СВОЙ ПОЧЕРК

“Это огонь. Ничем не удержишь”

Документальный дар Марианны Таврог

О природе творчества, о причинах, заставляющих браться снова и снова “за листы поэм, за кисти...”, сказано уже столько, что кажется, как и о любви, сказано все. И молодое дарование легко и без запинки расскажет, что, дескать, “не могу иначе, пробовал, уж сам не рад – но не могу”. И слова вроде “служение”, “дар”, “призвание” даже употреблять неудобно – так часто их по поводу и без повода пользуют. А только встретится, если повезет, на пути что-нибудь такое – настоящее, о чем без громких слов не обойтись, но наполнятся они особыми смыслами, – и вопрос “для чего люди делают то, что делают?” покажется досужим. А зачем, спросите, солнце светит?
Марк Шагал в одном из интервью сказал, что он всю свою жизнь создает музей, где все экспонаты – посвящение любви, чтоб всяк туда входящий приобщился бы к этому всечеловеческому братству. Режиссер документального кино Марианна Таврог уже сорок лет работает, как кажется, не в Центрнаучфильме, а именно в этом “музее”, дополняет его экспонатами. Благодаря ей мы сегодня можем видеть на экране живых Чуковского, Раневскую, Маршака, Фаворского, Хачатуряна... После этой фразы обычно говорят: “и многих других”, но в том-то и дело, что не других, а именно “таких же”.
Как документалист (если, конечно, он художник, а не репортер) создает свою реальность? Да так, как дышит. Все, что мы фиксируем, и есть наш мир, сам по себе ни хороший, ни плохой. “Кто сам в себе ресурсов не имеет, тот и в Париже проживет, как в Угличе” – это Фонвизин, по-моему, как раз по этой теме высказался. Марианна Таврог создала целую серию фильмов, посвященных творчеству разных художников – современников и “старых мастеров”. Проявила, зафиксировала в реальности их судьбу, личность и душу. И тем самым нарисовала свою картину мира.
В 1968 году в поисках историко-художественных памятников забрела научная экспедиция Костромского музея в бездорожную деревню Шаблово и едва ли не случайно наткнулась на работы неведомого доселе художника – профессионального и самобытного. Пиросманашвили? Брейгель? – путались в сравнениях искусствоведы, пока не поняли, что имеют дело с подлинным талантом, у которого нет аналогов в мире. Биографию Ефима Честнякова – Ефимко, как звали его шабловцы, – собирали по крупицам. Родился в крестьянской семье и прожил почти всю свою долгую жизнь в деревне Шаблово. Устремился было в Питер, в Академию художеств, да скоро понял свое предназначение: “много ряби на поверхности вод”, а человек приходит на землю, чтобы совершенствоваться самому и создавать красоту вокруг себя. Детей учить, крестьян рисовать да возводить “Город Всеобщего Благоденствия”. Мало ли, скажете вы, таких деревенских мечтателей, затейников-самородков, способных “и песни, и сказку складывать”. Да только увидел Илья Репин учебные работы Честнякова и сразу определил: “Это твой путь. Ты уже художник. Это огонь – ничем не удержишь”. (“Художник сказочных чудес”, 1979.)
Именно об этом – о пути – и другой фильм Марианны Таврог – “Художник и время” (1990). Александр Тышлер не думал о тщете, о славе, о почестях и, создавая свои прекрасные фантазии, просто хотел, чтобы зритель, увидев его картины, ощутил радость. “Он был тем, кем должен быть по природе, – художником Тышлером”. И преодолел все ужасы жизни – искусством. “Башня из слоновой кости”, – скажете вы. «Это больше, чем “башня”, – отвечает Марианна Таврог. – Это умение видеть и желание показать мир таким, каким он может быть прекрасным».
Странно, подумалось мне, ведь мы привычно рассуждаем о повышенной уязвленности личности творческой, о ее беззащитности перед агрессией внешнего мира – “художника обидеть просто”. А здесь примеры удивительной силы внутренней правды. Как будто даже время теряет свою разрушительную власть: Тышлер, Шагал (фильм “Марк Шагал – художник из России” Марианна Таврог сняла в 1987 году) прожили очень длинную жизнь и до конца дней сохранили и ясный ум, и жажду творчества.
“Тридцать лет назад я сделала фильм для детей о творчестве Татьяны Мавриной, – рассказывает режиссер. – Тогда она была еще сравнительно молода, много работала. Сейчас я мечтаю о новой картине – про Марвину в 95 лет. Пять последних лет она сидела дома, болела, не выходила на улицу, почти ни с кем не виделась. Но несмотря на все это, она писала. На свою выставку в Третьяковке помимо работ ретроспективных она прислала несколько новых этюдов. И это были такие звонкие, веселые, жизнерадостные натюрморты и пейзажи, что, глядя на них, возникало ощущение необыкновенной радости. И эту радость давала немощная девяностолетняя женщина. Я считаю, что сделать об этом фильм – мой долг. Показать силу человеческого духа. Заразить этой силой”.
Прекраснодушные мечты, имеющие малое отношение к реальности, фантазии, возразит скептик. А я отвечу словами Ефима Честнякова: “Фантазия – она реальна; когда фантазия сказку рисует – это уже действительность... И потом она войдет в обиход так же, как ковш для питья. И жизнь будет именно такой, какой рисует ее наша фантазия”.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"