КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА
КИНОПРОБЫ

Минкульт предупреждает...

Отечественные сериалы содержат наркотик примитивизма, вызывающий быстрое привыкание, а в случае отказа от употребления – реакцию ломки

После того как загорелась московская телевизионная башня, все программы превратились в одинаковое месиво из каких-то мельканий и едва различимых контуров “говорящих голов”. Все смешалось. И я выключила телевизор до лучших времен.
Мир вокруг меня будто успокоился, его телевизионные политические страсти уже не давили на восприятие жизни. Я начала больше думать на свободные, лично мне интересные темы, а не обдумывать вместе с десятками миллионов сограждан то одинаковое, что всем нам показали.
Но главное, я как никогда много слушала радио. Постепенно привыкла, что слова, звуки, шумы, проникая в меня через слух, заставляют воображение самостоятельно формировать зрительный образ, собирать его, соединяя уже когда-то испытанное, увиденное с плодами чистейшей фантазии. Слово, чье место в разных видах искусства сегодня становится все меньше и все служебнее, в радиопередачах, оставаясь, по сути дела, единственным инструментом художественного письма, демонстрировало свою настоящую силу. Литературные чтения длинных классических и сегодняшних текстов, разделенных на множество двадцатиминутных, не разрываемых рекламой серий, создавали зоны настоящей культуры. Даже не бог весь какие детективы в исполнении хороших актеров начинали звучать как-то достойно, серьезно. А главное, каждый из слушателей мог допустить в своем воображении ту зрительную реализацию услышанного, которую хотел и мог выдержать. Радио говорило со мной неагрессивными голосами ведущих, о которых знаешь только то, что доносят интонации, тембр, живые реакции во время прямого эфира. Радио на сон грядущий дарило мне “музыку без слов”, прекрасную программу, дающую возможность погрузиться в звуки, обладающие поистине целительной силой. Оно читало замечательные стихи. Словом, вело себя как партнер, заинтересованный в пропаганде культуры и нормальных отношений между людьми...
В результате, когда на телебашне все починилось и картинка на экране обрела свое прежнее качество, я просто “забыла включить” телевизор.
Увы. Долгий очищающий телевизионный пост был прерван внезапно и жестоко: трагические события в Америке заставили меня включить телевизор. Я стерла пыль с экрана и снова послушно в определенные часы вливалась в смотрящее большинство, все больше теряя обретенную было внутреннюю свободу выбора.
Вернувшись после долгого отсутствия в толпу телезрителей, я обнаружила, что прежнее пристрастие к сериалам, в которых худшие образцы американских боевиков сочетаются с сюжетами дешевых детективов, на телевидении за протекшее время окрепло. Любая программа почти в любое время продемонстрирует вам погони, хриплые крики, приемы захвата, стрельбу из всяческих видов оружия, кровь, грязь, искаженные страхом или ненавистью лица. Одни и те же трюки, одни и те же если не актеры, то актерские типажи. Одна и та же операторская милицейская хватка, абсолютная бестрепетность перед лицом отвратительного и жестокого.
Я уже вроде бы к этому привыкла в “допожарное” время, как привыкла и к постоянным нападкам на телевидение за упоение то ли борцами с преступниками, то ли самими преступниками на экране. Но нападки нападками, а спрос спросом. У нас ведь рынок. Если такие фильмы делаются, значит, они имеют солидный рейтинг, а рейтинг – это реклама.
Правда, тут, мне кажется, существует некая тайная нестыковочка. Вряд ли подростки, основные потребители такого рода продукции, способны что-то существенное купить. А те многоимущие зрители, что сбрасывают нервное напряжение, смотря доморощенные догонялки-стрелялки, в подсказках телерекламы не нуждаются, они ориентируются по каталогам. О пенсионерах и говорить нечего, их эти ужасы могут подвигнуть разве что на отказ от рекомендуемых врачами прогулок перед сном.
Но оставим заботы о действенности рекламы самим рекламодателям. Им виднее. Дело не в этом. А в более существенном наркотическом эффекте телевизионной картинки, которая формирует привыкание к определенного рода стереотипам в отношениях между людьми, в восприятии действительности, истончает нашу способность к последовательному собственному мышлению. Классический детектив, кроме приятного щекотания нервов, повышения адреналина в крови, давал еще и некий реальный человеческий опыт. Он тренировал в нас психологическую прозорливость, внимательность к мелочам и деталям реального мира. Он в конечном счете развивал фантазию и воображение. Сегодняшний милицейский теледетектив внушает нам страх перед силой. Не силой ума, характера или даже таланта. Он равнодушен ко всему, что лежит не на магистральной дороге внешне запутанного, но, по сути, примитивнейшего сюжета. Его главный козырь – мощь и сноровка физическая, умение не души, но тела. А как антипод – наша телесная хрупкость, способность живого существа превращаться в неодушевленную груду, где плоть так же мертва, как одежда, ее прикрывающая. И обратите внимание: нас приучают не просто к жестокой, натужной телесной борьбе, к торжеству физического подавления-уничтожения, но и к всеобъемлющему примитивизму, въедающемуся в сознание, как въедается в нас уличная пыль.
Примитивизм – вот невидимый, никакому реальному суду неподсудный, но самый страшный современный наркотик. Он-то и ведет за собой пустоту, которую заполняют наркотики другие, уже вполне осязаемые. Примитивизм, как всякий наркотик, вызывает реакцию ломки. Она возникает, когда одурманенный человек сталкивается с чем-то для него необычно сложным, неординарно духовным, художественно подлинным. Проявление ломки – это агрессивное отрицание права на существование того, что лежит вне природы привычного, бездумно потребляемого примитива.
Наверное, стоило бы перед показом таких сериалов пускать предостерегающие титры: “Минкульт предупреждает”.
Впрочем, кого и от чего предупреждения удерживают?

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"