линии этого разрыва, который расширенно воспроизводится и в масштабах планеты, и во многих отдельных странах, происходит не глобализация, а нечто ей противоположное – регионализация и фрагментация общественных отношений. Процесс ускоряется под давлением демографического роста и бурного развития этнического самосознания – таков ответ на разрушающее национальный суверенитет влияние глобалистской стратегии. И это одно из обстоятельств, заставляющих задуматься, происходит ли “глобализация”.
Парадокс и противоречие современного мира, скрываемые фантомом “мирового сообщества”, состоят в том, что мир, становясь в информационном, технологическом, финансовом отношениях все более доступным, компактным, поддающимся охвату, вместе с тем давно (и чем дальше, тем больше) трагически не един.
“Мировое сообщество”, от лица которого говорят, присвоив себе это право, лидеры Запада и о котором глубокомысленно рассуждают политологи, – это псевдоним чего угодно, например, “семерки”, НАТО, Трехсторонней комиссии или чего-то еще, но только не планетарное, включающее всех без изъятия сообщество солидарных в своих жизненных целях людей и народов.
Культивируя требования фантомного “мирового сообщества” как универсальные и непреложные, западная демократия претерпевает опасную деформацию: она становится антидемократическим отрицанием всемирности как всеобщности. В этой критической точке и набирает силу требование “глобального управления”, которое, я полагаю, не может не быть худшей из известных в истории форм тоталитаризма. Сторонники введения “глобального управления” открыто обсуждают вопрос о создании “мирового правительства”. Я же убежден, что учреждение (либо легализация) в интересах “глобального управления” беззаконного – с точки зрения государственного и международного права – “мирового правительства” окажется более смертоносным, чем приход к власти тоталитарных режимов прошлого. Во-первых, такое правительство будет более эффективным, располагая неизвестными ранее телекоммуникационными и другими технологиями, равно как и средствами электронного подавления личности. Во-вторых, если будут разрушены государственные суверенитеты над обширными территориями (Россия, Китай, Индия, Иран и т.д.), “мировое правительство” лишится всяких противовесов и обретет уже ничем и никем не ограниченное всемирное поприще.
“Глобальный мир” глобален прежде всего и главным образом в трех отношениях. Первое: информационная (телекоммуникационная) революция сделала мир коммуникационно тесным, доступным, проницаемым в невиданной прежде мере. Второе: за последние три десятилетия ХХ века мир покрылся планетарной, но непрочной, нестойкой к потрясениям “пленкой” международных финансовых рынков. Многие миллиарды долларов в считанные секунды и 24 часа в сутки перебрасываются из одной части света в другую, циркулируя в едином планетарном контуре. Наконец, на базе высоких технологий продолжается революция в военном деле, прежде всего в сфере информационного обеспечения военных действий. Активно осваиваются новые интеллектуальные технологии, а также космос. “Глобальность” мира задается, таким образом, еще и тем, что практически любая точка земного шара может быть эффективно поражена тем или иным видом новейшего оружия массового уничтожения.
Мир стал исключительно опасен для жизни, и совокупная глобализация информации, финансовых “пузырей”, которые многие авторы выдают за “глобальную экономику”, и новейших видов оружия имеет к этому самое прямое отношение.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"